Один наш знакомый предприниматель, владеющий компанией, которая диктует моду на одном из самых горячих потребительских рынков, на вопрос о том, есть ли у него отработанная технология производства новых бизнес-идей, ответил: "По-моему, такой в принципе не существует. Можете ли вы, скажем, привести пример технологии по производству научных открытий нобелевского калибра?" Тогда в памяти, к сожалению, не всплыл уникальный в истории науки и бизнеса случай: исследовательское подразделение частной компании год за годом плодит нобелевских лауреатов. Речь идет о входящих в состав американской телекоммуникационной корпорации Lucent Technologis так называемых лабораторий Белла, сотрудники которых получали высшую награду научного сообщества три года подряд - в 1996-м, 1997-м и 1998-м. А всего в Bell Laboratories сделали свои открытия двенадцать нобелевских лауреатов. В том числе лабораториям принадлежит честь открытия транзистора и их представитель делит с нашими физиками приоритет в создании лазера - это два ключевых изобретения уходящего столетия.
Впрочем, даже если сбросить со счетов все заработанные Bell Labs "Нобели", по масштабам исследовательской деятельности их все равно вполне можно сопоставить с иной национальной академией наук. А сама Lucent умудряется зарабатывать на разработках своей "дочки" десятки миллиардов долларов в год, причем на рынках, которым свойственны острая конкуренция и резкие колебания конъюнктуры.
Как управлять инновациями? Каким образом удается сочетать коммерческую выгоду с производством фундаментального научного знания? С этими вопросами мы обратились к техническому директору и вице-президенту Bell Labs Роберту Мартину, который сам пришел в инновационный менеджмент из науки (он занимался созданием программного обеспечения для противоракетной системы "Сейфгард" и операционной системы UNIX).
- Помимо чисто прикладных разработок, результаты которых уже сегодня востребованы рынком, Bell Labs занимаются и "высокой" наукой. Наверное, с точки зрения топ-менеджера, это разные сферы управленческой деятельности?
- Пожалуй, вы правы, сочетать их довольно сложно. Но есть несколько пунктов, постоянное следование которым облегчает нам задачу. Во-первых, на фундаментальные исследования мы выделяем один процент нашего сорокамиллиардного оборота (в целом на НИОКР - около десяти процентов). Во-вторых, действительно, стиль руководства в подразделениях, занимающихся наукой, и в отделах, которые ведут прикладные исследования, а также разрабатывают и совершенствуют рыночную продукцию, совершенно разный. Для последних существуют достаточно четко очерченные и относительно хорошо формализованные планы работ. За последние два-три года мы сократили цикл разработки конкретной продукции на сорок процентов. Недавно мы представили оптическую матрицу (подробнее см. "Эксперт" N23 за 2000 год. - "Эксперт") - с момента ее изобретения до выхода на рынок прошло всего полтора года.
Временной горизонт для прикладных исследований обычно не превышает двух-трех лет. Что же касается фундаментальной науки, то здесь не ставится жестких условий по срокам, да и тематика исследований не спускается сверху. Правда, у нас выделена специальная зона ответственности за ход научных исследований на уровне вице-президента компании, но его мнение о том, стоит ли продолжать финансировать то или иное фундаментальное научное направление, не всегда бывает решающим.
- То есть ученый может не подчиниться вице-президенту по науке?
- Наш опыт подсказывает, что иногда лучше довериться мнению талантливого исследователя, чем руководства. Конечно, при принятии такого решения от топ-менеджеров требуются мудрость и взвешенность суждений. Приведу пример. Один наш ученый открыл оптические солитоны (солитон - структурно устойчивая уединенная волна, которая может в нелинейной среде распространяться длительное время. Световая волна-солитон может распространяться по волноводу без потери своей конфигурации на десятки тысяч километров. - "Эксперт"). Отвечавший тогда за науку вице-президент решил, что открытие, конечно, красивое, но вряд ли когда-либо найдет коммерческое применение. Он попытался убедить руководителей отдела оптических исследований в том, что надо это направление закрыть. Вопрос обсуждался на самом высоком уровне, и ученые убедили нас, что закрывать пока не стоит. Было это то ли семь, то ли восемь лет назад, а сегодня мы уже готовы к тому, чтобы через год-два начать выпуск оптической системы, которая как раз этот эффект использует. Вы представляете себе оптоволоконный кабель, протянутый вдоль всей России, причем сигнал проходит по нему практически без изменений и потерь, не требуя "вмешательства" ретранслирующих устройств по дороге? Это просто потрясающе, просто сбивает с толку! Но больше я пока ничего вам по этому поводу говорить не могу - следите за новостями.
Или возьмите UNIX - точно такая же история. На каком-то этапе мы решили прекратить разработку новой операционной системы (тогда она называлась MULTICS), но осталось двое ученых, которые решили, что будут продолжать работать над этим, и руководство Bell Labs не стало с ними спорить. Попытка полностью прекратить финансирование этой разработки была предпринята в шестьдесят седьмом году, в шестьдесят девятом "упрямые" исследователи предложили первую версию UNIX, а уже в середине семидесятых продукт появился на рынке.
- Но все же какие-то разумные принципы при выборе того или иного направления фундаментальных исследований должны существовать. Наш корреспондент, посетивший Bell Labs пару лет назад, обнаружил в конце одного из коридоров лабораторию, где трое возбужденных людей творческого вида охотно поведали ему о том, что занимаются поиском невидимой материи в дальнем космосе...
- Да-да, несомненно, он мог наткнуться на них в наших лабораториях. Эти люди действительно пытаются обнаружить "неучтенную" материю во Вселенной. Вы посмотрите на скорость ее расширения - чтобы соответствовать измеренному на сегодня значению скорости разбегания галактик, Вселенной явно не хватает вещества. Значит, его можно найти.
