Единая европейская валюта уже успела получить прозвище "больные деньги Европы". За семнадцать месяцев с момента своего появления на свет евро потерял около 30% стоимости, и еще полмесяца назад, когда курс упал до отметки 0,8850 доллара за евро, всем стало казаться, что конца этому падению уже не будет. Не добавляла оптимизма и откровенная растерянность руководства Европейского центрального банка (ЕЦБ), беспомощные действия и заявления которого лишь стимулировали игру на понижение курса единой валюты.
Но, похоже, именно последняя волна падения евро наконец-то переполнила чашу терпения европейцев, вынудив их консолидироваться и проявить волю. Результат не заставил долго ждать. Стоило в мае появиться слухам о вероятной интервенции в защиту европейской валюты, а главе ЕЦБ Виму Дуйзенбергу косвенно подтвердить, что его банк, ранее воздерживавшийся от интервенций, теперь готов пересмотреть свою тактику, как евро начал усиливаться и примерно за неделю подорожал на 3%.
Конечно, определенную роль в усилении евро сыграл целый набор конъюнктурных факторов. "Тот небольшой рост, которому мы все стали свидетелями, был спровоцирован рядом обстоятельств - фиксацией прибыли, излишне сильными 'медвежьими' настроениями в прошлом, страхом спекулянтов по поводу возможной интервенции ЕЦБ, а также улучшением оценок экономической ситуации в Европе", - сказал "Эксперту" главный валютный аналитик немецкого Commerzbank Ник Парсонс. По его мнению, с полной уверенностью говорить о том, что евро достиг минимального уровня, пока рано, но "рынок уже приближается к границам 'дна'".
Хотя на рынке перелом тенденции к ослаблению евро еще не наступил, в настроениях европейских политиков и бизнесменов он, судя по всему, уже произошел. Поэтому и смены тренда на валютном рынке ждать, видимо, осталось недолго.
Европейский консенсус
Дело в том, что долгое время одним из важнейших препятствий для стабилизации курса евро служил раскол в европейском политическом и деловом сообществе. Консолидированного мнения насчет того, что лучше для экономики ЕС - растущий или падающий евро, не было. Возможно, отцам евро было не очень приятно больше года наблюдать за тем, как их любимое детище "уменьшается в размерах". Но европейский бизнес от этого только выигрывал.
Рассчитываясь по своим поставкам за пределы Евросоюза в долларах, компании с его ростом увеличивали свою прибыль. По оценке Михаэля Шуберта, эксперта по фондовому рынку Банковского объединения Берлина (бывшего Berlinerbank), от падения курса евро значительно выиграла примерно треть германских фирм, акции которых котируются на биржах. В ряде отраслей, например в машиностроении, рост объема зарубежных заказов только в первом квартале текущего года составил 25%. Явно выигрывали от падения курса евро автомобильная и электротехническая промышленность, фармацевтика. Благодаря дешевеющему евро и вытеснению импортных товаров укрепилось положение европейских компаний и на внутреннем рынке. Даже химическим концернам до поры удавалось компенсировать удорожание сырья, увеличивая экспорт.
Но к настоящему моменту стимулирующий европейскую экономику эффект от слабой валюты стал уменьшаться и даже оказывать негативное воздействие. И дело не только в том, что рост экспорториентированных отраслей не может долгое время обеспечивать подъем такой крупной экономики, как Евросоюз. Компаниям еврозоны становится труднее справляться с двойным удорожанием импортируемых товаров - комплектующих и в особенности сырья (из-за роста цен и одновременного усиления доллара, в котором номинированы цены на все основные сырьевые товары). Например, палладий, подорожавший за те полтора года, что существует евро, на 65%, с учетом ослабления единой валюты стал дороже для европейской автомобильной промышленности более чем на 100%. Не говоря уже о нефти, долларовые цены на которую за то же время поднялись примерно в три раза (цена в евро соответственно выросла в 3,75 раза).
