Развитие малого и среднего бизнеса (МСБ) провозглашено одним из приоритетов российской экономической политики. Но несмотря на рост числа зарегистрированных субъектов малого предпринимательства, вклад сектора в экономику остается одним из самых низких в мире. В чем причина низких темпов развития предпринимательства в России? Почему при достаточном количестве нормативных актов и инициатив власти в развитии МСБ бизнес считает их практическое воплощение недостаточно эффективным? Каковы должны быть практические шаги, которые бы способствовали реальному укреплению рыночных позиций сегмента? Эти и ряд других актуальных проблем МСБ обсуждались в ходе круглого стола «Малый и средний бизнес — от деклараций к практике», организованного журналом «Эксперт-Сибирь» совместно с Новосибирской торгово-промышленной палатой.

Учет или изучение

К сожалению, сравнивать с Китаем или странами Запада и даже адекватно оценивать динамику развития МСБ в России или в отдельно взятом российском регионе очень сложно. Методики различных ведомств, занимающихся его учетом, различаются, а полученные данные нередко противоречат друг другу. Например, по данным Росстата, в 2009 году в Новосибирской области насчитывалось порядка 46 тыс. субъектов малого предпринимательства и около 60 тыс. индивидуальных предпринимателей. По количеству малых предприятий на 100 тыс. жителей регион уже много лет входит в первую тройку в РФ. Но, признает Сергей Семка, министр промышленности, торговли и развития предпринимательства Новосибирской области, официальная статистика совершенно не учитывает наличия в предпринимательской среде «мертвых душ» — зарегистрированных, но не действующих предприятий. «В 2009 году, когда региональное управление налоговой службы проводило инвентаризацию плательщиков, порядка 40 процентов малых предприятий, зарегистрированных на территории Новосибирской области, не удалось обнаружить, — говорит Сергей Семка. — Кроме того, не секрет, что определенная часть малых предприятий в целях оптимизации налогообложения появляется в результате дробления более крупного бизнеса, и это тоже искажает общую картину».

Еще сложнее оценить долю наукоемких высокотехнологичных производств в сегменте малого бизнеса. Само понятие «инновационное предприятие» появилось в законодательстве недавно и в обиходной практике контролирующих органов еще не устоялось. Поэтому, реализуя меры государства, направленные на поддержку инновационных малых предприятий, эксперты каждый случай вынуждены рассматривать отдельно, так что поставить на поток это дело не удается.

Несоответствие масштабов

Впрочем, в Новосибирской области, как и в большинстве регионов, собственные программы поддержки МСБ реализуются уже много лет. В прошлом году региональная инициатива лишь получила мощную подпитку из федерального бюджета. Помимо традиционных инструментов субсидирования процентов по привлеченным кредитам, затратам на приобретение технологического оборудования, на обучение, выставочную деятельность, с прошлого года предпринимателям стали доступны гранты на открытие нового бизнеса и услуги гарантийного фонда. В текущем году все действующие программы сохранены, причем к ним добавится фонд микрофинансирования.

Но несмотря на возросшие за последний год в разы объемы господдержки, она по-прежнему охватывает очень малое число предпринимателей. Фонд развития малого и среднего предпринимательства Новосибирской области за год своего существования выдал гарантии 486 предприятиям. Даже если количество действующих (тех, что подают отчетность в налоговые органы) предпринимателей принять за 50–60 тысяч, получается, что госгарантиями смогли воспользоваться менее одного процента бизнесменов области. И это считается очень неплохим показателем. «По сравнению с другими регионами это очень много, — говорит исполнительный директор фонда Ольга Дронова. — В большинстве субъектов Федерации гарантии получили по 60–80 предприятий. Больше, чем у нас, выдано только в Москве и Санкт-Петербурге, но там фонды работают с 2006 года». Понятно, что уже на этапе принятия кредитного решения банками происходил мощный отсев, да и сами предприниматели в кризис более тщательно взвешивали свои шансы на возврат кредита. Но вряд ли скудость спроса объясняется только этим. Из всех поданных за последний год заявок, по словам Ольги Дроновой, фонд отклонил только две: в одном случае предприятие было зарегистрировано за пределами Новосибирской области, в другом был плохо просчитан бизнес-план.

