Термин «реформа» сегодня не относится к числу популярных. Иногда даже говорят, что в приличном обществе это слово употреблять не принято. Это и понятно: население России устало от преобразований, которые беспрерывно идут уже более 20 лет. Между тем наше общество по-прежнему обречено на реформы, потому что находится в неком переходном состоянии от утраченной стабильности советского времени к еще не обретенной прочности и определенности нового общественного строя. Кроме того, вероятно, что современный мир, а значит, и Россия, вступили в длительную полосу постоянных, динамичных и глубоких преобразований. Стало быть, если они объективно неизбежны, а наше эмоциональное отношение к ним ничего не изменит, мы все равно вынуждены жить в эпоху «великих перемен».

Выбор эмоционального восприятия реформ — дело личное, но признавать их неизбежные последствия все равно придется. Например, можно сколь угодно высоко оценивать образовательную систему, существовавшую в Советском Союзе, но чтобы ее сохранить, требуется вернуть и советское общество, а его уже нет. Значит, в новом социуме будет складываться новая образовательная система, ему соответствующая. Другое дело, что процесс этот может протекать стихийно, методом проб и ошибок, а может идти упорядоченно по определенному плану, что, конечно, много лучше.

Так что реформы во всех сферах жизни общества будут продолжаться, их можно называть иначе, но суть от этого не изменится. Реформы в этом контексте — это попытки придать определенность и осмыслен­ность идущим переменам. Попытки эти могут быть неудачными, а могут — наоборот. Успех преобразований зависит от целого ряда факторов, в том числе от их теоретической проработанности, продуманности. И в этом плане огромна роль отечественных и зарубежных экспертов, аналитиков. Всех, кто призван вырабатывать общую стратегию и конкретные пути изменения отдельных сфер жизни общества. Отсутствие такой теоретической проработанности — одна из главных причин неудачи целого ряда реформ 1990-х годов, да и периода президентства Владимира Путина.

Понимание необходимости выработки теории, стратегии (а не только конкретной технологии) преобразований начинает приходить к российским политикам, администраторам, бизнесменам. И они идут навстречу предложениям российского экспертного сообщества, которое давно говорит о необходимости теоретического осмысления того, что происходит с нашей страной в последние 20–25 лет, как и того, в каком направлении она может и должна развиваться дальше.

Форум в новом формате

Конкретным примером такого взаимодействия является прошедшая 12–13 мая в Алтайском крае, в Белокурихе, II международная конференция «Сибирь-Герма­ния. Реформы как модернизация». Первая конференция состоялась 9–10 июля минувшего года в Новосибирске. Тема ее звучала так: «Сибирь-Герма­ния: динамика демографических процессов». Из названия видно, что она была посвящена проблемам демографии и сравнительному анализу демографических процессов в России и Германии. Наши две вроде бы такие разные страны, оказывается, имеют ряд схожих тенденций в их протекании.

И в сфере реформ у двух стран также немало похожих проблем. Германия пережила сложный процесс интеграции западной и восточной частей страны, который еще не завершился и оказался весьма затратным и не очень результативным.

Обе конференции были организованы новосибирским Фондом социо-прогности­ческих исследований «Тренды» (при информационной поддержке журнала «Эксперт-Сибирь»), который исследует актуальные проблемы современной России и Сибири, в частности, в рамках проекта «Сибирь в геополитическом и экономическом пространстве». Эта конференция, как и предыдущая, была подготовлена совместно с Советом по внеш­ней политике Германии при содействии Генерального консульства ФРГ в Ново­сибирске. В прошлом году помощь в организации конференции оказала администрация Новосибирской области, в этом — администрация Алтайского края.

Прошедшая в Белокурихе конференция (получившая широкий отклик в СМИ) — это первый шаг. Смысл проекта, разработанного Фондом социо-прогности­­ческих исследований «Тренды», состоит в проведении целого ряда конференций, симпозиумов, круглых столов нового формата. Их модель создана в Фонде «Тренды». Основная специфика — именно в формате. В чем его суть?

Хорошо известны Санкт-Петербург­ский и Красноярский экономические форумы, Байкальский форум и ряд других. Но у них есть ряд особенностей, затрудняющих их превращение в площадку для экспертно-аналитической работы. Во-первых, огромное число участников. Например, уже объявлено, что в предстоящем 6–8 июня этого года экономическом форуме в Санкт-Петербурге примут участие не менее 10 тыс. человек. Понятно, что при таких масштабах подобные форумы превращаются в своеобразные фестивали. Вторая особенность таких мероприятий в том, что тон на них по определению задают политики (иногда это первые лица государства) и флагманы крупного российского бизнеса.

