Средней России - "Рязанские смотрины", южной - "Воронежские посиделки", Уралу и Сибири - "Малахитовая шкатулка". В прошлый раз, два года назад, фестиваль театров кукол нашего региона проходил в Челябинске. Нынешний планировался в Перми, но был перенесен в Екатеринбург и совпал с 70-летием местного театра. Достойное проведение дня рождения. Много гостей (из Абакана и Томска, Казахстана и Германии), много подарков (10 спектаклей на этой сцене показаны впервые), праздничное настроение. Как любой фестиваль, он двухадресен. Для зрителей, конечно: около двух с половиной тысяч человек посетили в эти дни два зала Екатеринбургского театра кукол. Для профессионалов - редкая и ценная возможность встретиться с "себе подобными" в эпоху почти полного отсутствия гастролей. Себя показать и других посмотреть и в результате увидеть общее.

Ниже спины и выше головы

Рассказ о фестивале начну с шокового момента. На сцене происходило, конечно, разное, но в основном действие двигалось мило и спокойно, как приличествует театру для детей. И вот - взрыв взрослого веселья. Тема имеет определенную анатомическую географию: все, что ниже спины. Рожают прямо на столе, за которым пьют (зачатие происходит под столом). "Маленький" Гаргантюа на протяжении спектакля самозабвенно сидит на горшке и поет гимны подтиркам. Потом достает что-то из своих штанишек и игриво пускает хо-орошую струю в отшатывающийся, но тут же радостно гикающий зал. И название у действа подходящее: "Ну и здоровенная она у тебя". Каждый, как известно, понимает в меру своей испорченности. О мере и речь. Когда Рабле в шестнадцатом столетии создавал "Гаргантюа и Пантагрюэля", отрицая аскетизм и ханжество средневековья, прославляя радость простых жизненных проявлений - это одно. Когда в наш и без того "гедонистический" век всю радость существования сводят к "пониже спины" - это другое.

Спектакль театра "Скоморох" из Томска - как полюс (северный, минусовой). Был и полюс с плюсовой температурой. Семейный театр из Кургана "Теремок" устроил праздник выдумки, юмора, изящества. Казалось бы, ну как можно по-новому подать известнейший сюжет "Конька-горбунка", к тому же чтоб интересно было "и старому, и малому"? Лариса и Анатолий Архиповы знают, как: сделать сказку из глины. Их герои - это, в общем-то, керамическая посуда: кувшины всех возможных и невозможных форм, горшки, сахарницы и чайнички. Выполнены фигуры с изощренной выдумкой и ярко передают характеры: сравнить хотя бы трех братцев-кувшинов: Данилу, Гаврилу и Ивана. Кинематографические прототипы (из мультика "Красавица и чудовище") если и вспоминаются, то потом. А во время действия внимание удерживает фантазия постановщиков, каждую минуту предлагающая неожиданности.

Между двумя крайностями - равнина иногда унылого, иногда веселого пейзажа. Здесь сумерничала "Медной горы хозяйка" (спектакль государственного театра "Гулливер" из Кургана). Сложные декорационные построения в темном колоре, куклы с печальными личиками, видимо, в соответствии с "правдой жизни",- постановка выглядела обязательным произведением школьной программы. Звучало горловое пение под аккомпанемент древних тюркских инструментов. Абаканский театр "Сказка", в этом году завоевавший высшую театральную награду страны, представлял историю сотворения мира и человека с точки зрения коренных народов Хакасии. Немецкий театр двух актеров "LAKU PAKA" с помощью маленьких и простых куколок рассказывал поучительные истории для детей и взрослых - вариант площадного театра. Здесь парила "Синяя птица". Одна из самых ярких премьер прошлого сезона Екатеринбургского театра кукол уже отхватила мощную порцию и критики, и восторгов. "Золотомасочники" весной упрекали ее в недовысказанности идеи. Однако спектакль был и остается редким явлением по зрелищности и красоте. Если бы театру предстояло выбирать для себя название или символ, почему бы не "Синяя птица" - не хуже, например, "Чайки"...