Еще менее востребованными пока остаются средства венчурных фондов, созданных специально для поддержки инновационного бизнеса. Если же спрос есть, удовлетворить его оказывается непросто. «Российская венчурная компания из 30 миллиардов рублей нашла применение лишь 11 миллиардам, остальные омертвлены в ценных бумагах и на депозитах, — комментирует Борис Ивлев, исполнительный директор Новосибирского венчурного фонда. — Питерский венчурный фонд за два года существования сумел выбрать и запустить только два проекта. В Краснодарском крае при объеме фонда в 800 миллионов рублей за год нашли всего три проекта! Это говорит о том, что выделенные государством на венчурные инвестиции деньги не работают, а лежат мертвым грузом. В то же время в Новосибирской области мы занимаемся венчурным финансированием уже несколько лет, всего профинансировано 32 проекта. Нас регулярно вызывают «на ковер» в контролирующие органы, выясняют, «кому мы дали денег». Хотя есть положение о фонде, есть бизнес-план каждого проекта, на который выделяются инвестиции».

«Все действующие программы господдержки имеют присущие им родовые ограничения, пытаться преодолеть их просто за счет масштабирования программ — бессмысленно, — говорит Борис Брусиловский, президент Новосибирской торгово-промышленной палаты. — Грубо говоря, если вы имеете козу, то никакими ухищрениями в корову ее не превратите. Очевидно, если мы говорим о необходимости максимально широкого охвата МСБ мерами господдержки, нужно разнообразить выбор инструментов, сделать их более гибкими. В некоторых случаях не избежать и внесения изменений в законодательство».

Недружественное законодательство

О том, что действующее российское законодательство, мягко говоря, недружественно бизнесу, говорилось уже много раз. «Даже специально подготовленный человек, затратив изрядное количество времени на заполнение налоговых форм, не может быть на 100 процентов уверен в правильности результата, — замечает Анна Левинсон, заместитель генерального директора ЗАО «Сибирская юридическая компания». — В Налоговом кодексе РФ на большинство вопросов не содержится прямых ответов, поэтому для того чтобы избежать ошибки, приходится изучать судебную практику, другие законодательные акты (Семейный, Уголовный кодексы РФ). Даже по ЕНВД не всегда понятно, сколько и за что нужно платить, что, на наш взгляд, вообще абсурд, ведь упрощенные формы налогообложения по определению должны быть просты и понятны, не должны допускать противоречивых толкований. Мало того, последствия возможной ошибки тоже никто не может предсказать заранее, потому что налоговые органы сегодня не мотивированы на принятие ответственных решений. Если в США лишь 3 процента споров между плательщиками и налоговыми органами доходят до суда, что не слишком хорошо, потому что государство по определению не может быть несправедливо к своим гражданам, то у нас в суде рассматриваются свыше 70 процентов таких споров. Причем более 50 процентов из них выигрывают налогоплательщики. На мой взгляд, это говорит о чрезвычайно низком качестве работы налоговых органов. А ведь есть еще и проблема неадекватно высоких штрафных санкций, подрывающих не просто развитие, но порой  и собственно существование бизнеса».

Помимо неодобрения налоговому законодательству, участники круглого стола высказали претензии и к другим непродуманным нормативам, препятствующим нормальному функционированию бизнеса. «Предприниматели по большей части арендуют площади, и если их деятельность связана с каким-то производством, удовлетворить все требования трудовой, санитарной или пожарной инспекции без серьезной реконструкции помещения часто просто невозможно, — делится Евгений Букреев, генеральный директор ЗАО «Радио и Микроэлектроника» («РиМ»). — Например, у меня высокотехнологичное производство. Есть определенные требования к аттестации рабочих мест. Меня заставляют собирать документацию чуть ли не по составу грунта, на котором стоит здание, построенное 50 лет назад. При этом для начала проверяющий выписывает большой штраф за отсутствие этих документов… Или требования о ведении военно-учетного стола, если количество сотрудников превышает 15 человек. Это означает, что мне необходимо нанимать для этого специального человека или обучать действующего сотрудника — опять же за свой счет».

Результатом непродуманности законодательных нормативов является повсеместное и практически поголовное их нарушение. Фактически любое малое предприятие при желании можно «прикрыть» по тому или иному поводу, и это не добавляет бизнесменам уверенности в завтрашнем дне.

