Всего два года назад казалось, что славная история Белорецкого металлургического комбината (БМК) закончилась. Старейшее южноуральское предприятие с двухсотсорокалетней, еще демидовской историей, специализирующееся на выпуске метизов, в третье тысячелетие вошло с безнадежно устаревшим металлургическим производством. В Стальной группе "Мечел", которая владеет контрольным пакетом акций БМК, посчитали, что выжить комбинат может только при решительной реструктуризации производства, в частности, если откажется от собственной выплавки. Свои расчеты компания представила региональным и местным властям, и те, набравшись смелости, санкционировали сокращение производства, на котором работало около тысячи человек. Половине сокращенных сотрудников пришлось отправиться на биржу труда, остальных перевели на другие производства комбината либо досрочно отправили на пенсию. Вдобавок с баланса комбината были выведены и переданы муниципалитету непрофильные активы - предприятие ЖКХ, центр досуга и спортклуб. И стратегия сработала: за полтора года почти в два раза выросла выручка от продаж и в три раза экспорт продукции.
К сожалению, БМК - это единичный пример успешной и относительно безболезненной реструктуризации крупного российского предприятия. Между тем социальный аспект реструктуризации бизнеса, связанный с выведением непрофильных активов и избыточной рабочей силы (только в металлургической отрасли работает, по официальным оценкам, 170 тыс. лишнего персонала, а по более реалистичным - 300 тыс.), поддержкой коммунальной инфраструктуры и социальных программ муниципалитетов, - одна из важнейших проблем сегодняшней российской экономики. Дело в том, что российский крупный бизнес достиг той степени развития, когда для дальнейшего движения вперед жизненно необходимо интегрироваться в мирохозяйственные связи и позиционироваться в глобальной конкуренции. Но нашей международной конкурентоспособности мешают колоссальные социальные расходы, в десятки раз превышающие аналогичные показатели зарубежных компаний и сильно увеличивающие себестоимость продукции. Отказаться же от этих расходов одним махом компании не могут, в частности, из-за того, что неизбежно последуют острейшие социальные конфликты.
Эта драматичная ситуация стала предметом специального исследования, проведенного аналитическим центром "Эксперт" при содействии крупнейших компаний России, представителей местных и региональных властей, а также ведущих экономистов страны.
В нагрузку
Нынешним владельцам крупных российских предприятий от прежнего единоличного хозяина - государства - вместе с производственными мощностями достались многочисленный, неплохо образованный и квалифицированный, но явно избыточный персонал, обширная социальная инфраструктура, а порой и целые города с жильем, котельными, детсадами, домами культуры, санаториями, прудами и парками.
Конечно, первый импульс нормального предпринимателя - сократить издержки, не связанные напрямую с производственным процессом. То есть снять со своего баланса все эти ясли и вручить их муниципалитету. А потом как следует поработать с персоналом, почистить рабочие ряды, чтобы сократить издержки и сделать работу предприятия более эффективной. Ведь, строго говоря, социальная забота - не дело бизнеса. Этим должно заниматься государство - на налоги, которые платят компании.
Однако сегодня государство с возложенной на него социальной функцией не справляется в силу комплекса причин: отсутствия эффективных механизмов и обученных кадров для социальной работы, нехватки денег, неурегулированности межбюджетных отношений. "В большой степени проблема заключается в том, что местная власть не в состоянии отвечать по своим обязательствам, потому что ее ресурсов недостаточно. Да и качество муниципального управления очень низкое", - считает Василий Киселев, вице-президент СУАЛ-холдинга.
Поэтому муниципалитеты и региональные власти встают стеной при попытках бизнеса сбросить социалку. Известны случаи, когда предприятия письмом извещали муниципалитеты, что отказываются от собственности и прекращают ее финансировать, а потом их в судебном порядке принуждали забрать нежеланные котельные и санатории обратно. И конечно же, тысячи безработных могут дестабилизировать политическую обстановку и стоить властям голосов избирателей.
Доброта из-под пинка
В ситуации, когда государство не справляется с решением социальных задач, эту функцию вынуждены брать на себя сами компании. Они трудоустраивают сокращенных сотрудников, платят дополнительные пенсии, ремонтируют дороги и теплосети, борются с наркоманией.
Ведь ситуация зачастую бывает просто безвыходной. Представьте, что произойдет, допустим, в городе Норильске, когда сломается котельная, а за окошком минус 55. Такое случалось - город переходил почти на военное положение с командным пунктом на "Норникеле". "В принципе работодатель может объявить сокращение и пойти по закону. Всем вручить выходное пособие, уведомление и сказать: все, до свиданья. Но мы понимаем, что завтра у нас на территории окажутся тысячи безработных, которые будут создавать такую обстановку, что люди не смогут ни работать, ни жить нормально. То есть если предприниматель собирается делать долгосрочные вложения в это предприятие, если он видит будущее этого предприятия, то он не может его не связывать с благополучием территории", - говорит Ольга Голодец, заместитель генерального директора по социальным вопросам ГМК "Норильский никель". "Если мы откажемся содержать дома культуры и спортивные сооружения, они просто закроются, потому что муниципалитетам не на что их содержать. Тогда у жителей города останется только работа, телевизор и водка. Это значит - через несколько лет на нашем предприятии просто некому будет работать", - говорит Андрей Козицын, генеральный директор Уральской горно-металлургической компании. Размышления о том, кто будет работать в нефтяных регионах, где главной социальной бедой сейчас является наркомания, еще менее оптимистичны.