О том, что пределы экспортного роста, видимо, уже близки, свидетельствует и оценка мюнхенского института экономических исследований IFO, согласно которой стимулируемый слабой валютой бум в еврозоне продлится до середины года и затем с высокой вероятностью потеряет свою силу. Подтверждают эту оценку и аналитики Deutsche Bank Research, в одном из своих докладов высказывая мнение, что "уверенность рынка в сохраняющейся заинтересованности Германии в слабом евро не имеет достаточных оснований".
Американские друзья евро
Не менее симптоматично другое. Почти одновременно с тем, как в Европе стали рассматривать события на валютном рынке под несколько иным углом зрения, слабый евро оказался предметом беспокойства для крупнейших американских корпораций, главы которых недавно провели неформальный саммит по проблемам, связанным с дешевеющей единой валютой Старого Света. Руководители таких гигантов, как DuPont и Dell, выразили обеспокоенность тем, что их товары становятся слишком дорогими для европейцев. По словам Ральфа Ларсена, руководителя Johnson & Johnson, слабый евро стал серьезным испытанием для его компании, четверть продаж которой приходится на Европу.
Интересно, что для многих американских ТНК "пороговым" стал уровень 90 центов за евро. Например, DuPont удавалось оборачивать себе на пользу слабый евро, компенсируя потери в континентальной Европе удешевлением ввозимого оттуда в США и Великобританию химического сырья и продуктов промежуточной переработки. Но после того как курс евро провалился ниже 90 центов, баланс, по оценке главы DuPont Чэда Холлидея, "стал складываться не в пользу компании".
Тот факт, что и американцы, и европейцы ощутили на себе негативное влияние быстрого падения европейской валюты практически одновременно, является верным признаком приближения к некоторому очень сильному уровню поддержки, определяемому фундаментальными экономическими показателями, так что дальнейшее удешевление евро маловероятно.
У самого дна
Руководство ЕЦБ тоже стало смотреть на ситуацию по-иному. Дальнейшее падение евро стало неприемлемым - как по политическим, так и по экономическим причинам. Оставаться безучастным наблюдателем ЕЦБ уже не мог. На руководство банка обрушился шквал острой критики. Когда евро упал ниже 90 центов, аналитики выражали откровенное раздражение: как же так, соответствуют ли своему месту эти люди, если они не обеспокоены судьбой их собственного детища?
Прикрываться словами о том, что дело Центробанка не поддерживать валюту, а бороться с инфляцией, стало политически опасно. Тем более что быстрое падение курса единой европейской валюты и в самом деле стало вызывать у экономистов беспокойство относительно ускорения инфляционных процессов вследствие роста стоимости импорта. ЕЦБ был вынужден провести интервенцию, которую он старался не афишировать и которая, по оценкам, длилась два или три дня.
Вступление в игру ЕЦБ изменило ситуацию в корне. Европейский центробанк и центральные банки стран еврозоны располагают огромными резервами, оцениваемыми в 228 млрд долларов, большая часть в долларах США (для платежных нужд европейцам достаточно 72 млрд долларов). Отказ европейских финансовых властей от интервенций в поддержку евро воспринимался как явная политическая слабость. Лучше всего эту ситуацию охарактеризовал главный валютный аналитик лондонского Goldman Sachs International Джим О`Нил в своем недавнем комментарии для еженедельника BusinessWeek: "Почему остальной мир должен покупать евро, если ЕЦБ не хочет расставаться с долларами?".
Теперь Европейский центробанк продемонстрировал свою готовность расстаться с частью принадлежащих ему долларов. И это становится одним из важнейших аргументов в пользу того, что затянувшееся падение евро близится к концу. Да и американская экономика, высокая привлекательность которой для инвесторов была одним из важнейших факторов слабости евро, видимо, приближается к фазе замедления экономического роста. "Пока причины для ослабления евровалюты еще остаются, но я полагаю, что евро будет дорожать уже этим летом, - сказал 'Эксперту' Стефан Рике, вице-президент и старший экономист немецкого BHF-Bank. - Мы станем свидетелями усиления евровалюты, как только рост в США замедлится и станет сопоcтавимым с ростом экономик стран ЕС".