Повышение налогов

Дополнительным аргументом для ухода части малого бизнеса в тень может стать предстоящее с 1 января 2011 года повышение налогового бремени: ставка по социальному налогу поднимается с нынешних 14% до 34%. «Особенно резко увеличатся ставки для плательщиков упрощенного налога и единого налога на вмененный доход, — комментирует Борис Брусиловский. — А в этой категории плательщиков больше всех пострадают те предприятия, где высока доля затрат на оплату труда — то есть те, которые используют высококвалифицированный труд. Большая разница — 14 процентов и 34 — может стать испытанием честности многих собственников бизнеса». «А тот факт, что из-за отмены регрессии наиболее сильным будет повышение налога на зарплату до 30 тыс. рублей, только усиливает нездоровый климат в бизнес-среде, — вторит Анна Левинсон. — Возможно, государству стоило бы поаккуратнее поработать с этими границами. Иначе получается, что предприниматели с более низкой зарплатой льготируют тех, кто получает больше».

Сейчас, по словам Бориса Брусиловского, предприниматели активно обсуждают предстоящую реформу с региональными властями, которым дано право скорректировать некоторые цифры в сторону уменьшения. «Например, базовая ставка в 15 процентов от разницы между доходами и расходами на региональном уровне может быть снижена до 5 процентов». Но учитывая тяжелую ситуацию с наполнением региональных бюджетов, многого от этих переговоров в бизнес-среде не ожидают.

Необходим диалог

Без активизации диалога бизнеса и власти сегодня не обойтись. Но здесь важна готовность обеих сторон не только самим быть услышанными, но и воспринять аргументы собеседника. «Только организовав систематический диалог с предпринимателями на уровне каждого городского района, мы добились понимания бизнесом того, что чиновники часто не свободны в своих действиях и их реакция на те или иные пожелания далеко не всегда диктуется желанием или нежеланием помочь, — рассказывает Елена Горбунова, заместитель председателя комитета поддержки и развития малого и среднего предпринимательства мэрии Новосибирска. — Предприниматели наконец-то стали учиться вникать в законы, их формулировки, выходить с предложениями на уровень местного, регионального и даже федерального законодательства. Что сегодня волнует новосибирских бизнесменов, что мешает их развитию? Это вопросы расширения парковочных мест, согласования строительных документов, взаимодействия с естественными монополиями, проблемы реализации ФЗ № 159 «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов РФ или в муниципальной собственности», а также вопросы, связанные с рекламой и установкой временных сооружений. Мэрии пришло понимание, каковы должны быть дальнейшие шаги по всем этим актуальным для бизнеса направлениям, и уже одно это — большой прогресс!»

Кадровый голод

Есть, конечно, талантливые бизнесмены, которые научилась работать, не ожидая помощи от государства. «У нас десятки и сотни толковых людей, которые спокойно работают и никогда в жизни не обращались ни за какой поддержкой, — говорит Евгений Букреев. — К тому же грамотно примененный административный ресурс дает гораздо больший эффект, чем любая инфраструктура или господдержка. В свое время постановление о модернизации парка приборов учета, устаревших не только физически, но и морально, которое вслед за Аманом Тулеевым подписал губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский, дало мощный толчок развитию нашего предприятия».

Тем не менее, если мы хотим сделать сектор по-настоящему массовым, планку требований к финансовой и маркетинговой грамотности неизбежно придется снижать. Впрочем, со стороны бизнеса есть и встречное движение. «МСБ — это действительно самый гибкий и динамичный сектор российской экономики, быстро приспосабливающийся к любым условиям, которые диктует жизнь, — подтверждает Элина Маламатиди, заместитель управляющего Новосибирским филиалом банка «Интеза» (бывший КМБ-банк). — Кредитование МСБ — единственный сегмент, который рос в кризис. И хотя сейчас инвестиционная активность малых предприятий еще не восстановилась, мы наблюдаем тенденцию к увеличению сроков заимствований. Даже на пополнение оборотных средств кредиты сегодня берутся сроком до 3–5 лет. Это, в частности, говорит о более уверенном овладевании навыками среднесрочного планирования в предпринимательской среде».     n