Пятигорск не был первенцем курортного дела в России. Ещё 20 марта 1719 года своим указом Пётр I повелел построить деревянный дворец на месте источника «железистой воды» в карельском Равболоте для «скорбящих сердечной болезнью». Источник царь назвал в честь римского бога Марса — Марциальные Воды, и сам приезжал туда лечиться четырежды. Однако после смерти великого реформатора «птенцы гнезда Петрова» больше налегали не на живительную влагу «железистой», а на горячительную жижу «горькой». Так и не состоявшийся курорт быстро захирел.

В «золотой век Екатерины» русская знать, путешествовавшая по Европе, частенько посещала популярные бальнеологические курорты — Карлсбад, Баден-Баден, Виши, Спа, Биарриц — входившие в моду и ставшие своеобразной ярмаркой тщеславия, салонами для обмена мыслями, модами, идеями. Там знакомились, завязывали связи, интриговали, строили далеко идущие планы.

Идея что-либо подобное завести в России давно витала в августейших головах, но до поры до времени в жизнь не воплощалась — с одной стороны, из-за недостаточного энтузиазма, с другой — из-за боязни проникновения в империю европейской крамолы. Однако просвещённый монарх Александр I, в начале своего правления сочувственно относившийся ко всему прогрессивному, решил исправить ситуацию и обратил царственный взор на Кавказ, куда Россия осторожно ступила — пока только одной ногой. Там, в районе горы Бештау, на левом берегу реки Подкумок, уже были открыты горячие источники.

Да и причиной основания в 1780 году в районе пятиглавой горы (как переводится с тюркского слово «Бештау») Константиногорской крепости, как составной части Кавказской оборонительной линии, во многом стал именно местный насыщенный углекислотой нарзан. Как писал военный историк Иосиф Дебу, «горячие, серные, целительные воды, а более державшиеся в горах различные горские народы, и обеспечение предполагаемых по рекам российских селений, были причиною построения Константиногорского укрепления». По утверждению заехавшего в новую крепость путешественника Якоба Рейнегса, «два стакана этой воды причиняют опьянение, за которым следует глубокий сон. Вода употребляется с большой пользой при горячках, также при цинге».

В 1797 году пятигорской водой занялась Медицинская коллегия, наблюдая её воздействие на фактически подопытных солдат крепостного гарнизона. Надо полагать, воздействие оказалось благотворным (вряд ли служивые «пьянели от двух стаканов»), и было решено рекомендовать её для массового применения под наблюдением врачей.

На рубеже веков Европе стало не до отдыхающих — Старый Свет сотрясали наполеоновские войны. Актуальность собственных «вод» не просто как места лечения, но и как своего рода тусовок эпохи ампир возросла необыкновенно. По рескрипту Александра I от 24 апреля 1803 года «О признании государственного значения Кавказских Минеральных Вод и необходимости их устройства» местечко Горячеводск стало официальным российским курортом.

Рескрипт был, условий не было. Не в крепости же поселять страждущих. Жилья же в самом Горячеводске просто не хватало для размещения курортников.  Лишь после русско-турецкой 1806–1812 годов и Отечественной войны сюда хлынул поток — в первую очередь раненых воителей и сопровождающих их лиц. Ехали целыми семьями в сопровождении чад и домочадцев, а также всего необходимого в такой глуши обслуживающего персонала. Сначала селились по хатам, затем — просто в тех кибитках, в которых приехали.

Силами гарнизона вырыли огороженные плетнём ямы для принятия серных ванн, в которые бухались всей семьёй. Чуть позже ванны облагородили диким камнем и деревянными купальнями. Подогревали ванны с помощью раскалённых добела пушечных ядер и специальных деревянных самоваров. Никакого административного управления курортом не существовало, благоустройство шло исключительно за счёт бюджета военного ведомства. Видя такой беспредел в отношении увечных защитников Отечества, командующий Кавказским корпусом генерал Алексей Ермолов в 1822 году добился выделения 550 тысяч рублей на приглашение из Швейцарии архитекторов Джузеппе и Джованни Бернардацци, имевших опыт курортного строительства. Именно они построили в Горячеводске первую ресторацию (ныне — институт курортологии), Александровские ванны, знаменитую беседку «Эолова арфа», Грот Дианы, галерею над Елизаветинским источником, дом для неимущих офицеров разгоравшейся кавказской войны, Казённый сад и пр. Для сооружения ванных зданий и гостиниц на Водах назначались команды солдат из Константиногорской и Кисловодской крепостей.

Руки мастеров настолько изменили облик местечка, что возникла необходимость смены его статуса. 14 мая 1830 года правительственный указ превратил местечко в уездный город Пятигорск с предоставлением льгот для всех желающих здесь поселиться. Новый статус повлёк за собой и возросшую имиджевую привлекательность новомодной забавы. Теперь сюда потянулись не только военные, но и знать. Время-то было уже николаевское, когда над Россией в очередной раз опускался «железный занавес», отгораживавший её от безумной Европы. Выехать за границу стало практически невозможно, а ведь «поездка на воды» уже превратилась для высшего света в насущную необходимость. Так что вместо Карлсбада или Виши российская верхушка потянулась на свой, отечественный курорт — привозя на эти воды и свои привычки, и вкусы, и капитал. Поэтому новый город начал расти как на дрожжах, закладывая основы целой курортной индустрии России.

Если в 1825 году в местечке насчитывалось всего 65 домов, то после смены статуса — уже свыше 400. Количество же отдыхающих с 1,5 тысяч в 1830 году выросло к началу следующего века до 40 тысяч.