В большом политическом образовании, которым, без сомнения, является партия «Единая Россия», естественно, возникли и продолжают идти дискуссии не только о путях и порядке функционирования партийного строительства, но и, прежде всего, о направлениях политики, которая должна поддерживаться и проводиться партией для определения путей движения страны и идеологической базы этого процесса.
Важнейшим обстоятельством стало то, что проводимая дискуссия не привела к разрыву и способствовала выработке центристских представлений, образующих систему взглядов, с которыми в рамках предложения обществу об осуществлении «плана Путина» партия будет представлена на выборах. Вместе с тем идеология центризма не является некой данностью, которая возникает сама по себе, она сформировалась и будет продолжать формироваться рядом дискуссионных площадок и клубов, которые появились почти сразу после предыдущих выборов и которые, я полагаю, нужно не только сохранить, но и развить. Нужно использовать базу стабильного периода в истории российской государственности для того, чтобы выработать новую (наиболее адекватную именно новым вызовам) философию нашей государственности практически по всему спектру общественной жизни, предложить наиболее отвечающую как истории страны, так и будущим вызовам политическую модель.
Несомненно, что, сохраняя в качестве стержня своей идеологии заботу о суверенном и полнокровном развитии России, каждый из клубов будет способен создать и предложить для обсуждения свое представление о будущем, которое получит отражение в работе законодательной и исполнительной власти России.
В связи с этим позвольте несколько замечаний, которые дадут представление о проекте либерально-консервативного видения развития общества, вырабатываемого в том числе и клубом «4 ноября».
Государство, народ и отдельная личность
Основной вызов, ответ на который необходимо найти в течение следующего политического цикла, будет лежать не во внешних угрозах или экономических потрясениях, хотя упускать из виду те и другие было бы крайне опрометчиво. Наше представление об основном вызове вновь отсылает нас к русской философии начала прошлого века. Николай Бердяев в работе «Судьба России (опыты по психологии войны и национальности)» писал: «Государство должно стать внутренней силой русского народа, его собственной положительной мощью, его орудием, а не внешним над ним началом, не господином его… Если русское государство доныне хотело существовать пассивностью своего народа, то отныне оно может существовать лишь активностью народа».
Вся история жестоковыйного (слово Осипа Мандельштама) ХХ века не давала реализоваться этой мечте — поручению наших глубочайших интеллектуалов по переосмыслению проблемы совместной жизни государства и народа. Коммунизм, выдуманная идеология («На Западе, где данное ученье возникло, оно считалось ересью. Это, по сути, была попытка критики Запада в его неспособности следовать собственным христианским принципам в экономической и социальной жизни якобы христианского общества…» — А. Дж. Тойнби, «Цивилизация перед судом истории»), рожденная не здесь и привитая в России, не только не раскрепостила личность, но согнула ее. А затем почти добивала человека — вначале сама, а затем совместно с наивно академической, а в действительности циничной теорий реального развитого социализма, после чего произошло разрушение собственно устоев жизни во времена перестройки.
Кризис 90-х годов, когда управленческие решения не были по сути своей управленческими, а являлись лишь реакцией (часто полностью спонтанной) на конкретную ситуацию, покачнул саму российскую государственность. Этот системный сбой предопределил ключевое положение вопроса о сохранении и усилении государства и в итоге не оставил простора для поиска разумного сочетания государственнического и личного начала. Но в то же время крайне неверно стремиться к упрощению кризиса 90-х годов и связывать его только со способностями или отсутствием таковых у конкретных действующих лиц политического процесса. Опыта проведения глобальной реформы всей системы отношений в государстве и обществе в нашей, да и в мировой истории не было.
Однако, какая бы задача ни стояла, главным в следующем политическом цикле будет поиск фундамента для новой страницы нашей великой истории — построение сильного государства не на системе подчинения личности государству, а через участие в этой созидательной работе свободной личности. Основной вызов ближайших десятилетий будет в конкуренции за раскрепощенную личность, которая не связана старыми догмами и страхами, а может быть только лишь свободной и согласна будет принять выбор жить в свободной стране, которая действительно исповедует принципы демократии и правового государства.
Нужно понять и принять, что сформулированное выше предложение не сделано для того, чтобы определиться с выбором, положительный ответ на него является неизбежностью. История России в современных условиях может быть только историей свободы. Но свобода не некая данность, свобода — это огромный труд и, что крайне важно, свобода — это ответственность.