Это, скажем, сознательная и добровольная составляющая социальной активности предприятий. Есть и другая.
"Мэр знает, что в октябре-ноябре, когда у него деньги кончатся в бюджете, он может прийти к нам и сказать: остальное финансируйте вы. Так происходит в большинстве городов, в которых работают наши предприятия. Форма может быть и более дипломатичная. Например: 'У меня мазута на две недели осталось. Через две недели город начнет мерзнуть, что будем делать?'", - рассказывает Алексей Гончаров, директор департамента корпоративных отношений СУАЛ-холдинга. Компании предпочитают не отклонять такие предложения: понятно, что у власти есть множество способов осложнить их жизнь.
Таким образом, кроме относительно постоянных статей расходов - на содержание социальной инфраструктуры и избыточной рабочей силы, у компаний есть как минимум еще одна переменная - это внезапные пожелания-требования местных властей. "Местный бюджет уже стал нашей реальной корпоративной проблемой", - резюмирует Алексей Гончаров.
Расходы по всем этим статьям формируют у компаний внушительные социальные бюджеты. К примеру, в прошлом году на социальные программы Стальная группа "Мечел" потратила 10 млн долларов, СУАЛ-холдинг - 20 млн, ЮКОС - 45 млн, "Норникель" - 50 млн.
Такие расходы сильно осложняют продвижение российских компаний на мировом рынке. "В нефтяной отрасли конкуренция идет прежде всего по издержкам, а не по объемам. У кого ниже себестоимость, тот и лидер. Поэтому себестоимость для нас - это самый главный показатель", - говорит Роман Артемьев, директор департамента по связям с общественностью НК ЮКОС.
Ситуация осложняется тем, что если сам по себе выход на глобальный рынок - вещь хоть и очень сложная, но понятная (здесь по крайней мере есть западные примеры, консультанты и учебники), то социальная реструктуризация - это сфера, где российским компаниям приходится самим находить выход из сложившейся ситуации, западный опыт для нас здесь чужд. И компании выход находят. Исследование "Эксперта" показало, что наиболее продвинутые российские корпорации вырабатывают и начинают использовать весьма интересные и эффективные формы взаимодействия с властью, общественностью, друг с другом, направленные на решение социальных задач.
Выбрать тактику
"Возможны три варианта поведения компании в социальной сфере, - рассказывает Александр Локтев, заместитель директора департамента ЮКОСа по связям с общественностью. - Первый - это полное игнорирование социальной сферы, но для солидного бизнеса это невозможно, даже в социально благополучных странах. Ведь в открытых экономиках любой крупный бизнес оценивается с точки зрения стабильности, одним из важнейших показателей которой является социальная вовлеченность компании. Если компания способна генерировать прибыль выше среднеотраслевых показателей, обладает большой рыночной долей, но при этом уровень ее социальной активности низок, оценка устойчивости компании также будет невысока, что моментально скажется на ее инвестиционной привлекательности. В частности, так устроен индекс устойчивости бизнеса Dow Jones.
Второй вариант: компания занимается социальной сферой, но хаотично. Она просто реагирует на какие-то вызовы со стороны местных властей, закрывает дыры. Эта позиция крайне уязвима.
Поэтому сейчас продвинутые компании переходят к тактике активного наступления. Они начинают воспринимать свою социальную деятельность как инвестиции. Ведь по мере того как будет развиваться бизнес, как рынки будут заполняться конкурентами, норма прибыльности компаний будет падать, и вкладывать все больше средств в социальную сферу будет невозможно. Поэтому на первый план выходит эффективность этих вложений".
Действительно, все больше российских компаний начинают системно работать над социалкой. Во многих создаются специальные подразделения, где над социальными инвестициями работают как с бизнес-проектами: выявляют приоритетные ожидания общества, ищут и разрабатывают оптимальные решения, сочетающие социальную пользу и решение задач корпораций.
Паспорт программы
Работу над повышением эффективности социальной деятельности компании начали с местных бюджетов. Не секрет, что зачастую уровень образования местных чиновников плачевно низок. Подтверждает это опыт СУАЛа: однажды специалисты компании проанализировали бюджет города, где расположено предприятие холдинга, и пришли к выводу, что более половины бюджетного дефицита возникает из-за неправильных управленческих решений. "Мы детально проанализировали бюджет и показали местным властям, где они хотят проехаться за наш счет", - рассказывает Василий Киселев. "В мэриях работают не самые блестящие финансисты, зарплаты не те", - объясняет Алексей Гончаров. Поэтому теперь в администрации многих городов, где расположены производства СУАЛа, компания приводит хороших финансистов, которым платит свою прибавку к жалованью чиновника.
