Юг
Константин Бабкин, президент ассоциации отечественных сельхозмашиностроителей «Союзагромаш» и управляющий партнёр промышленного холдинга «Новое содружество», которому принадлежит «Ростсельмаш», стучался в правительственные двери со своими предложениями о вариантах господдержки все последние пять лет. Ему открыли только после того, как его предприятие на волне кризиса заявило об увольнении 1300 человек и о сильном сокращении производства в следующем году. Тем не менее, та поддержка, которую отрасль сейчас получила — временная: Владимир Путин особо подчеркнул, что она вводится на девять месяцев. Это значит, что комбайностроители взяли правительство измором, но так и не убедили его в принципиальной необходимости поддержания отечественного сельхозмашиностроения. По идее, их задача теперь — развить успех. Учитывая традиционное предубеждение властей по поводу качества ростсельмашевской техники, это невозможно сделать, не запустив в 2009 году в производство, несмотря на нехватку денег, новую разработку — роторный комбайн, который стал бы реальным конкурентом высокопроизводительным комбайнам мировых гигантов.
Явление Путина
Путин свалился как снег на голову. Визит премьера к лидеру российского сельхозмашиностроения пришёлся на пик спада продаж, повлекшего за собой массовые увольнения. С октября «Ростсельмаш» практически работает на склад. Сегодня готовой продукции на территории завода скопилось на сумму 5,7 млрд рублей, хотя завод уже перешёл на трёхдневную рабочую неделю. Инвестпрограмма предприятия на следующий год уменьшена с 1,2 млрд до 400 млн рублей. В 2007 году «Ростсельмаш» продал 5,15 тысячи комбайнов (на сумму 550 млн долларов), в этом году рассчитывал продать более 6 тысяч, а план на следующий год — 4,1 тысячи машин. По прогнозам представителей предприятия, из-за экономического кризиса и падения покупательной способности потребителей 20-процентный рост рынка сельхозтехники уже в этом году может смениться 50-процентным падением.
На этом фоне весьма живописно смотрится динамика импорта. По данным «Союзагромаша», уже в 2007 году ввоз заграничной сельхозтехники в страну практически удвоился — до 2182 единиц (2,2 млрд долларов), в нынешнем году ожидается ещё одно удвоение — 4085 штук (3,4 млрд долларов). Российские продажи — на уровне 1,5 млрд долларов. Комментарии излишни.
Итогом совещания в Ростове стало решение о введении на девять месяцев новой ограничительной пошлины на ввоз импортной — новой и бывшей в употреблении — сельхозтехники в размере 15% в соотношении не менее 120 евро за 1 кВт мощности двигателя. В 2009 году на субсидирование кредитных ставок по заимствованиям сельхозпроизводителей будет направлено от 300 до 500 млн рублей. Кроме того, «Росагролизинг» дополнительно получит в свой уставный капитал 25 млрд рублей, что должно сохранить динамику поставок техники в крестьянские хозяйства на ближайшие три месяца. Категорически запрещено за счёт государственных средств субсидировать процентные ставки на закупку зарубежных комбайнов. При этом на совещании оговаривалось, что комбайностроители, со своей стороны, должны пересмотреть ценовую политику и снизить цены на 10–15 процентов. По утверждению главы Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова, через 30 дней после принятия судьбоносного решения ограничительные меры на импорт техники должны вступить в силу.
За что боролись и почему
Изначальный список мер, предлагаемый правительству, гораздо длиннее того, что был утверждён Путиным.
Главная мысль, которую пытается донести Константин Бабкин до правительства, — о неравенстве положений, в которых находятся зарубежные и отечественные игроки рынка сельхозмашиностроения. Неравенство это возникает потому, что зарубежные компании в борьбе за клиента часто опирается на плечо, подставленное их государствами. Например, у Евросоюза есть программа поддержки экспорта — десятилетний дешёвый кредитный продукт, помогающий своему комбайностроителю. «Если бы российские власти с целью развития отечественного экспорта предложили подобную программу, то многие, например, эстонские фермеры купили бы нашу технику вместо европейской», — пишет г-н Бабкин в своей книге «Разумная промышленная политика, или Как нам выйти из кризиса», которая появилась в этом декабре.
«Ещё пример неравенства: наша налоговая система не стимулирует инноваций, — ранее заявлял Константин Бабкин в интервью “Эксперту ЮГ” (см. «Боль комбайнёра», № 6, 2008). — Иностранцы легко получают длинные кредиты на замену старого оборудования под минимальные проценты. А мы должны проводить модернизацию из прибыли, с которой предварительно были уплачены все налоги. Это в два раза снижает наши возможности по сравнению с западными коллегами. В результате у отечественного сельхозмашиностроения степень износа заводского оборудования около 70 процентов, а у иностранцев — около пяти».
Г-н Бабкин также говорит о схемах, которые позволяют продавать импортную технику в России без уплаты НДС, о необходимости системы поддержки НИОКР — вплоть до сокращения на 50% налогов на прибыль расходов, связанных с научно-исследовательской деятельностью.
