Новая Британия

10 февраля 2011, 00:00

Вслед за немецким канцлером Ангелой Меркель британский премьер Дэвид Кэмерон признал крах политики мультикультурализма. И предложил формировать новую идентичность на основе западных светских ценностей

Верят ли они в универсальный принцип прав человека, в том числе в права женщин и представителей других религий? Верят ли они в равенство всех перед законом? Верят ли они в демократию? — вопрошал британский пре-мьер, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности. Под «они» подразумевались неназванные экстремистские группы исламистского толка внутри Великобритании. Ответ напрашивался сам собой: нет, во все вышеперечисленное британские «талибы», разумеется, не верят.

Кэмерон призвал отказаться от «пассивной толерантности последних лет» и перейти к методам «мускулистого либерализма». Взамен мультикультурной модели, предполагающей невмешательство представителей разных культур и вероисповеданий в дела друг друга, Кэмерон предложил более активно продвигать западные светские ценности. «Свобода слова. Свобода вероисповедания. Верховенство закона. Равные права для всех, независимо от пола и расовой принадлежности, — вот что определяет наше общество», — заявил глава британского кабинета министров.

Выступление Кэмерона в Мюнхене совпало с антиисламской демонстрацией националистической «Лиги английской обороны» в Лутоне, собравшей около трех тысяч человек, что позволило оппозиционной Лейбористской партии и мусульманской общине обвинить премьер-министра в заигрывании с ультраправыми. Пресс-служба британского правительства, в свою очередь, назвала это совпадение случайным. Возможно, это действительно так. Но вполне вероятен и другой вариант: Кэмерон использовал активность «Лиги английской обороны», чтобы поставить британцев перед выбором — или его программа действий, или программа радикальных националистов.

«Русский репортер» уже писал о проблемах построения мультикультурного общества в Ев­ропе. Видимо, эта модель и вправду находится на грани краха. ­Вопрос в том, что придет ей на смену и способен ли, скажем, кэмероновский «мускулистый либерализм» одолеть то, с чем не смогла справиться «толерантность».