Консультативную поддержку местным властям оказывает и "Норникель", но по отдельным проектам. Недавно компания при помощи Института экономики города изменила систему планирования и управления средствами в системе здравоохранения и социальной защиты Норильска, что дало возможность оказать больший объем социальной помощи за те же деньги, рассказала Ольга Голодец.
Большое внимание уделяют компании контролю за эффективностью вложений. Так, в "Норникеле" перед началом социальной программы утверждается ее "паспорт", в котором указаны сроки осуществления каждого из этапов, адресаты программы.
Чтобы повысить эффективность социальной поддержки, в корпорации "Иркут" работают над тем, чтобы ликвидировать "натуральное хозяйство" - когда предприятие дотирует свои подразделения, например, корпоративный санаторий, а потом предоставляет путевки по льготным ценам сотрудникам. Схема должна быть иной, считает Владимир Безверхний, председатель совета директоров НПК "Иркут": нужно вывести санаторий из структуры предприятия, поставить его на коммерческие рельсы, а потом дотировать отдых сотруднику, не ограничивая его в выборе места.
В целом, большинство компаний взяло курс на вывод непрофильных социальных активов. Одни передают их муниципалитету, но делают это осторожно. "Мы понимаем, что город не в состоянии сразу взять на свой баланс нашу социальную инфраструктуру. Поэтому мы договариваемся с муниципалитетом о поэтапной передаче и берем на себя обязательства финансировать эти объекты до тех пор, пока их не заберут. При этом мы передаем не полуразрушенные объекты, а предварительно обновляем их, делаем ремонт", - говорит Владимир Безверхний. При сегодняшнем состоянии муниципального хозяйства гораздо разумнее, если социальные объекты будут содержать на своем балансе компании. И в таком положении социальная инфраструктура, считают в компаниях, будет еще лет десять, не меньше.
Другие компании, выводя из своей структуры непрофильные активы, ставят их на коммерческие рельсы, на первом этапе помогают встроиться в рыночную систему - материально и организационно, а потом отпускают в открытое плавание.
Отдельного внимания заслуживают масштабные системные проекты. Например, в большинстве регионов, где работает ЮКОС, он является основным налогоплательщиком. Это не слишком хорошо для компании, на которую увеличивается давление со стороны местных властей. Не очень приятна такая ситуация и для муниципалитетов - они становятся заложниками ситуации в одной конкретной отрасли. Решение проблемы ЮКОС видит в диверсификации источников поступления налогов. Поэтому компания проводит комплексную программу по "выращиванию" малого и среднего бизнеса. Она включает в себя адаптирующий к рыночным условиям проект "Новая цивилизация" для школьников средних классов, формирование специальных бизнес-классов для старших школьников. Чтобы было кому их обучать, компания повышает уровень интернет-грамотности преподавателей и снабжает сельские библиотеки необходимыми пособиями. Специально созданный центр обучает желающих составлять бизнес-планы. Кроме того, компания выдает кредиты на открытие собственного дела на нерыночных условиях. Таким образом выстраивается вертикаль формирования бизнесмена: от школьной скамьи до бизнес-плана и кредита.
В своей социальной активности компании выделяют такой важный аспект, как профессиональный подход. Для этого к реализации программ, зачастую на конкурсной основе, привлекаются те фонды, которые специализируются на социальных проектах.
Нужен пул
В компаниях сложились различные модели эффективной работы в социальной сфере, и это важнейшие инновации современной экономики, которые могут стать основой следующего экономического витка. Однако при решении социально-экономических проблем бизнес сталкивается с определенными сложностями. Одна из них - пассивность власти. "Мы понимаем осторожность муниципалитетов, когда дело касается массовых сокращений, - говорит Виктор Новичков. - Когда мы начинали сотрудничество с предприятиями в Восточной Европе, тамошние власти тоже ставили определенные условия. Однако они действуют более энергично и активно в том, что касается реструктуризации производства и создания инвесторам благоприятных условий. Российские же чиновники зачастую предпочитают тянуть ситуацию с проблемными предприятиями до конца, до социальных катаклизмов и забастовок".
Еще одна из проблем бизнеса в социальной сфере связана с нынешней электоральной обстановкой. На теме тесного взаимодействия бизнеса и власти очень легко спекулировать, чем с удовольствием занимаются иные политики.
Преодолеть эти препятствия компании, возможно, могли бы сообща. Сейчас случаи кооперации корпораций единичны - обычно в рамках отдельных программ. Так что взаимодействовать с властями приходится тет-а-тет, из чего зачастую вытекает и неполная эффективность, и недоинвестирование. Создание мощных пулов могло бы придать новый импульс решению социально-экономических проблем.
