Первый год существования единой европейской валюты принес разочарование. Подавляющее большинство из 290 миллионов европейцев, живущих в одиннадцати странах еврозоны, согласятся сегодня с этим утверждением. Хотя они еще мало знакомы с евро (банкноты и монеты будут введены в обращение лишь в январе 2002 года), все уже прекрасно наслышаны о том, что евро - слабая валюта.
Когда чуть более двенадцати месяцев назад под грохот новогодних фейерверков в финансовой столице континентальной Европы Франкфурте-на-Майне была представлена новая валюта, евро стоил 1,17 американского доллара. Год спустя единая европейская валюта провалилась ниже долларового паритета, достигнув отметки 0,97 доллара за евро и потеряв таким образом более 20% своей стоимости. По отношению к подорожавшей относительно доллара иене падение было еще более впечатляющим.
Безусловно, неважное выступление единой европейской валюты на международном рынке во многом обусловлено целой чередой политических потрясений, обрушившихся на Старый Свет в минувшем году. Это и война на Балканах, и нервирующее инвесторов ухудшение отношений с Россией из-за Косово и Чечни. Негативно сказался на курсе евро коррупционный скандал в Еврокомиссии в начале прошлого года, не говоря уже о нынешнем громком скандале в Германии, связанном с "теневым" финансированием ХДС. Вряд ли способна положительно повлиять на курс единой европейской валюты и победа в Австрии националистической партии, реально угрожающая единству ЕС.
Однако охватившая Европу политическая нестабильность - лишь одна из причин, предопределивших падение евровалюты. Европейцы не смогли учесть все параметры архисложного финансового предприятия. Тем не менее делать вывод о провале евро уже сегодня, только на основании достаточно конъюнктурного падения его курса, было бы слишком поспешно.
Неуместная либерализация
Успешное послевоенное восстановление европейских экономик происходило в условиях жесткого валютного контроля, и только со второй половины 70-х, когда хозяйственные комплексы достаточно окрепли, чтобы конкурировать с американским, европейцы начали неспешно и аккуратно либерализовывать свою валютную политику.
Ныне же Европа в условиях "плавающего" валютного курса и свободы передвижения капитала с головой бросилась в далеко не простые и болезненные структурные реформы, сопровождающие переход на единую валюту. Это реформа рынка труда, масштабная приватизация, либерализация энергетического рынка и рынка услуг, грядущая пенсионная реформа, которые должны повысить конкурентоспособность европейского бизнеса. Надо отдать должное теперь уже бывшему министру финансов Германии Оскару Лафонтену, активно пробивавшему "новый Бреттон-Вуд" в виде фиксации взаимных курсов доллара, евро и иены. Однако последнему рыцарю консервативной европейской социал-демократии не удалось найти понимания у своих партнеров, главным образом, конечно, американцев, не пожелавших ограничивать свою денежную политику в интересах европейцев.
Лафонтена отправили в отставку, но его аргументация во многом была верна. На практике игнорирование собственного исторического опыта в угоду "всемирно победившей" идеологии либерализма обернулось теоретически вполне прогнозируемой утечкой капитала, изрядно затрудняющей эти самые реформы.
Соединенные Штаты Европы
Несмотря на сохраняющуюся экономическую мощь Евросоюза, переход на единую валюту кардинально изменил отношение инвесторов к Старому Свету. По их мнению, риски вложения в Европу значительно выросли.
Дело в том, что сегодня институциональные инвесторы рассматривают ЕС уже не как экономическую организацию, объединяющую суверенные государства, а скорее как единое государство, разделенное на пусть и сравнительно самостоятельные по многим вопросам экономической политики, но все же не имеющие собственной валюты штаты, которые еще недавно были куда более независимыми.
И хотя эта метаморфоза еще не до конца вошла в сознание как европейцев, так и их политических партнеров, инвесторы уже работают в новой реальности. Ведь, скажем, если еще год назад итальянское правительство могло с легкостью избежать дефолта по внутреннему долгу, номинированному в лирах, за счет девальвации своей валюты или эмиссии, то сегодня это уже невозможно.
Отсюда и совершенно новое отношение к долгам европейских государств, пока еще сохраняющих политический суверенитет, - их обязательства перестают рассматриваться как долги суверенных заемщиков. Этим, кстати, отчасти объясняется и недавняя передача Бундесбанком прав на управление немецким государственным долгом частной инвестиционной компании. Аналогичные меры ранее приняли Австрия, Ирландия и Португалия. Ведь изменившиеся реалии предъявляют куда более жесткие, чем раньше, требования к эффективности управляющих госдолгом.
Незаметные успехи
В совокупности все эти факторы достаточно долго играли против евро, особенно в сочетании с низкими по сравнению с США темпами роста. Однако, даже несмотря на драматическое падение курса европейской валюты, дебютант показал себя очень неплохо по целому ряду показателей.
Прежде всего, с уверенностью можно сказать, что за год успел сформироваться рынок евро. Единая валюта (а это все-таки, что ни говори, уникальный проект, не имеющий исторических прецедентов) полностью доказала свою жизнеспособность на мировых финансовых рынках, создавая постоянную, пусть и неявную, конкуренцию американскому доллару.
