Авторитетом Кейнса веет от идей стимулирования потребительского спроса за счет масштабного роста социальных расходов и зарплат бюджетников, обещанных Глазьевым после отъема неправедно присваиваемой олигархами природной ренты. Даже отвлекаясь от того факта, что оценки самой ренты и масштабов дополнительных бюджетных доходов на порядок преувеличены, совсем не очевидно, что искусственная накачка спроса так уж полезна для ускорения роста. Есть подозрения, что при резком ускорении спроса, и так растущего на 10-15% в год, успешные средние компании потребительского сектора окажутся просто не в состоянии покрыть его при достойном уровне качества товаров и услуг, и он будет в лучшем случае схвачен импортом, а в худшем - спровоцирует инфляционный всплеск. И будет обидно возвращаться к старым сюжетам, ведь, скажем, по продовольственным товарам в прошлом году впервые за последние четыре года импорт сократился на 2,3% при росте внутреннего производства на 5,3%. И это на фоне интенсивного укрепления рубля!
Есть предложения и похлеще - реприватизировать крупнейшие частные сырьевые компании, вернув все "командные высоты" в экономике государству. Эти идеи тоже обильно фундируются - от ссылок на железный новый курс Рузвельта до современных примеров ряда развивающихся стран, вся сырьевая экспортная промышленность которых находится в руках одной или немногочисленных, но непременно государственных компаний. К несчастью, никаким критическим анализом степени адекватности заморского опыта нынешним российским реалиям наши "новые государственники" себя не утруждают. Но разве государственная "Роснефть" или Минэнерго обеспечили нынешний уровень экспорта нефти, уже в полтора раза перекрывший максимум, достигнутый в свое время всем СССР, и уже вырывающий лавры мирового лидерства у Саудовской Аравии? Нет, это результат усилий частных нефтяных компаний, тогда как чиновники от нефти не в состоянии определиться даже с приоритетами развития экспортной инфраструктуры.
К тому же надо отдавать себе отчет в том, что если набеги государства на крупнейшие частные компании, подобные атаке на ЮКОС, станут не досадным инцидентом, а обычной практикой, то живая экономика будет сопротивляться. Тысячи не только крупнейших, но и средних компаний вынуждены будут активизировать вывоз капитала за рубеж. И это тоже обидно. Ведь за прошлый год чистый отток капитала из частного сектора российской экономики сократился на 7 млрд долларов, и все эти средства были инвестированы в страну.
"А нам не страшно, - отвечают наши государственники. - У нас есть профицит бюджета и стабилизационный фонд. У нас есть тучные валютные запасы Центробанка. У нас будет наконец национализированная сырьевая рента. Все это с лихвой перекроет утечку 'несознательных' капиталов за рубеж, а для повышения 'сознательности' можно быстро вернуться к драконовской постдефолтной системе регулирования трансграничных потоков капитала, дополнив ее соответствующими поправками в уголовном законодательстве. И уж потом через бюджеты и банки развития мы разрулим собранные в единый государственный кулак средства по приоритетным отраслям и проектам".
Мы вынуждены огорчить адептов азиатской модели госкапитализма, смакующих детали формально частных, но жестко управляемых хозяйственных систем послевоенной Японии, Южной Кореи периода расцвета чеболей и других азиатских тигров и тигрят. За последние пятнадцать лет качество непосредственного государственного регулирования экономикой деградировало чрезвычайно. Все предложения о создании в ключевых отраслях административно-хозяйственных госхолдингов просто подорвут эффективность экономики и дико умножат коррупционные риски.
С другой стороны, даже формально государственные или полугосударственные финансовые институты современной России давно живут по рыночным законам. Для того чтобы, как мечтает доктор Глазьев, начать командовать тому же Сбербанку, в какие отрасли, каким предприятиям и по каким ставкам выделять кредиты, придется не просто уволить его руководителя г-на Казьмина, а сменить тысячи банковских менеджеров всех уровней, желающих и умеющих работать только в рамках нормальной системы оценки и управления рисками. А менять-то не на кого.
