В петербургском Театре на Литейном повесили "Шинель" Гоголя в обработке питерского драматурга Александра Образцова. Постановками произведений школьной программы театры чаще всего пытаются решить проблему посещаемости за счет тинейджеров-"культпоходников". Нынешняя "Шинель" игнорирует стада школьников. Такие спектакли сочиняются за вечер на кухне - бывшими трудными подростками: по воспоминаниям об идиотизме школьных уроков литературы. Но получаются они лишь в том случае, если у актеров хватает внутренней свободы, чтобы выстроить собственные отношения с кумиром - в данном случае с Гоголем.

На Литейном публику приглашают не в зал, а в фойе, рассаживают на стулья и предлагают начисто забыть о "натуральной школе" и "маленьком человеке" Башмачкине. Для этого достаточно несколько раз на все лады глумливо проговорить имя А-ка-кий - и герой предстанет совершенно неузнаваемым существом. Кажется, что артист Александр Орловский ловко водит на трости странного человечка. Он сам режиссер своей роли. Из кожи вон лезет, чтобы всех сидящих в зале увести как можно дальше от Гоголя. То исполняет гуцульский танец, то взбирается на гигантскую конструкцию, чтобы оттуда порассуждать о вечности, то с пристрастием допрашивает какого-нибудь несчастного человека из публики "о светском петербургском разврате", то пускается философствовать о демонизме женской природы.

И как ни стараются два других актера - Леонид Осокин и Ирина Лебедева - изображать различные ипостаси петербургской нечисти, обижающей несчастного Акакия Акакиевича, сомнений насчет того, кто здесь правит бал, быть не может. Театральное действо поминутно грозит превратиться в цирк. Однако вплывает в русло вполне определенного сюжета.

Не слишком оригинальная идея петербургского драматурга Александра Образцова превратить шинель в невесту Акакия Акакиевича и любовницу портного Петровича дает артистам повод для импровизаций на темы метафизического одиночества, специфически питерского, продуваемого метельными ветрами. К финалу, когда Акакий Акакиевич Башмачкин берет, как младенца, бюстик автора "Шинели", понимаешь, что совсем нешкольный и вполне современный Гоголь в спектакле все-таки рождается.