Летом этого года в Финляндии в целлюлозно-бумажной промышленности разразился масштабный кризис. Рабочие по собственной инициативе остановили на три дня практически все бумагоделательные машины в стране. В ответ крупнейшие финские целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК), входящие в Федерацию лесной промышленности, объявили локаут, то есть закрыли производство. Забастовка собственников длилась семь недель. Все это время пятая часть экономики страны (а финский лесопромышленный комплекс обеспечивает 20% ВВП Финляндии и четверть всех экспортных поступлений) не работала. Финские ЦБК из-за полуторамесячного простоя недополучили около 1,68 млрд евро выручки. Не посчитана еще и упущенная выгода смежных отраслей. События полугодовой давности не стоили бы, наверное, упоминания в еженедельном издании, не будь они столь поучительны. Если разобраться в природе этого конфликта, то станет ясно, что он до конца не исчерпан. Финны показали всему миру, в том числе и нам, россиянам, пример, почему не надо затягивать разрешение социальных проблем. И у нас еще есть время тут что-то исправить.
Учиться на чужих ошибках, как говорится, никогда не поздно.
Тринадцатилетняя война
В 1992 году финские бизнесмены целлюлозно-бумажной индустрии озаботились внутренней эффективностью. Провели масштабное исследование отрасли и выяснили, что у них есть приличный задел для экономии в издержках. Финны посчитали и пришли к выводу, что на всех ЦБК в отрасли числится огромное количество сотрудников, не имеющих прямого отношения к технологическому процессу, а именно уборщики, электрики, охрана, дворники и т. д. В то время как весь цивилизованный мир перешел или переходит на аутсорсинг по этим направлениям, в Финляндии такой социальный рудимент сохранился. По подсчетам получалось, что, если уволить всех этих лишних людей да еще продолжать работать в рождественские праздники и во время национального праздника Ивана Купалы, выплачивая при этом сверхурочные и "праздничные" рабочим, наберется около полутора миллиардов евро чистой прибыли в целом по отрасли.
Естественно, что такие планы у местного профсоюза работников бумажной промышленности не вызвали восторга. Возможная реорганизация штатов предприятий привела бы к потере практически трети членов этого профсоюза. Понятно, что в таком случае он терял бы существенную часть членских взносов. Более того, он потерял бы влияние в обществе.
Поскольку владельцев ЦБК и трудящихся связывал коллективный договор, все эти вопросы пытались решать в залах судов различных инстанций. До ноября 2004 года профсоюзу удавалось отстаивать право всех своих членов на труд. Но в конце ноября промышленники нанесли по профсоюзам удар. Они отказались подписываться под рамочным общенациональным коллективным трудовым договором между центральным союзом предпринимателей и центральным профсоюзом рабочих Финляндии. А в феврале 2005 года заканчивался внутриотраслевой договор с профсоюзом бумажников. Собственники крупных комбинатов предложили новое трехлетнее соглашение, в котором содержались те самые требования, которые были сформулированы еще в 1992 году. После этого профсоюз бумажников перешел к боевым действиям. За несколько месяцев последовала серия (всего около трехсот) краткосрочных остановок работы. В ответ промышленники предупредили о временном закрытии производства на техобслуживание в начале мая. Профсоюз среагировал почти мгновенно: на предприятиях Stora Enso прошла трехдневная забастовка. С 15 мая стали бастовать уже практически все ЦБК в стране. Всего в пикетировании принимало участие более 30 тыс. рабочих 40 целлюлозно-бумажных предприятий и 14 заводов по производству картона. Устав от бесконечных остановок и запусков оборудования, руководство ассоциации лесной промышленности Финляндии объявило локаут, остановку всех производств до тех пор, пока соглашение не будет подписано. Локаут длился семь недель.
Почти за два месяца локаута профсоюзы мобилизовали все силы, чтобы досадить работодателям по полной. Например, финские концерны для исполнения своих долгосрочных договоров с клиентами стали размещать заказы на предприятиях в соседней Швеции. Однако местные рабочие в знак солидарности с финскими категорически отказались работать в сверхурочное время, пригрозив остановить производство по всей Швеции. Бойкот финским лесопромышленникам объявили и другие профсоюзы страны: охрана, механики, электрики, уборщики и т. д. В конфликт вмешался даже премьер-министр Финляндии Матти Ванханен (правительство этой страны, как правило, принципиально не вмешивается в такие дискуссии) и настойчиво порекомендовал прийти к какому-нибудь соглашению.