Уральский фестиваль кукольных театров не претендует на всеохватность жанра. Он не представил многие из возможных разновидностей кукольного действия: пальчиковый театр, теней, пантомимы. Он запечатлел картинку "сегодня и сейчас". Как философски охарактеризовал программу фестиваля один из его организаторов, "имеем что имеем". Имеем ландшафт довольно ровный, не однообразный, пожалуй, но без вершин. Выше головы никто не прыгает и, кажется, не стремится. Когда-то, вспоминал гость фестиваля художественный руководитель Рязанского театра кукол Валерий Шадский, "именно на Урале рождалось новое и передовое в нашем жанре. Мы по-прежнему с надеждой смотрим на этот регион. Но на этот раз здесь ничто не засветилось".

Плюс "петрушизация" всей страны

Не засветилось, зато высветилось. Проблемы кукольного театра как такового и поиск выхода из них.

Пару лет назад на "Золотой маске" стоял вопрос об устранении номинации "кукольный театр": награждать было некого. На уральском фестивале-2002 критики, режиссеры горячо и больно говорили о "нафталинном запахе", устаревшей стилистике того жанра, в котором работают. Взрослые, посещающие кукольный театр по долгу родительской службы, нередко используют определение "скучно". О кризисе жанра не говорят только дети: они просто предлагают повести их в следующий раз "в театр, где на сцене люди".

Куклы, конечно, не умрут. Для этого в них слишком много жизни. Они могут то, чего не может человек. Например, с их помощью убедительно достигается эффект разницы в размерах (что в спектакле "Ну и здоровенная она у тебя" успешно и применялось: маленькие перчаточные куклы действуют совместно с тростевыми и куклами-великанами, а также живыми артистами "обычного" роста). Когда кукла и человек работают рядом, на контрасте живой и неживой материи возникает особая объемность восприятия. Куклы сами по себе уже символы. Они дают предельно откровенный образ сути, по выражению Валерия Шадского. Если театр драматический изучает в основном отношения между людьми, то куклы обращаются напрямую к проблемам более высокого порядка: человек и космос, человек и идеал.

Из состояния стагнации театр, конечно, пытается выйти. Два основных направления движения проявил уральский фестиваль, две тенденции: детский театр для взрослых; кукольный театр без кукол. Куда эти пути приведут, пока неясно.

В кукольный театр люди привычно ходят в двух случаях: когда сами растут и когда растут их дети. Эти периоды быстро проходящи, все остальное возрастное пространство по большей части потеряно для кукольного дела. Нынешние режиссеры именно в этих неосвоенных обширных временных просторах и видят перспективу, неиспользованный потенциал. Из традиционной возрастной ориентации пытаются перевести театр в состояние "би": детям и взрослым. 13 фестивальных спектаклей по возрастной принадлежности разделились таким образом: три - только для взрослых; четыре сочетают интересы обеих категорий; шесть остались чисто детскими. В целом это соотношение отражает репертуар многих театров. И появлявшийся перед каждым фестивальным показом Петрушка (который исторически является символом русского кукольного театра) шутил вполне по-взрослому ("водочка-кукловодочка", например), стремясь распространить свое обаяние на все времена жизни. "Нижепоясной" юмор современного варианта "Гаргантюа", понятно, тоже способ борьбы за зрителя.

Обращаясь к взрослым, кукольники ставят перед собой задачу очень сложную: сломать установку, стереотип. Но искусство не спорт, здесь можно прыгнуть выше головы, куража бы хватило.

О том же, что из кукольного театра исчезают куклы, с беспокойством говорят сами кукольных дел мастера. В иных постановках куклы участвуют лишь как напоминание зрителю, в какой театр он пришел. Другие спектакли не содержат даже слабых намеков. Рамки жанра расширяются до отсутствия признаков жанра. Это тоже своеобразная борьба за зрителя. Или со зрителем?

Екатеринбург