Поиск невербальных способов контакта с себе подобными занимает лучшие умы не первый век. Сегодня, когда мы почти отучились верить слову, а кликом "мышки" решаем многие проблемы, интерес к возможностям человеческого тела вырос еще больше. Потому пластический театр, по инерции называемый современным танцем (contemporary dance), сегодня стал самым динамично развивающимся видом искусства в мире.
Он очень удобен для продюсеров: минимум актеров, минимум сценического пространства, минимум декораций и оборудования. Казалось бы, чем тогда удивить публику? Однако жанр этот как магнитом тянет в зал все новых поклонников. С опозданием включилась в процесс Россия, и обнаружилось: отечественные таланты настолько уникальны, что бьют рекорды посещаемости на престижных европейских площадках.
Патриарх, старики и памперсы
Инициатором московского фестиваля "Pro-движение" стал Класс экспрессивной пластики Геннадия Абрамова, решивший таким образом отметить свой десятый день рождения. Нелинейный математик, медик и балетмейстер, Абрамов создал "Класс" в 1990 году как экспериментальный курс в составе театра "Школа драматического искусства" режиссера Анатолия Васильева, а впоследствии сделал его самостоятельным коллективом. К тому времени Абрамов уже имел репутацию мастера сценического движения, сотрудничал с лучшими кино- и театральными режиссерами. В новом жанре у него не оказалось конкурентов. Первый курс его учеников ушел в самостоятельное плавание, создав две собственные компании - "Квартира N5" и "Пов.С.Танцы". Они постоянно участвуют в международных проектах и больше известны в мире, чем в отечестве. Работы "Пов.С.Танцев", а также старшекурсников "Класса" и премьера младшего курса ("памперсов", как их называют в театральном кругу) составили основу фестиваля.
Секрет обаяния младших учеников Абрамова заключен именно в их возрасте: импульсы еще не растрачены, жить молодые не устали. Младшим интересен и трюк ради трюка, и трюк ради спектакля. Рядом с отрепетированной "трудной штучкой" есть место радостной импровизации. Глядя на багажные сумки в клеточку, которые сами по себе бегают по сцене, хочется со вкусом воскликнуть: "Цирк приехал!"
У старших все сложнее. Они стремятся показать, почему традиционные приемы драматического театра проигрывают свободным метафорам театра движения. В нем актерский импульс поддержан не сюжетной мотивацией, а полным комплектом театральных абстракций, и главной из них остается само движение ("Далеко, далеко" театра "Пов.С.Танцы"). Когда возможности тела в чистом виде недостаточны или излишни, артисты изучают его привычную оболочку - одежду. И исследуют, как, например, "салонные" жилетка и брюки в полоску монтируются с индийскими рагами Рави Шанкара ("Сутра Камы" театра "Квартира N5"). Трансформирующийся костюм рассматривают как продолжение тела, расширение его возможностей. И наделяют одними и теми же крыльями бородатого ангела, Икара и летучую мышь ("Пейзаж" театра "Квартира N5"). Но конструкции "человек" и "человек плюс костюм" все же уступают в выразительности конструкциям "один плюс один" или "один плюс компания".
Вам надо танцев - их нет у меня
Напрасно искать здесь танец в чистом виде: пластический театр обожает жонглировать театральными штампами, изобретая все новые "фенечки". Под сладкие напевы о мучачос и мачо танцует синеокая прелесть в платье с ромашками, но на ее сексуальных колготках в сеточку - выразительные дыры, а ноги утоплены в бронированные боты. Неизбывный армейский идиотизм цитируется буквально: "Ра-а-вняйсь! Здравь жла тов глав гав!", а сценические границы обитания группки лириков стережет доблестный танкист ("Что такое морская капуста", театр "Кинетик"). Влюбленная пара мечет друг в друга дротики, а потом, свернув красную тряпку страсти в алюминиевую кастрюлю совместного быта, выварит ее, выстирает и отожмет. Так вещи-символы помогают превратить импульсы тела в движение. На нем, теле, жилистом или рыхлом, "резиновом" или нескладном, интересном или обычном, и сосредотачивается внимание зрителя. Именно о теле артиста зритель в конечном счете и начинает думать как об умном или не очень.
Современный театр движения бежит от любой системы, купаясь в прихотливой смеси танца и перформанса. В конечном счете, он проповедует либерализм и толерантность, проявляя равно ценные физические и духовные возможности людей. Заодно помогая высокому искусству лечиться от снобизма, а низкому - расти.