Форум в Белокурихе будет призван заполнить пустующую нишу. По словам директора Фонда «Тренды» профессора Владимира Супруна, он видит четыре главные отличительные черты планируемого постоянно действующего форума. Это должна быть площадка для встречи  аналитиков, тех, кто приобрел известность и репутацию в качестве экспертов и советников. Причем мероприятие должно быть компактным и управляемым. Оптимальное количество участников примерно 150 человек (столько было и на прошедшей конференции). Конференции будут носить международный, междисциплинарный, межотраслевой, межкультурный характер. То есть предполагается участие в них представителей разных стран (а значит, и разных культур), разных научных дисциплин и школ.

Реформы 1990-х: успешная неудача

В этом году в конференции «Сибирь-Германия. Реформы как модернизация» приняли учас­тие российские эксперты и аналитики из Москвы, Новосибирска, Барнаула, а также члены Совета Федерации, депутаты Государ­ственной Думы, представители админи­страции Алтайского края, депутаты регионального законодательного собра­ния, предприниматели и журналисты.

С немецкой стороны участвовали эксперты во главе с известным политологом, руководителем программы «Россия/Евразия» Совета по внешней политике Германии Александром Раром, депутаты германского Бундестага, чиновники федерального и земельных правительств ФРГ.

В выступлениях докладчиков и на
круглых столах поднимались такие вопросы, как смысл и сущность реформ, реформы в контексте глобальных перемен, реформы как опыт прошлого и импульс для будущего, а также реформы образования, реформы и демографические процессы. Но это только обозначение тем, в целом разговор велся по широкому кругу проблем, и по всем были представлены разные точки зрения.

Естественно, российские участники говорили о реформах в России, немецкие — в Германии. Но при этом у обеих сторон была возможность сравнить, что и как происходит в обеих странах с точки зрения преобразования тех или иных сторон общественной жизни.

Владимир Супрун в своем докладе исходил из того, что для России вопрос о реформах является важнейшим, так как начиная с начала ХХ века и до начала века нынешнего они в нашей стране идут перманентно, но время от времени прерываются революционной ломкой всего и вся. А иногда реформы переживают такие мутации, что их результаты начинают пугать даже самих инициаторов. В то же время для процессов реформирования характерно периодическое затухание, превращение в рутину и тихое умирание.

Все сказанное относится и к очередному циклу перемен России, который начался с середины 1980-х годов. Причины неудач этого периода состояли, в том числе, и в наличии представлений о тотальной управляемости, то есть о том, что процессом преобразований можно управлять на любой стадии. Но динамика была такова, что в какой-то момент они полностью выходили из-под контроля. При этом реформаторы, задавая программу перемен, были склонны обращать внимание на проблемы, которые в данный момент являлись наиболее острыми и вопиющими, на их решение и направлялись все усилия. Но при этом не замечались, игнорировались скрытые, латентные угрозы, которые в какой-то момент властно заявляли о себе и разрушали запланированный сценарий. Ситуация усугублялась тем, что у реформаторов отсутствовало видение того, что они хотят получить в итоге затеянных перемен. Понятно, что этого они не могли объяснить и народу. Вообще по ходу реформ диалог с населением страны не налаживался, это был сплошной монолог власти. Таков механизм развития реформ в России (СССР) с середины 1980-х годов и до сего времени. И сегодня в этом плане ничего не изменилось.

В выступлениях других участников конференции выделялись признаки и критерии неудачи или успеха преобразований. Например, можно выделить два вида неудачных реформ. Первый, когда их результаты не соответствуют ожиданиям. К этому типу можно отнести реформы Горбачева. Второй тип — когда результаты в целом соответствуют ожиданиям реформаторов, но абсолютно отторгаются большинством населения, потому что противоречат его базовым ценностям и жизненным установкам. Это тот случай, когда преобразователи, что называется, через колено ломают страну. К этому типу можно отнести реформы Ельцина, которые также потерпели крах.

А вот критерии удачных реформ таковы. Первый — результаты соответствуют первоначальным ожиданиям, второй — есть объективный рост общего блага, который можно количественно посчитать, например, используя индекс развития человеческого потенциала. Население страны в результате стало дольше жить, ощутимо выросли его доходы. И третий — должно быть субъективное ощущение большинством населения того, что жить стало лучше.