Меры — умеренные
Насколько принятые правительством меры способны спасти отечественное сельхозмашиностроение в целом и «Ростсельмаш» в частности, пока непонятно. По мнению пресс-секретаря «Союзагромаша» Максима Шорохова, решение о введении ограничений на поставки импортной техники позволит в 2009 году приостановить резкое 50-процентное падение сбыта российских машин и создать относительный паритет с техникой импортной. По его расчётам, без введения этих мер в будущем году импортёры продали бы техники на 1,793 млрд долларов (включая таможенные платежи), россияне — на 663 млн рублей (с учётом НДС), а с введением ограничительных мер перевес импорта окажется уже не таким серьёзным — соотношение составит 1,359 на 1,105 млрд долларов.
«Это будут наиболее реальные меры, принятые на сегодняшний день, если они выльются в системную политику, а не сведутся к разовой акции, — признался “Эксперту ЮГ” Константин Бабкин. — Мы к тому же ещё настаиваем, чтобы они распространялись не только на импортную продукцию, но и на расположенные на территории России сборочные производства, локализация которых составляет менее 50 процентов. Тем не менее, даже с учётом этих мер мы пока наши производственные планы особо не корректируем — в будущем году намерены собрать на “Ростсельмаше” 4–4,8 тысячи комбайнов».
«Того, что власти наконец занялись поддержкой сбыта отечественных комбайнов, мало, — считает аналитик ИК “ФИНАМ” Константин Романов. — Необходимо, чтобы они поддержали и спрос на них. Протекционистские меры во всём мире сейчас будут только усиливаться. А пошлины на комплектующие федеральные власти вводить пока не решились».
«Спрос упал не только на комбайны “Ростсельмаша”, но и на импортную технику, — замечает эксперт ИК “Тройка Диалог” Геннадий Суханов, — так что все потенциальные покупатели после обвала цен на сельхозпродукцию сегодня оказались в одинаковом положении. Меры, предпринимаемые правительством РФ, могут лишь разово повлиять на ситуацию, позволив реализовать продукцию на затоваренных складах предприятия. Вероятнее всего, положительно скажется на конкурентоспособности ростовских машин и ослабление рубля. В среднесрочной же перспективе всплеска покупательской активности ожидать не стоит».
Нужен ещё рывок
Если бы пошлинами были обложены ещё и комплектующие для сборочных предприятий, степень локализации производства на которых составляет менее 50%, под раздачу попал бы и краснодарский сборочный завод комбайнов Claas. Взгляд гендиректора предприятия Ральфа Бендиша на проблему поддержки российского производителя, который он выразил ранее в интервью «Эксперту ЮГ» (см. «Транснациональный первопроходец», № 3, 2007), по нашему мнению, имеет сегодня сторонников в руководстве страны: «Если попытаться посмотреть на проблему непредвзято, то нужно учитывать не только интересы одной стороны рынка. Ведь вся государственная защита отечественного сельхозмашиностроения в конечном итоге ударит по потребителю. Крестьянин сегодня имеет шанс выбрать ту технику, которая ему нужна, которую он может себе позволить. Представьте, что сельхозпредприятие уже выбрало свой путь, связанный с новой импортной техникой, современной агротехнологией. И за то, что сегодня собирается купить такое предприятие, завтра придётся платить больше на 20 тысяч евро за единицу техники. А кому платить, кстати? Своему же государству! Что крестьянину делать в этой ситуации? Переходить на отечественную технику? Для меня эта идея поддержки отечественного сельхозмашиностроения — чистое лоббирование интересов одной группы».
Пару лет назад в прессе часто цитировалась обидная фраза одного из федеральных чиновников, адресованная «Ростсельмашу», — мол, нечего жаловаться, лучше научитесь комбайны хорошие делать. Правительство, по сути, обратило внимание на комбайновый завод только после запуска в серийное производство новой модели — ACROS, заменившей «Дон-1500». Это более производительный комбайн, оснащённый бортовым компьютером. В его кабине на выставках успела посидеть дюжина высокопоставленных чиновников. А с 2009 года «Ростсельмаш» планирует запустить в серийное производство роторный комбайн, который уже был показан на крупнейших выставках под номером RSM-181. Это комбайн 6–7 класса, предназначенный для работы на полях с высокой урожайностью — главный конкурент мощных импортируемых комбайнов. Как утверждают на заводе, он будет стоить около 7 млн рублей — и это почти вдвое меньше, чем импортные аналоги.
Для «Ростсельмаша» в ближайшие девять месяцев будет чрезвычайно важно выложить новый высокотехнологичный козырь, который помог бы временную государственную поддержку сделать постоянной: ведь поддерживать своих уместно только в ситуации, если их продукция способна стать полноценной заменой импортной. Есть целый ряд отраслей — например, станкостроение — где такая ситуация пока вообще непредставима.
