"Декабрьские вечера" не назовешь демократичным мероприятием. В Белом зале Пушкинского музея, где проходят концерты, всего 352 посадочных места (это меньше, чем в любом консерваторском зале), стоять подле колонн в этом году не велят. Аудитория избранная - представители спонсоров или зарубежных партнеров, приближенный круг самих музыкантов, сотрудники музея и их знакомые или самоотверженные меломаны, заранее позаботившиеся о своем декабрьском счастье. Теоретически попасть на любой концерт фестиваля мог каждый. Даже сейчас еще не проданы билеты на несколько последних концертов. Однако очередь в кассу движется по давно составленному списку и с ритуальными перекличками, как в старые добрые времена. Пожалуй, сегодня в России "Декабрьские вечера" остаются одним из немногих предметов дефицита.
Аура Рихтера
Счастливый обладатель билета хорошо знает, что ждет его за порогом музея - небольшая давка в служебном гардеробе (вход на фестиваль отнюдь не с парадного крыльца, а с бокового, "для своих"), приятные раскланивания со знакомыми, длинный подъем по большой лестнице и вход в зал, по белому полу которого тянутся телевизионные провода. Когда все усядутся, музыкантов незаметно проведут за колоннами в специально отгороженный бункер возле первых рядов, слева. Оттуда через несколько минут они выйдут на сцену, чтобы показаться на фоне задника - картины или гобелена, поклониться и занять места у пюпитров. Половина дела на "Декабрьских вечерах" - атмосфера званого вечера, когда каждый прибывший чувствует себя в гостях у просвещенных, слегка церемонных и радушных хозяев. Тень Святослава Рихтера, основателя фестиваля, витает здесь до сих пор. Его имя возникает на устах каждый вечер, хотя великого пианиста уже три года как нет в живых. Рихтеровскую марку поддерживает не только тонус фестиваля, но и качество его программ.
После смерти Рихтера "Декабрьские вечера" как будто стали проявлять признаки увядания. Многое держалось на инерции, на постоянных участниках так называемого "рихтеровского круга", случались концерты проходные и неважные. Поначалу казалось, что Юрий Башмет, сменивший Рихтера на посту руководителя фестиваля, - кумир не столько интеллигенции, сколько новорусских кругов и потому не совсем та фигура. Но имя его оказалось привлекательным для спонсоров, а у самого музыканта оказалось достаточно вкуса и такта, чтобы вести дело в традициях Рихтера и в согласии с соавторами вечеров - директором музея Ириной Антоновой и куратором музыкальной программы Инной Прусс. И программа нынешнего фестиваля свидетельствует о том, что "Декабрьские вечера" обретают второе дыхание.
Старое и новое
Программа этого года - результат трудов нескольких лет. Например, американская певица Барбара Бонней, два года назад получив предложение спеть на "Декабрьских вечерах", посмотрела свой рабочий график и ответила, что у нее свободно одно число в декабре 2000 года. Концерт был назначен; Барбара Бонней спела с музейной сцены на прошедшей неделе. Столь же кропотливо собирался и весь комплект участников.
В этом году у музыкальной программы нет жесткой темы; выставка "Зримая музыка", в окружении которой проходит фестиваль, не связывает участников определенным выбором репертуара. Поэтому при составлении программы организаторы были несколько свободнее, чем обычно: мог приехать не только тот, кто обязательно играет, скажем, Шостаковича, Бриттена или даже Моцарта. А репутация фестиваля, хорошо известного за пределами России, заставила именитых музыкантов чуть снизить свои гонорарные требования, хотя и не настолько, чтобы фестиваль мог обойтись без крупных спонсоров.
Результат - фестивальная афиша, собравшая мировых звезд первого ранга. Ни один другой московский фестиваль ничем подобным похвастаться не может, а в Петербурге на такой же уровень могут претендовать только "Звезды белых ночей" Валерия Гергиева и Фестиваль старинной музыки (о нем "Эксперт" писал в номере от 28 ноября).
Имена участников и привычные, и новые. Привычные - Юрий Башмет, Наталия Гутман и квартет имени Бородина, когда-то бывшие партнерами Рихтера, а также испытанные участники "Декабрьских вечеров", среди которых суперзвезды Гидон Кремер, Михаил Плетнев и Роберт Холл, ценимые знатоками Олег Майзенберг и Алексей Любимов. Однако ничуть не менее интересны музыканты, известные у нас только собирателям компакт-дисков. Будь их имена вывешены на входе Большого зала консерватории, собралась бы едва половина партера: отечественный потребитель классической музыки с недоверием относится к незнакомцам, ему невдомек, что в мире они иной раз занимают первые строчки классических рейтингов. На некоторых исполнителей фестиваль "Декабрьские вечера" даже продавал билеты по чуть сниженным ценам, движимый единственной целью - представлять мировую музыкальную сцену сегодняшнего дня. Впервые в Москве пел английский контртенор Майкл Чанс, исполнявший вокальную музыку современников Шекспира под аккомпанемент лютни. Впервые в Россию приехала упомянутая Барбара Бонней, поместившая в свою программу редких Вольфа и Сибелиуса, и другое сопрано - Мицуко Ширай, выбравшая целиком одного Вольфа. Никогда не было у нас португальской пианистки Марии Жоао Пиреш, как и ее французского коллеги юного Джонатана Гилада ("нового Евгения Кисина"). Другие участники более или менее знакомы, но, тем не менее, услышать их лишний раз и с новым репертуаром не всегда легко, например молодого и успешного скрипача Вадима Репина или 65-летнего, но не растерявшего мастерства тенора из Германии Петера Шрайера, пятнадцать лет назад певшего на "Декабрьских вечерах" с самим Рихтером. Но главное, что напоминало о Рихтере на нынешнем фестивале, - это высочайшее качество профессиональной работы.
