1. Сколько у вас детей?
На данный момент один, но ждем второго.
2. А сколько вообще детей, на ваш взгляд, может позволить себе среднестатистическая российская семья?
Только одного. Для того чтобы нормально обеспечить двоих детей, семья должна быть не среднестатистической, а, прямо скажем, небедной. Именно поэтому все мои знакомые в принципе не хотят рожать больше одного, вплоть до того что делают аборты.
3. И как должна измениться государственная политика, чтобы люди не боялись заводить больше одного ребенка?
Во-первых, это все те же пресловутые детские пособия. Было бы хорошо, если б у нас было как в Англии, где пособие выплачивается, по-моему, прямо до совершеннолетия ребенка, причем чем семья беднее, тем больше денег она получает. У нас же все ровно наоборот: чем меньше женщина зарабатывала, тем она меньше получает на ребенка. Очень принципиален жилищный вопрос. Даже при всех ипотеках средняя российская семья не может купить квартиру, а заводить в съемной однушке двоих детей — это уже сумасшествие, наши знакомые так нам и говорят. Но штука в том, что, если люди действительно хотят рожать, они будут рожать, я не думаю, что это как-то уж прямо зависит от политики государства. А если не хотят, то и не будут, найдут повод, что ты ни делай. Но тем, кто все же хочет детей, стоило бы помочь.
4. Есть ли уже какая-то реакция властей на ваши требования?
Самую важную реакцию мы получили 24 декабря — выступление президента по четырем центральным каналам. Мне кажется, что планируемая отсрочка введения новых поправок на год — это уже большая победа, ведь никто вообще не верил в успех нашего начинания. Даже помощник президента Дворкович высказывается по этому вопросу: все это говорит о том, что нас слышат, и слышат очень хорошо.
5. Не боитесь, что работодатели все эти прекрасные обещания будут просто саботировать?
Мы как раз вчера обсуждали это с правозащитницами. Да, наши беременные женщины действительно очень часто страдают от недобросовестных работодателей. Сейчас инициативная группа в Санкт-Петербурге продвигает законопроект, который вообще убирает работодателей из цепочки ФСС — работодатель — работница. Они вышли на губернатора Матвиенко, и та сейчас помогает им продвигать этот закон. В Петербурге все уже так и происходит: за 2010 год у них было около 250 обращений в ФСС по этому вопросу, и девушкам выплатил деньги непосредственно фонд, а уж потом ФСС сам бегает, ищет работодателей. Если это станет общероссийской практикой, жизнь беременных станет гораздо легче. Ведь все эти проблемы обычно связаны с малым бизнесом, владельцы которого, узнав, что у них есть беременная сотрудница, доходят до того, что перерегистрируются, закрывают свое ООО, заводят новое, лишь бы не платить пособия. Кто-то вообще получает декретные деньги работницы и с ними скрывается. Но если президент проявит свою твердую политическую волю, если будет дано четкое направление, я думаю, что все всё выполнят.
6. Вы раньше в каких-нибудь протестных движениях участвовали?
Нет, никогда, ничего. Ни в партиях не состояла, ни в движениях.
7. А борьба за свои права уходу за ребенком не мешает?
Лично мне в самом первом пикете было очень тяжело, потому что муж смотрел на все это очень скептически. Вплоть до того, что в день пикета чуть было не отказался выпускать из дома. А одну нашу активистку муж все-таки запер в квартире. Но после того как президент в своем интервью коснулся этого вопроса, ситуация намного улучшилась, даже самые ярые скептики сказали: «Вау, надо продолжать». И стало проще. Хотя, конечно, устаю. Бедный ребенок ползает, требует внимания — а тут я разговариваю с журналистами.