Говоря о свободе, сложно, да, думаю, и не нужно уходить от повторения того, что было уже неоднократно сказано. Свобода иногда воспринимается только как свобода поступка, то есть возможность личности принять любое не ограниченное извне решение о форме, методе и содержании своего поведения. Упрощенно, но именно данное представление было основой для поведения многих и многих наших сограждан в начале и середине 90-х годов прошлого века. Оправдание любого поступка лежало в плоскости апеллирования к необходимости действия, так как, каким бы безнравственным оно (действие) ни было, оно обязательно будет совершено другими, а значит, сильная личность не может себе позволить не совершить данное действие. Если угодно, предлагаемые цивилизацией (прежде всего российской) каноны либо в очередной раз в течение одного столетия исчезли полностью, либо они перестали играть характерную для них спасительную роль. В этот период истории мы утратили то, что Иван Ильин считал основой демократии: «Личный характер и преданность Родине, черты, обеспечивающие определенность воззрения, неподкупность, ответственность и гражданское мужество».
Мы предлагаем понимать свободу человека как его труд, как ответственность перед собой и за себя. Соглашаясь на свободу, предполагая, что она потребует усилий, мы предлагаем человеку стать активным участником общественного процесса в своей стране, а значит, начать бороться за главное, что определит ход ближайшей истории, — за конкурентоспособность свою и своей страны. И этот подход не может не оказывать влияния на политическую реальность, на ключевые вопросы политической жизни.
Справедливость свободы
Можем ли мы себе позволить понимать наше государство только как государство так называемого левого направления мысли, или оно должно точно определить пределы левой политики, которую может себе позволить? При первом приближении хочется сразу согласиться на «левое» предложение. Оно кажется наиболее привлекательным и возможным: честное распределение совокупного общественного блага, тем более что основой этого блага является то, что было создано ценой жизни поколений наших предшественников. Однако это именно при первом приближении. Далее возникают системные вопросы, ответы на которые и определяют реальную справедливость и эффективность. Что определит честный подход? Где границы и каков предел равенства? Кто будет этим арбитром, который выступит оплотом справедливости? Все ли должны быть получателями блага?
Выбор в пользу раскрепощения личности, демократии и правового государства не является предметом дискуссии. История России в современных условиях может быть только историей свободы
В данном выступлении невозможно ответить на поставленные вопросы. Но одно ясно — вопросы возникают, и их множество. Ответы же так или иначе приводят нас к выводу: согласиться на распределительную психологию — значит обречь себя на появление огромного числа распределяющих, которые в конечном счете будут делать все для сохранения своей значимой роли как единственного оправдания своего общественного существования. И так до полной деградации общества. Причем стремление оправдать свою роль не зависит от уровня морали человека, он может быть абсолютно искренне убежден в наличии у него морального права, он может быть в том числе последовательным и справедливым подвижником, но в конечном счете будет служить сохранению системы деградации общества. Возьмем, например, такую очевидную по своей роли систему, как система социальной поддержки несовершеннолетних. Ее существование и сохранение было бы абсурдно оспаривать, но, если непредвзято проанализировать условия ее работы, то нельзя не заметить, что собственно забота о несовершеннолетних легко оказывается побочным продуктом основной деятельности, нацеленной на поддержание благосостояния и влияния вполне взрослых людей, занятых в данной системе.
С точки зрения либерально-консервативной идеологии концептуальный подход к развитию страны должен предполагать коренное изменение российского человека: отказ от иждивенческой психологии и пассивного ожидания государственной помощи в пользу полноправного участника процесса государственного строительства, эффективного собственника, ответственного гражданина и налогоплательщика.
Свобода человека и возможность выбора самостоятельно определить свою судьбу, добровольно принять свое государство, стать его реальным хозяином и через это принять ценность своего государства и готовность за него бороться — эти идеи позволяют правильно и последовательно реализовать тот потенциал, который заложен в настоящее время в нашем обществе.
Сегодня я попытался сделать только наброски, надеюсь, для многих других встреч и разговоров, в ходе которых мы должны будем предметно говорить о категориях частной собственности и последовательной ее защиты, правах человека, понимании либеральной формы ответственности человека за себя, а также основополагающих вещах, которые отражают консервативный спектр взглядов, включая фундаментальную роль суверенного развития России как основы свободного развития личности.
В интересах четкого осознания и развития этих категорий стратегической линией деятельности следующей Государственной думы будет линия, направленная на понимание характера и роли государства как собственно государственной машины, допустимого уровня ее размера, так как современное состояние этого важнейшего компонента не может уже быть скорректировано только эволюционным процессом, а требует внешнего воздействия практически в любом спектре деятельности.