Уроки войны с пролетариатом
Новый коллективный договор между предпринимателями и профсоюзами удалось подписать только 30 июня. В трехлетнем соглашении практически не появилось серьезных уступок бизнесу. Для "пролетариата" теперь не исключается возможность работы в Рождество и Иванов день, хотя и без гарантий для предпринимателя. В каждом конкретном случае промышленнику придется отдельно договариваться с трудовым коллективом, а в случае споров обращаться в центральную профсоюзную организацию. Время техосмотра и профилактического ремонта будет также устанавливаться по взаимной договоренности. Практика аутсорсинга на комбинатах может появиться только с согласия рабочих. Если к согласию не приходят, то дело выносится на суд общей рабочей группы, которая состоит из сторонних лиц.
Мировой рынок до сих пор содрогается от воздействия локаута. Директор по продажам и маркетингу Архангельского ЦБК Антон Лойтер указывает, что, к примеру, "на рынке лиственной целлюлозы царила небывало долгая ценовая стагнация - почти пять месяцев цены были на одном уровне. Это при том, что с открытием ряда производств в Южной Америке цены должны были серьезно упасть. Этого не произошло". Понятно, что для российских бумажников такая ситуация оказалась подарком судьбы. Нарушенные связи с финским концернами заставили клиентов ЦБК искать альтернативные источники поставок в Венгрии, Польше, России. Однако, несмотря на все сложности, финским компаниям удалось удержать большую часть своей клиентуры. Как объясняют это в крупнейшей российской целлюлозно-бумажной компании "Илим Палп", это удалось прежде всего за счет высокой репутации надежного поставщика высококачественной продукции. Эта репутация зарабатывалась десятилетиями. Поэтому, даже несмотря на длительный локаут, отток клиентов был ограниченным. Тем не менее риски остановки производства в будущем остаются. Скорее всего, они будут нарастать к окончанию срока трехлетнего соглашения. Понятно, что такая ситуация не добавляет конкурентоспособности финским целлюлозно-бумажным компаниям.
Делайте выводы, господа
В скором времени что-то подобное может случиться и в России. Растет уровень благосостояния граждан, приличными темпами увеличивается средняя зарплата по стране. Становится мощнее и профсоюзное движение. В середине ноября этого года началась забастовка "итальянского" типа (когда рабочие выполняют только прямые свои обязанности, игнорируя просьбы начальства о работе во внеурочное время, выполнении нестандартной работы и т. п.) на всеволожском заводе автоконцерна Ford. Рабочими было выдвинуто требование увеличения зарплаты на 30%, а также выплаты тринадцатой, премиальной, зарплаты. Усилилась борьба собственников завода с профсоюзами и на балахнинском ЦБК "Волга". Правда, эту борьбу, по слухам, провоцируют конкуренты, чтобы получить контроль над предприятием. Тем не менее усиление профсоюзов у нас налицо.
Сегодня забастовки сильно отличаются от тех, что были в "голодные" 90-е, и во многих случаях происходят не от безысходности или отчаяния, а от трезвого расчета. Уязвимость российского работодателя усугубляется еще и хроническим дефицитом кадров: сегодня квалифицированные рабочие пользуются повышенным спросом на рынке труда. И они с каждым днем усложняют свои требования, причем как к размеру зарплаты, так и к условиям производства. И могут потянуть за собой остальных.
Если в Финляндии ценой вопроса была судьба сотен рабочих на каждом заводе, то в России подобный катаклизм, безусловно, на порядок масштабнее - на каждом из наших ЦБК работают тысячи человек. Финские предприниматели жаловались, что на сравнимой по мощности бумажной фабрике в Германии работает в полтора раза меньше народу, чем у них, и затраты на рабочих там в два раза меньше. На сравнимом по мощности российском ЦБК "Волга" трудится несколько тысяч человек (см. таблицу). Это означает, что при повышении зарплаты на нашем ЦБК в два раза конкурентоспособность наших предприятий окажется под угрозой. Понятно, что бизнесу необходимо искать сейчас какие-то пути выхода из этого тупика. Пока не усилились профсоюзы и пока не настало время высоких зарплат.
Решение вопроса - в создании альтернативных видов трудоустройства людей, считают в "Илим Палпе". Надо развивать малый бизнес, сферу услуг и т. п. с тем, чтобы снять зависимость города от одного предприятия. Рецепт понятен, вопрос лишь в скорости реализации таких планов. И здесь нельзя опоздать, ведь утихомиривать пролетарский бунт в России будет на порядок сложнее, чем в Финляндии.
