Посетив на прошлой неделе Азию, Джордж Буш постарался представить себя сразу в нескольких лицах: борец с терроризмом, миротворец, радетель об азиатском экономическом благополучии. По ходу визита президенту США пришлось менять эти маски - в Японии была показана экономическая, в Корее - миротворческая, в Пекине в ход пошли все сразу.
В Токио Буш заявил, что наступивший век будет "тихоокеанским", из чего вроде бы объективно следует, что Америке придется искать общий язык с партнерами на азиатском побережье АТР и гармонизировать свои интересы с их интересами. Однако визит показал, что американская декларация пока не встречает должного отклика в столицах азиатских стран. Конечно же, хозяева в присутствии гостя и журналистов с разной степенью вежливости и единодушия (последнее относится к Токио и Сеулу) говорили об общих целях и ценностях. Но все четко сознавали, чего не могут или не хотят.
Японский премьер Дзюнъитиро Коидзуми, например, явно не решается (некоторые утверждают, что и не может) приступить к реализации давно назревших структурных реформ, призванных вытащить его страну из трясины рецессии. Со дня на день основному азиатскому союзнику Вашингтона могут понизить кредитный рейтинг. У японских банков скопилось свыше 1,1 трлн (!) долларов безнадежных долгов, что может, среди прочего, обернуться крахом ряда кредитных организаций.
Буш хоть и назвал Коидзуми "великим реформатором", но в ходе личной встречи критиковал его за нерешительность и настойчиво подвигал на конкретные действия. Ведь экономический провал Японии выводит на роль лидера Азии Китай, а этого бы Вашингтону очень не хотелось.
В Сеуле президенту США пришлось оправдываться за упомянутую ранее (применительно к КНДР) "ось зла". Формулировка эта, мол, "оборонительная", за народ же Северной Кореи он переживает, а вот режим Ким Чен Ира не любит, потому что тот довел страну до голода, а соседей и Америку шантажирует своей ракетно-ядерной программой. Впрочем, южнокорейского президента Ким Дэ Чжуна в его политике "солнечного тепла" по отношению к Северу он всячески поддерживает и даже готов начать параллельно с Сеулом переговоры с северными корейцами, причем "без всяких предварительных условий". И вообще, успокоил всех Буш, вторжение на Север Пентагон не планирует.
Наблюдатели, однако, считают, что своей бесцеремонностью и демонстративным унижением экзотического режима КНДР республиканская администрация фактически блокировала процесс межкорейского примирения, чем нанесла чувствительный удар по позициям нобелевского лауреата Ким Дэ Чжуна. И хорошие мины при плохой игре, продемонстрированные президентами США и Южной Кореи перед журналистами после переговоров, ситуацию не поправили.
Так или иначе, явно ослабленные вследствие экономической рецессии и внутренних проблем Япония и Южная Корея во многом утрачивают свободу маневра. Их ценность как самостоятельных мировых и региональных игроков девальвируется, зато значение как союзников США сохраняется, а может быть, и возрастает. Это и требуется Бушу, который, отбывая в Азию, заявил, что главной целью его визита будет укрепление азиатского фланга антитеррористической кампании и "защита дела свободы в Азии".
Китайский этап поездки оказался самым трудным. Союзничество Пекина в борьбе с терроризмом носит исключительно тактический характер. Китайцы еще в меньшем восторге, чем европейцы, от усиления после операции в Афганистане "некоторых опасных инстинктов" (формулировка комиссара ЕС по внешним делам Криса Паттена) в политике Белого дома. Визит Буша в Китай, приуроченный к 30-й годовщине "открытия" Китая Ричардом Никсоном, вряд ли станет эпохальным. Ведь тогда Вашингтон и Пекин сблизились на основе противостояния общему конкретному врагу - Советскому Союзу. Теперь же политическая основа для сближения (борьба с терроризмом) более размыта. И может полностью исчезнуть, как только дальнейшие действия США выйдут за рамки того, что приемлемо для Пекина.
