«Готовься к худшему», — пульсировало в моей голове накануне этой командировки. Несколько лет назад Карабаш, город в Челябинской области, из-за деятельности системообразующего предприятия «Карабашмеди» (ранее — Карабашского медеплавильного завода), был официально признан ООН самой грязной точкой планеты. В лучшем случае я надеялась увидеть черный смог и «марсианский ландшафт», типичный для этих мест еще в начале нынешнего века. В худшем — в голове всплывали фотографии животных-мутантов из «желтой» прессы времен аварии на Чернобыльской АЭС. Как выяснилось позже, те снимки оказались компьютерной компиляцией. Но в цель попали — скандальные фото вызвали резонанс в обществе.

С Карабашем произошло нечто подобное. Однако здесь нагнетание экологической опасности имело вполне определенную политическую корысть: люди, рвущиеся во власть, спекулировали на этой теме. Бизнесмены обратили внимание на Карабашский медеплавильный завод после того, как в апреле 1997 года пожелание дать новую жизнь старейшему металлургическому заводу Челябинской области прозвучало из уст главы региона Петра Сумина. Какой экономический интерес был у бизнеса к полуразрушенному предприятию с дурной славой, остается только догадываться.

Черная голова

— так переводится с тюркского название города. Оно во многом оказалось говорящим. Карабаш основан в 1822 году, когда на землях Соймановской долины с открытием золотых россыпей и медного колчедана был заложен рудник. Менее века спустя, в 1910 году, английское акционерное общество, возглавляемое концессионером Лесли Урквартом, построило здесь Карабашский медеплавильный завод. Его мощность составляла тогда 8 тыс. тонн черновой меди в год (26% от всероссийского производства). Основной сырьевой базой служило Александринское месторождение меди (Челябинская область).

За 90 лет истории Карабашский медеплавильный завод успел побывать и в лидерах производства меди в России, и дважды останавливал производство — в Гражданскую войну и в тяжелые для экономики страны 90-е годы прошлого века. В последний раз остановка завода привела к оттоку населения. Люди уезжали в близлежащие города Челябинской области, в соседнюю Свердловскую. Город стал олицетворением социального бедствия. Экологическая проблема потеряла актуальность: производство стояло, соответственно, выбросы прекратились. Но на смену пришли безработица и пьянство. Безработным в те годы был почти каждый четвертый горожанин. Люди зарабатывали на жизнь чем могли. Основным источником дохода стали металлургические отвалы. Именно там народ проводил большую часть времени, собирая остатки цветных металлов. Некоторые ходили на заброшенный завод как на работу: растаскивали оборудование.

Надежда на преодоление социальной катастрофы появилась в апреле 1997 года. Правительство Челябинской области утвердило Программу развития цветной металлургии Челябинской области. Она предусматривала восстановление в Карабаше металлургического производства. В 1998 году к процессу подключился Кыштымский медеэлектролитный завод (КМЭЗ). 16 января 1998 года учреждено ЗАО «Карабашмедь», которое стало преемником Карабашского медеплавильного завода. Завод, не имея производственных мощностей, формально продолжал существовать и даже владел 14% акций «Карабашмеди».

Оживающее предприятие оказалась в эпицентре конкурентной борьбы. ОАО «Уральская горно-металлургическая компания» (УГМК, Свердловская область), опасаясь объединения КМЭЗ и «Карабашмеди» в холдинг, ограничило в мае 2000 года поставки сырья на КМЭЗ. Чуть позже УГМК выкупила 75% акций Карабашского медеплавильного завода и таким образом смогла влиять на ситуацию вокруг «Карабашмеди». Борьба УГМК и КМЭЗ перешла в стадию затяжных судебных разбирательств: за два с лишним года прошло более 500 заседаний в судах различной инстанции.

Конфликт прекратился в августе 2003 года с приходом на «Карабашмедь» нового собственника — ЗАО «Русская медная компания» (РМК). Интерес РМК к «Карабашмеди» объясняется географически: предприятие расположено в 30 километрах от Кыштымского медеэлектролитного завода, также входящего в РМК. Черновую медь с карабашского предприятия отвозят в Кыштым для переработки в продукцию более высокого передела — медные катоды, катанку, электролитическую фольгу.

Противостояние УГМК и РМК закончилось цивилизованно: первая продала 75% акций Карабашского медеплавильного завода владельцу второй Игорю Алтушкину. Восстановление металлургического производства и экологическая реабилитация территории были возобновлены.

И на «марсе» будут яблони цвести?

Назвать «Карабашмедь» градообразующим предприятием было бы не совсем верно. Оно, скорее, бюджетообразующее. На металлургическом производстве занят только каждый пятый житель 15-тысячного города, но доходная часть его бюджета на 95% формируется за счет налоговых поступлений «Карабашмеди».

Предприятие довольно компактно по промышленным меркам. При общей площади завода в 20 тыс. кв. метров, «Карабашмедь» — это всего два основных производственных цеха (металлургический и утилизации газа). Есть еще четыре вспомогательных: энергетический, железнодорожный, автотранспортный и цех ремонтных служб.