- И каков же "временной горизонт" для этих исследований?
- А кто знает? Пока исследования продолжаются. Могу привести другой пример из космической тематики. Одна из Нобелевских премий, которая была вручена нашим сотрудникам, досталась Арно Пендиасу, это, кстати, мой очень хороший друг. Он занимался изучением спектра космического излучения и обнаружил фоновую радиацию Вселенной, так называемое реликтовое излучение, что подтверждает гипотезу рождения нашего мира в результате Большого взрыва. Помимо фундаментальной ценности это открытие повлияло на наши представления о том, как будет выглядеть дальняя космическая связь, а это уже сегодня становится актуальным.
- А бывали ли случаи, когда вы все-таки закрывали "буксующие" исследования, недовольные ученые уходили в другую компанию, и там у них все получалось?
- Да, конечно. Самый знаменитый пример - с Уильямом Шокли, одним из изобретателей транзистора и нобелевским лауреатом пятьдесят шестого года. Он ушел из Bell Labs и основал то, что потом превратилось в Силиконовую долину.
- Давайте перейдем к более "приземленной" теме. От каких прикладных исследований вы ожидаете наибольшую отдачу в ближайшем будущем?
- В первую очередь здесь надо упомянуть всю работу по оптике и оптоэлектронным устройствам. Исследования в этих областях имеют самую большую вероятность окупиться, причем при успешном развитии широкополосной связи нас ждут большие прибыли. В эту же категорию разработок с высокой вероятностью окупаемости можно занести беспроводные средства связи, особенно исследования, направленные на повышение спектральной эффективности и возможность передачи данных. Пожалуй, стоит упомянуть и разработку программного обеспечения.
- Прошлые коммерческие успехи Bell Labs во многом были связаны с кремниевыми технологиями. Лауреат Нобелевской премии по физике этого года академик Жорес Алферов в интервью нашему журналу говорил о том, что "силиконовая" эпоха близится к концу - в технологическом укладе ближайшего будущего ключевую роль будут играть некремниевые компоненты, прежде всего гетероструктуры на основе полупроводников А3-В5 (соединения элементов из третьей и пятой групп Таблицы Менделеева). Что вы по этому поводу думаете?
- Я думаю, что кремниевая эра еще продолжится, но самое большее - десятилетие. Будут появляться все новые материалы, в том числе полупроводники А3-В5, прежде всего такие, как арсенид галлия и фосфат индия, которые станут основой для высокоскоростной электроники. И еще одна важная мысль, которая приходит в голову в связи с завершением эпохи кремния. Если учесть, что в соответствии с законом Мура по-прежнему каждые полтора года удваивается вычислительная мощность компьютеров, уже через пару лет мы достигнем такого технического уровня, когда можно будет создать персональный компьютер на одной микросхеме...
- А дальше? Компьютер станет квантовым или, может быть, молекулярным?
- Я не специалист по нашим работам в области реализации квантовых вычислений. Меня больше интересовали некоторые вопросы, связанные с квантовыми алгоритмами, а не "физическая подложка" этого процесса. Но выскажу собственную догадку: в споре, кто победит - квантовый или молекулярный компьютер, я бы сделал ставку на молекулярный.
- Что сплачивает и объединяет Bell Labs в единую организацию? Можно ли говорить о такой вещи, как идеология Bell Labs?
- Есть два основополагающих принципа жизни нашей организации. Первый - это непрерывные инновации, а второй - неизменное стремление к техническому совершенству. В каком-то смысле это технократическая идеология. Мы используем самые разнообразные механизмы для того, чтобы сохранить целостность организации, чтобы транслировать эту идеологию на то сообщество людей, которые работают в наших лабораториях. Например, разработаны целые программы, нацеленные на стимулирование инноваций. Мы уделяем большое внимание междисциплинарному взаимодействию специалистов, причем не только исследователей, но и маркетологов, инженеров и так далее. Мы постоянно собираем вместе руководящий технический персонал и обсуждаем проблемы, выходящие за рамки компетенции каждого отдельного директора подразделения. Эти встречи позволяют специалистам в конкретных предметных областях прочувствовать общий корпоративный дух Bell Labs. Это очень важно, потому что у нас работают представители самых разных национальностей и культур. Если, скажем, посмотреть на наших топ-менеджеров, то один из Индии, двое из Китая, один из Турции и всего двое коренных американцев. Я думаю, что ни у одной страны не может быть монополии на талантливых людей, а взрывообразное развитие информационных технологий позволяет эффективно искать таких людей по всему миру.
Компания Lucent Technologies (штаб-квартира расположена в Мюррей Хилл, Нью-Джерси, США) - один из крупнейших мировых производителей телекоммуникационного оборудования и микроэлектронных компонентов. Компания имеет отделения в 90 странах мира, где работает более 150 тыс. сотрудников.
Lucent Technologies, сначала как компания Western Electric, а позднее как часть компании AT&T существует с 1868 года. В настоящее время компания лидирует в области систем передачи данных, в том числе решений для доступа в Интернет, технологий волнового уплотнения, оптики, является одним из ведущих производителей оборудования беспроводной связи, биллинговых систем и других программных продуктов для операторов связи. Годовой доход Lucent Technologies в 1999 году составил 38 млрд долларов США, чистая прибыль - 3,8 млрд долларов. Bell Laboratories, основанная 75 лет назад и названная в честь изобретателя телефона Грэхема Белла, входит в Lucent Technologies и является крупнейшей частной исследовательской лабораторией мира.