План Йошки Фишера
Однако самым важным является все-таки не то, что шансы евро заметно повысились. Главное - европейцы серьезно осмыслили и сделали выводы из почти полуторалетнего "провала" своей валюты. Они, во-первых, признали, что с приемом новых членов в ЕС торопиться не стоит, и, во-вторых, что сильная валюта невозможна без политической интеграции и сильных общеевропейских институтов.
Слабость евро, по мнению президента мюнхенского института экономических исследований IFO Ганса-Вернера Зинна, определяется отсутствием в Европе политической и экономической гибкости, характерных для США. А механически форсированное укрепление евро или вовлечение в ЕС все новых и новых членов вряд ли поможет преодолеть эти традиционные европейские немощи. Показательно, что на реформе европейских институтов настаивают именно германские предприниматели. Германский конгресс промышленности и торговли в конце апреля провел анализ экономической ситуации в ЕС в связи с перспективами расширения "общего рынка". Конгресс, в частности, предупреждает об опасности иллюзий, которые связаны с расширением ЕС, и подчеркивает необходимость предварительного достижения полной координации законодательства кандидатов с законодательством стран ЕС и еврозоны. А присоединение восточноевропейских стран должно быть отложено на более поздние сроки.
Поэтому можно предположить, что сделанное в пятницу 12 мая заявление министра иностранных дел ФРГ Йошки Фишера о необходимости создать федеративное европейское государство - не экспромт склонного к эксцентричности Йошки, а хорошо подготовленная инициатива. Ядром федерации будут государства, уже входящие в ЕС и "зарекомендовавшие" себя в нем, и главная роль в этом новообразовании отводится Германии и Франции. Фишер мотивировал необходимость создания Союза опасением, что в случае дальнейшего расширения ЕС противоречия между несколькими десятками стран могут быть настолько серьезными, что они окажутся неспособны договориться друг с другом. В конечном счете эти противоречия, по мнению Фишера, могут привести к краху единой Европы.
Инициатива Йошки Фишера оказалась весьма своевременной и нашла поддержку практически во всех европейских странах. Несколько замешкались французы, но, по-видимому, лишь потому, что не они, привыкшие озвучивать политические инициативы в Европе, стали авторами плана. Возможно, Париж насторожила растущая внешнеполитическая активность Берлина, но спустя всего несколько дней французы пришли в себя и пошли в атаку. Министр финансов Франции Лоран Фабиус и его бельгийский коллега выступили с предложением создать в еврозоне экономическое правительство, которое наблюдатели сразу же восприняли как конкурента высшему экономическому органу Евросоюза в целом - Экофину.
Ход французов
Понятно, что федерация появится не завтра и реально влиять на состояние европейской экономики и курса евро политическая интеграция будет лишь годы спустя. Но уже сам факт существования подобного проекта, в особенности промежуточного этапа в виде создания экономического правительства в еврозоне, будет сильным психологическим аргументом в пользу единой валюты. А в отдельных компонентах наметившиеся изменения в европейской политике могут сыграть на повышение курса евро.
Сильным аргументом в пользу евро становится то, что первоначальный этап реализации заявленного Берлином плана будет проходить под руководством Парижа, который с 1 июля начнет председательствовать в Европейском союзе. И который, по-видимому, сместит акцент в пользу выдвинутой своим министром финансов идеи более жесткого, более централизованного экономического управления. Французское правительство известно тем, что в отличие от немцев, довольно вяло реагировавших на падение курса евро, оно не раз высказывало свою озабоченность этим явлением. Для Франции, по словам Лорана Фабиуса, предпочтительнее стабильный евро и низкие процентные ставки. Именно французы (с их относительно более слабой, чем у немцев, экономикой) активнее всех настаивали на вмешательстве ЕЦБ в поддержку евро. Возможно, именно во время французского правления в ЕС евро начнет-таки наконец расти.
В подготовке статьи принимал участие Петр Кирьян
