Забитая и бесперспективная — такое впечатление в середине девяностых производила преобразованная из советского министерства нефтяная госкомпания «Роснефть». С 1995-го по 1997 год из предприятия, дававшего 60% российской нефтедобычи, были выделены Восточная нефтяная компания, ОНАКО, «Сиданко», ТНК, «Сибнефть», НПЗ в Краснодаре и Москве. Лишь подковерная борьба олигархов помешала намеченной в 1997 году приватизации нефтяной госкомпании. К концу прошлого десятилетия «Роснефть» представляла собой жалкие 4% общероссийской добычи нефти, сильно выработанные и неудачно расположенные активы и… никакого драйва и перспектив.
Назначенный главой компании в 1998 году кадровый нефтяник Сергей Богданчиков хоронить «Роснефть» не собирался. Поначалу он критиковал власть за то, что та зажимает государственную «Роснефть» и ставит ее в менее выгодные условия. А уже в 2005–2007 годах, поглотив ЮКОС, «Роснефть» превратилась из середнячка в крупнейшую нефтяную компанию страны. Такая трансформация при нормальных условиях являлась бы достаточным доказательством выдающихся менеджерских качеств руководителя. Но ряд обстоятельств заставляет скромнее оценивать менеджерские таланты и народнохозяйственную эффективность работы Сергея Богданчикова.
Власть — это деньги
Одно из этих обстоятельств уже стало притчей во языцех. В самом конце 2004 года компании удалось совершить противоестественную по рыночным меркам сделку: приобрести в три с половиной раза больший по размерам актив — «Юганскнефтегаз», заплатив за него вдвое меньше, чем прогнозировали эксперты рынка. Продажа происходила при активном содействии судебных и налоговых органов, которые вскоре после завершения сделки снизили сумму претензий к «Юганскнефтегазу» в шесть раз. «Справедливая стоимость приобретенных чистых активов превысила цену приобретения, возникшая отрицательная деловая репутация пропорционально уменьшила стоимость приобретенных внеоборотных активов», — такая самооценка содержится в одном из годовых отчетов «Роснефти». Сделка и параллельный арест Ходорковского заклеймили «Роснефть» как «могильщика ЮКОСа».
Развивать «Роснефть» как-то иначе Сергей Богданчиков вряд ли мог. Основной его козырь — связи во власти и хорошо выстроенные отношения с первыми лицами государства. В 2004 году пост председателя совета директоров тогда небольшой госкомпании занял Игорь Сечин, зам. руководителя администрации президента. Многие аналитики полагают, что уже тогда Богданчикову и «Роснефти» была делегирована роль центра консолидации активов в нефтянке.
В каком-то смысле президент госкомпании свою задачу даже перевыполнил. Позиционируя «Роснефть» в качестве инструмента Кремля он сумел пролоббировать множество преференций. В 2006–2007 годах была законодательно закреплена норма, отодвигающая частный капитал от крупных углеводородных месторождений, запущен стратегически важный для компании проект развития нефтегазоносных провинций; «Роснефть» добилась от государства льгот и права эксклюзивной добычи углеводородов на шельфе. Кроме того, менеджеру-аппаратчику то ли самому, то ли при помощи старших друзей удалось добиться уникальной по меркам последних лет победы над «Газпромом». В 2005 году был остановлен уже вовсю раскрученный механизм поглощения «Роснефти» газовым гигантом (по слухам, в нецелесообразности создания единой нефтегазовой монополии Богданчиков убедил лично Путина). Несмотря на проблемы с миноритариями, в 2006 году глава «Роснефти» смог дорого продать свой имидж близкой к власти компании, проведя IPO. «Роснефть» стала крупнейшей нефтяной компанией России не только по производственным (добыча и запасы), но и по некоторым финансовым показателям (капитализация).
Управляет, как умеет
Получив от власти все козыри, Сергей Богданчиков мог бы совершить со своей компанией не только количественный, но и качественный рывок. Сделать из «Роснефти» «конфетку», поставить ее в один ряд с ведущими зарубежными энергетическими монстрами — благо добыча и запасы позволяют. Или последовать президентскому призыву и покончить, сделав ставку на свои НПЗ, с ситуацией, когда жители страны — крупнейшего мирового экспортера углеводородов, вынуждены покупать бензин дороже, чем импортирующие его в огромных количествах американцы. Тогда бы Богданчиков из «могильщика ЮКОСа» превратился в Робин Гуда.
Но разросшаяся «Роснефть» лишь стала неповоротливее. В прошлом году кредиты в четыре раза превысили чистую прибыль, долговая нагрузка в компании находится на критических уровнях. В таких условиях инвестиции в развитие уже имеющихся активов не могли не отойти на второй план. Несмотря на почти четырехкратное увеличение компании и приобретение новых месторождений, объемы геологоразведки практически не изменились. Дела на лицензионных площадках в Восточной Сибири идут ни шатко, ни валко, а прежний главный актив компании — «Пурнефтегаз» — сокращает добычу. Глубина переработки на давно принадлежащем «Роснефти» Туапсинском НПЗ остается одной из самых низких по отрасли; оба «родных» нефтеперерабатывающих завода не имеют мощностей по очистке топлива от серы, что не соответствует никаким экологическим стандартам.
Несмотря на рост нефтяных цен, финансовые показатели возглавляемой Богданчиковым компании ухудшились: в 2006 году сократилась выручка, а тенденция снижения чистой прибыли продолжилась и в нынешнем году. Компания не смогла реализовать никаких серьезных проектов в конкурентной среде — например, за рубежом. Акции «Роснефти» через год с лишним оказались на том же уровне, что и в момент «народного IPO», «обеспечив» российским покупателям убыток от инфляции.
Пока у главного менеджера «Роснефти» хорошо получается только поглощать.