Пожалуй, наибольшим успехом стал дебют евро на рынке заимствований. Сейчас 40-45% выпускаемых на мировых рынках облигаций номинируются в евро, оттеснив долларовые облигации на второе место. Причем котировки еврооблигаций на протяжении года росли быстрее, чем облигаций долларовых. А завоеванные на рынке долговых обязательств позиции создают хорошие предпосылки для дальнейшего увеличения роли евро в мировой финансовой системе и уменьшения веса доллара.
Этому же, как ни странно, может поспособствовать и значительное снижение курса евро в прошлом году. До сих пор оно происходило на фоне кажущегося фантастическим безынфляционного роста в США и достаточно умеренного подъема в Европе. Однако если Америка и Европа "вдруг" (на самом деле в том числе и благодаря стимулирующему эффекту дешевого евро) поменяются местами на волне экономического цикла, тенденция может измениться. И тогда евровалюта действительно начнет расти. Кстати, согласно многим прогнозам, в течение этого года евро будет скорее дорожать, нежели дешеветь, а новые данные, показывающие, что экономический рост в Европе ускоряется, это только подтверждают. Опубликованный в середине февраля прогноз на ближайшие три месяца предсказывает ЕС экономический подъем на 3,4% - самый быстрый рост с тех пор, как в начале 1993 года этот сводный индекс начали рассчитывать для всех стран Евросоюза.
В пользу того, что маятник предпочтений инвесторов может качнуться в обратную сторону, говорит многое. Консолидирующийся европейский фондовый рынок с большим потенциалом роста выглядит куда перспективнее перегретого американского, а руководство центральных банков всего мира хотя и воздерживается пока от перевода значительной части резервов из доллара в евро, тем не менее пристально наблюдает за его поведением, чтобы не пропустить момент для удачного "вхождения" в эту валюту.
Согласно опросу журнала The Economist, проведенного среди трейдеров 40 крупнейших банков США и Европы, к декабрю 2000 года евро будет заметно дороже, чем сейчас. Средний прогноз предсказывает курс в районе 1,12 доллара за евро, а исходя из самых оптимистичных оценок он может даже восстановиться до начального уровня - 1,17 доллара за евро.
Наследство Вернера
Переход на евро в конце 90-х годов был далеко не первой попыткой Европы ввести единую денежную единицу. Впервые к реализации подобного проекта европейцы вплотную подошли к концу 60-х. Для подготовки конкретного плана действий по созданию экономического и валютного союза была создана рабочая группа из числа высокопоставленных представителей государств - членов ЕЭС (в те годы Европейское экономическое сообщество еще не стало Европейским Союзом) под руководством Пьера Вернера, премьер-министра Люксембурга.
Уже в октябре 1970 года группа представила свои предложения. Предполагалось, что к 1980 году граждане шести стран Европы будут жить в условиях полного экономического и валютного союза (ЭВС). А в марте 1971 года Совет министров экономики и финансов ЕЭС (Экофин) высказал свое принципиальное согласие с идеей движения к экономическому и валютному союзу. Вместе с тем, решение было половинчатым: министры договаривались лишь об осуществлении первого этапа (сокращение лимитов колебаний валютных курсов). Что касалось последующих этапов - усиления координации их экономической политики, в частности, установления общих ориентиров в бюджетной сфере национальных государств, то их обсуждение было отложено на будущее.
Однако "плану Вернера" не суждено было реализоваться в срок. Его "ахиллесовой пятой" была уверенность в стабильности доллара США. Авторы плана исходили из незыблемости Бреттон-Вудской валютной системы, которая фактически рассматривалась ими как одна из главных предпосылок экономического и валютного союза шести стран ЕЭС. В частности, первоочередная задача валютной интеграции - стабилизация обменных курсов западноевропейских валют - в практическом плане означала сужение пределов их колебаний в отношении золотого содержания доллара.
Поэтому, когда в августе 1971 года правительство США отменило золотой стандарт своей валюты, а в декабре того же года разрешенные МВФ пределы колебаний валют в отношении доллара были увеличены до 2,25%, это сразу же выбило почву из-под ног сторонников ЭВС. Волны нестабильности, обрушившиеся на валютные рынки, создали, в частности, сильное давление в пользу усиления западногерманской марки. Это сделало практически невозможным начало работ по реализации плана Вернера, а последовавшие вскоре нефтяной шок и вызванные им инфляционные волны и вовсе отложили реализацию планов европейцев о единой валюте на десятилетие.
Вторая попытка перейти на единую денежную единицу была предпринята только в начале 90-х годов. Но и она оказалась безуспешной - свою роль сыграла бомба замедленного действия, заложенная европейским Экофином еще в 1971 году, когда министры договорились в качестве переходных мер ограничиться только сокращением лимитов колебаний валютных курсов, отложив согласование экономической политики на потом. Результат хорошо известен. Группа международных спекулянтов во главе с Джорджом Соросом, воспользовавшись рассогласованием фаз экономического роста в разных странах ЕС, выбила из европейского обменного механизма британский фунт. И отложила тем самым переход на единую европейскую валюту еще почти на десять лет.