Современный индустриальный пейзаж граничит с постройками, сохранившимися с 1910 года. «Мы их пытались взрывать, — рассказывает начальник производственно-технической службы завода Игорь Карнаухов, — но обрушились только перегородки. Каменные стены остались нетронутыми. Решили, пусть стоят». Здание заводоуправления — это обшарпанные стены и советская еще мебель: «Не до красоты сейчас. Нам бы металлургическое производство в норму привести, да с экологией закончить», — объясняет Игорь Карнаухов. 

До 1997 года на заводе об экологии не думали: общий объем выбросов с момента основания предприятия составил 13 млн 146 тыс. тонн, а максимальный выброс был зафиксирован в 1970 году — 468 тыс. 800 тонн. Для сравнения: за семилетнюю историю «Карабашмеди» в атмосферу выброшено 594 тыс. тонн загрязняющих веществ. В рамках комплекса по утилизации отходов медеплавильного производства с 1998 по 2005 годы на предприятии были реализованы инвестиционные проекты на 2,8 млрд рублей.

Новый собственник ввел на предприятии экологическую политику. Запуск в апреле 2003 года установки Boliden Contech по мокрой очистке газов от твердых веществ и пыли помог справиться с выбросами соединений тяжелых металлов. А 1 мая 2005 года на заводе заработала установка конверсии влажных серосодержащих газов фирмы Haldor Topsoe (Дания), которая позволила перерабатывать отходящие от медеплавильного производства и очищенные от твердых веществ газы в серную кислоту для промышленного использования (сегодня выпускается 200 тонн серной кислоты ежедневно, она отгружается для нужд КМЭЗ). До пуска этого объекта выбросы в атмосферу сернистого ангидрида составляли 160 тыс. тонн в год, с ее введением уровень снизился в 32 раза, что значительно ниже отметки предельно допустимой концентрации.

— В плане экологии мы уже успели сделать довольно много, — продолжает Игорь Карнаухов. — Водооборот теперь работает по замкнутому циклу. Если раньше вода, которая использовалась для технических нужд, выбрасывалась в городской пруд, то сейчас вовне она больше не поступает.

Карабашский пруд, кстати, позволяет зрительно оценить состояние экологии: даже корочка льда не может скрыть неестественно зеленого цвета воды.

Проблему с отвалами гранулированного шлака на «Карабашмеди» тоже решили довольно просто: его используют в производстве строительных материалов. «Безотходная технология — путь к успеху», — уверен главный инженер завода Юрий Серебренников.

Гвозди бы делать из этих людей

Юрий Серебренников, кстати, — типичный представитель карабашских трудовых династий. Его дед пришел на медеплавильный завод в 1948 году. В 1966-м эстафету принял отец, проработавший на заводе 28 лет. В 1994 году по окончании вуза инженером на предприятие устроился и Юрий. Через год тяжелое положение завода заставило молодого специалиста покинуть родной город. Но после образования ЗАО «Карабашмедь» Серебренников вернулся на предприятие.

— Средняя зарплата по городу у нас составляет порядка 4800 рублей. На «Карабашмеди» она в два раза больше, — рассказывает глава городского округа Мусса Дзугаев, который управлял городом и в кризисные 1994 — 2000 годы. — Но социальная политика новых собственников не ограничивается только сотрудниками предприятия. На сегодня между Русской медной компанией и администрацией Карабаша заключен договор о социальном партнерстве. Документ включает два основных мероприятия. Во-первых, это строительство домов для перенаселения горожан из санитарно-защитной зоны, где сегодня проживает около тысячи человек. В 2005 году мы сдали 60 квартир, из них 40 отданы на эти нужды. В этом сдадим 80 квартир, из них 72 уйдут под переселение. В ближайшие два-три года планируем переселить всех остальных.

Вторым крупным совместным проектом может стать физкультурно-оздоровительный комплекс. Сейчас в городе практически нет досуговых заведений, работает только дискотека для молодежи. Как считает Мусса Дзугаев, оздоровление населения должно стать приоритетной задачей как для городских властей, так для менеджмента «Карабашмеди». О душе тоже подумали: через благотворительный фонд владелец РМК Игорь Алтушкин намерен профинансировать возведение в Карабаше православного храма (86% населения города — русские).

А работа продолжается. «До конца первого квартала этого года мы введем в строй плавильный комплекс Ausmelt с 54-метровой печью, благодаря которому выпуск черновой меди будет увеличен с 42 до 90 тыс. тонн в год, — говорит Николай Азаров. — Старые печи прекратят работу. Новый комплекс герметично накроет все металлургические агрегаты. Это позволит улавливать всю массу сернистого ангидрида». По словам гендиректора, тогда предприятие выйдет на европейский уровень производства по экологической составляющей, а также значительно снизит затраты на себестоимость производства черновой меди, что даст заводу существенные конкурентные преимущества.

…К слову, опасения, с которых началась моя командировка, не оправдались. Карабаш оказался не страшнее тысяч других провинциальных городков. Есть и приятная особенность: уральские горы, окружающие город, вкупе с гостеприимностью Муссы Дзугаева вызывают иллюзию присутствия где-то на Кавказе…