Человек с большой стройки

"Делай, что должен, и будь что будет", — известный лозунг, однако следовать этому принципу в жизни способны очень немногие. Авраамий Завенягин, несомненно, был одним из таких людей.

Во многом судьбу Завенягина определила встреча с главой Всесоюзного совета народного хозяйства (ВСНХ) Серго Орджоникидзе в 1930 году. На счету Орджоникидзе были и борьба с Деникиным, и установление советской власти в Закавказье, и расказачивание. Но вместе с тем Серго относился к числу революционеров-романтиков, искренне веривших в построение прекрасного нового мира и оценивавших людей по их готовности строить этот новый мир. Поэтому развернувшиеся репрессии против «классово чуждых» специалистов вызывали его резкое неприятие.

Авраамий Завенягин стал для Орджоникидзе счастливой находкой: молодой, с безупречным социальным происхождением, умный, образованный — выпускник Горной академии, ученик академика Ивана Михайловича Губкина, знаменитого нефтяника, но еще и главного исследователя Курской магнитной аномалии. Серго пристроил Завенягина в проектный институт Гипромез, но это было лишь временное назначение.

Здесь будет город-сад

В 1932 году Орджоникидзе приехал инспектировать строительство Магнитогорского металлургического комбината, и увиденное ему очень не понравилось. Мало того что стройка сильно отставала от графика, еще и бесхозяйственность была налицо. При годовом объеме работ в 200 млн рублей на строительной площадке лежало оборудования и материала на 108 млн. В результате директор Магнитки Мышков лишился должности, а его место занял тридцатидвухлетний Авраамий Завенягин.

Новый директор быстро понял основную проблему — комбинат нуждался в радикальном расширении сырьевой базы, рудника. Завенягин решил организовать добычу руды открытым способом. В отечественной практике такой подход был новым, поэтому требовался специалист, который сможет воплотить его в жизнь. Таким человеком был профессор Борис Боголюбов, крупнейший в стране знаток рудного дела, в свое время руководивший проектированием Магнитогорского рудника. Но Боголюбов еще в 1931 году был арестован как вредитель и приговорен к десяти годам ссылки. Завенягин через Орджоникидзе начал добиваться его освобождения и добился. Вскоре Борис Боголюбов приехал на Магнитку.

Пока профессору подыскивали жилье, Завенягин поселил его в своей квартире.

Начальник магнитогорского НКВД капитан Придорогин по этому поводу сделал директору комбината замечание: нельзя селить у себя дома врага народа. Реакция была неожиданной — Завенягин потребовал улучшить питание политзаключенным, работающим на строительстве (на Магнитострое трудилось более 32 тыс. осужденных по 58-й статье и еще около 50 тыс. спецпереселенцев, раскулаченных крестьян). «Мне нужна рабочая сила, а не дохляки! Чем лучше мы будем их кормить, тем больше получим выгоды!» — заявил он, проигнорировав замечание по поводу опального профессора.

Боголюбов полностью оправдал ожидания Завенягина. В 1936 году рудник Магнитки выдал 5,5 млн тонн готовой руды, в то время как, наприм