Повторюсь: судя по публичным высказываниям, брать на себя ответственность за развитие событий не собирается никто. Наиболее популярен примерно такой ход рассуждений.
Владимира Владимировича Путина родили папа с мамой, воспитала нелегкая жизнь разведчика и чиновника, в президенты нам подсадил Б. Н. Ельцин - ни в том, ни в другом, ни в третьем мы никакого участия не принимали. Что он за человек, мы, по существу, не знаем, повлиять на поэлементный состав его личности нам не дано - так подождем же, пока эта неведомая нам личность проявится в делах. Горько, конечно, столь важные вопросы разрешать посредством экспериментов, тем более - на собственной шкуре, но что делать! Оно и не в диковину: вон как важны для России мировые цены на нефть, но смиряемся же мы с тем, что определение этих цен лежит совершенно вне нашей компетенции. Смиримся и с тем, что Путин будет таким президентом, каким будет, - и с тем, что не наша заслуга (или вина) в том, что он будет делать на этом немыслимо важном посту.
Тут очень есть что возразить.
Начать с того, что от ответственности за второго президента России нам все равно никуда не деться: 19 декабря избиратели достаточно явно выразили поддержку лично ему, и это - свершившийся факт. В марте этот факт должен всего лишь повториться. Страна предпочла Путина всем наличным альтернативам; даже если при этом, как указывают многие наблюдатели, она и выбрала кота в мешке, то сделала это осознанно: больно уж обрыдли все "коты без мешков" - и отвечает за свой выбор.
Далее, нетрудно сообразить, что сама посылка о существовании нам пока неведомого, но вполне сложившегося президента Путина есть банальная логическая ошибка. Владимир Путин, естественно, давно сложился как человек, начал складываться как премьер, но каким он будет президентом, не знает сегодня даже он сам. Несоизмеримо большая, чем прежде, ответственность, легшая 31 декабря на его плечи, да и само отсутствие начальства, к которому он непривычен так же, как и любой из нас, будут формировать президента заново, начиная с первых же недель. И подобно тому, как футбольная команда играет настолько хорошо или настолько плохо, насколько ей позволяет - или ее вынуждает - играть соперник, так и президент Путин будет учиться управлять страной настолько хорошо или настолько плохо, настолько страна этого потребует или это позволит. Похоже, данные для успешного обучения у Владимира Владимировича есть - и важнейший вопрос заключается в том, чего страна, то есть мы все, прямо сейчас, в процессе "обучения", собирается от него требовать, на что мы готовы соглашаться, а на что - нет.
Теперь трудно в это поверить, но ведь каких-нибудь восемь лет назад точно так же на наших глазах формировался президент Борис Ельцин. Он, спору нет, располагал к тому времени огромным административным и немалым политическим опытом, но опыта президентства в некоммунистической России у него, естественно, не было ни малейшего - и он учился своему новому ремеслу методом проб и ошибок. Люди, постоянно встречавшиеся с Ельциным в начале его инвеституры, говорили мне, как часто в поведении президента сквозила настороженность, неуверенность: а это мне, президенту, позволено? а так я могу? И он пробовал, словно ступал на тонкий лед, готовый при первом сигнале: нет, так нельзя, - сдать назад. Не он один в ответе за то, что сигналов обычно не поступало. Его окружение оказалось, мягко говоря, не идеальным партнером в обучении. Какая доля вины лежит на этих людях, которые предельно робким, если не сервильным поведением убедили его, что президенту можно всс, каждый определит сам. Ельцин - весьма незаурядный человек, и мне представляется очевидным, что пока он был согласен учиться, ему можно было дать понять и что президент демократической страны не должен обещать заведомо неисполнимого (от знаменитого "лягу на рельсы" до возобновления оборонных заказов в советском объеме), и что он должен обращаться с профессионалами иначе, чем с топтунами (а то помните, в анекдоте: "Мне доктор запретил есть сациви, но я дал ему сто рублей - и он разрешил" - так и тут: мне министр говорил, что этого, де, по науке нельзя, но я его выгнал - и при следующем оказалось, что можно), и мало ли что еще.
На это, впрочем, жаловаться поздно. Но в эти самые дни опять президентскому ремеслу обучается новичок - и очень не хотелось бы, чтобы давняя история повторилась. "Обучать" Владимира Путина сейчас рвутся очень и очень многие - от того, что в чиновничьих кругах это занятие называется забег к уху, суть не меняется. К давлению со многих сторон ему не привыкать, он этого напробовался уже в премьерском кресле, но сейчас давление, по-видимому, нарастает с каждым днем. И чрезвычайно важно, чтобы оно оказалось хотя бы сбалансированным.
Ведь не следует себя обманывать: разномастные адепты того, что мы выше назвали однопартийным государством, давят на Путина гораздо сильнее - уже потому, что структуры и группы, оказывающие это давление, издавна (в основном с советских времен) институционализированы и имеют наработанные рычаги и методы воздействия. Но все-таки сейчас не 92-й год и Россия - уже во многом новая страна. Какие-то элементы гражданского общества в ней уже наличествуют, прежде всего, повторю, - совершенно новые люди. И эти новые люди, если они и впрямь чего-то стоят, должны как можно увереннее предъявлять новому президенту свои условия, требования новой России.
Для этого должен использоваться любой повод. Зашла ли речь о стопроцентной продаже валютной выручки - новая Россия должна найти способ внятно заявить, что это - инструмент из катастрофического арсенала; что хватит уже обещать налить в бассейн воду после того, как страна научится как следует сигать с вышки. Помянута ли борьба с коррупцией - новая Россия должна прямо сказать, что охота на волков - зрелище, конечно, увлекательное, но не президентское дело ее организовывать; что лечить симптомы, не леча болезни, - занятие пустое; что надо не показательные процессы закатывать, а изменить положение, при котором орды чиновников, получающих нищенское жалование, ежедневно делят огромные ресурсы. Говорят ли о чеченской войне - новая Россия должна потребовать, чтобы были предъявлены и обсуждены более дальние планы решения этой страшной проблемы, чем очередное взятие Грозного.
Можно, конечно, ничего этого не говорить и продолжать игру в "вы наши отцы, мы ваши дети". К сожалению, довольно вероятно, что именно так страна - во всяком случае, ее так называемая элита - себя и поведет. Например, Анатолий Чубайс в недавнем интервью без тени сомнения заявил, что олигархи "начнут строиться под Путина", а на уточняющий вопрос: "Будут ложиться под сильного?" - ответил: "Естественно". Но если все отличие новой России от прежней окажется в том, что раньше "под сильного" естественно ложился партхозактив, а сейчас - деловая и политическая элита, то много ли радости в такой новизне?
Мы пока плохо знаем, чего хочет Владимир Путин, и весьма вероятно, что он и сам этого еще в точности не знает. Перед ним сейчас - почти неограниченный спектр возможностей. Он может стать диктатором какого угодно толка, он может стать сознательным лидером новой России, он может стать стержнем коррумпированной бюрократической машины - ничему этому ни физических, ни политических препятствий на горизонте не видно. Но возглавить новую Россию - самый трудный для исполнения вариант. Если страна действительно хочет именно этого варианта, она должна помочь своему новому президенту его выбрать. Время пошло.
