Издательство Ad Marginem специализируется на радикальных издательских проектах, год за годом расширяя привычные литературные границы. Именно здесь в 2000 году выпустили "Голубое сало", превратив Сорокина из вивисектора русского языка в модного писателя, автора интеллектуальных бестселлеров нового поколения - про сексуальные практики советских вождей в контексте российской словесности и про мистический каннибализм. Здесь ввели в читательский обиход и Александра Проханова. Немолодой советский писатель, певец во стане воинов-интернационалистов, на поверку оказался полубезумным метафизиком, имперским Берроузом, одержимым галлюцинациями и метафорами. Теперь Ad Marginem затеяло новый проект - пожалуй, еще странней предыдущих. Сорокин с Прохановым - уж на что маргиналы - в современном литературном процессе присутствовали вполне активно. Между тем книги из новой издательской серии "Атлантида" прочно забыты, будто писали их не пятьдесят, а по меньше мере пятьсот лет назад. Название серии не случайно - Ad Marginem решило поднять из пучины забвения безнадежно, казалось бы, затонувший литературный материк: советскую массовую прозу 40.50-х годов. Детективы о злодеях-шпионах, мечтающих удушить счастливое будущее советских детей, и фантастические эпопеи о всегалактической диктатуре пролетариата выглядят настолько оригинально в условиях постмодернистского кризиса, что вполне могут быть проданы если не миллионными, как когда-то, то хотя бы тысячными тиражами.
Схватка с колдуном-диверсантом
Мы уже привыкли к нынешней популярности отечественной массовой литературы. Без малого десять лет наш книжный рынок заполоняют героические уголовники, татуированными кулаками наводящие порядок в российской политике; могучие десантники, широкой грудью заслоняющие отчизну от козней западных спецслужб; удалые чекисты, спасающие от вселенского зла параллельные миры.
Нынешнее российское массовое чтиво возникло на первый, поверхностный, взгляд ниоткуда. Перестроечные книжные прилавки были завалены западной продукцией - страна читала Чейза, Рекса Стаута, Форсайта и Стивена Кинга. За теми же книжками - только в самиздатовском варианте - охотились и до перестройки, в 70-80-е годы. Унылые милицейские детективы про взяточников-несунов и невнятная фантастика, подробно описывающая сверхъестественные добродетели коммунистов тридцатого столетия, затоваривали книжные склады неликвидом. Популярны были лишь единицы - братья Стругацкие, братья Вайнеры, Пикуль. Между тем двадцатью годами раньше советское макулатурное чтиво торжествовало повсеместно. От того времени уцелели лишь Александр Беляев с "Человеком-амфибией" да Григорий Адамов с "Тайной двух океанов". Эпоха, когда несметные тиражи всевозможных "Миров приключений" скупались на корню, сгинула бесследно - чтобы неожиданно, уже в новом обличье, воскреснуть после краха СССР.
Конец этой эпохи совпал с уходом Хрущева и завершением оттепели. Тогдашние бестселлеры - как и положено массовой литературе - по сути были литературно обработанной коллективной мифологией, концентратом надежд и страхов, обуревавших общество. В унаследованную от предыдущего века - от Луи Буссенара и Конан Дойла - авантюрную оболочку была встроена внешне вполне советская идеология. Однако она не была навязана сверху, а рождалась спонтанно, лишь слегка видоизменяясь под влиянием решений партии и правительства. Фантастика, основанная на идее тотального преображения мира, граничила с мистическим опытом: по мановению человеческой руки планеты меняли орбиты, на Луне вырастали цветочки, в небесах загоралось дополнительное железное светило. Если западные фантасты трудолюбиво выписывали наукообразные характеристики нуль-транспортировочных двигателей, то наши писатели в техническом прогрессе видели сверхъестественное начало - когда для возникновения невероятных изобретений достаточно лишь сильного желания. Типичная цитата: "Я надеялся создать мощный генератор в диапазоне 'белого пятна', где раньше волны получались косвенными путями и обнаруживались только специальными приборами - так ничтожна была их мощность. И это мне удалось. Мы построим специальные радиостанции во всех районах страны. На зов микроволн с полей и садов будут слетаться крылатые вредители. Наши тучные земли, зеленеющие луга и сады забудут о страшных полчищах жуков, бабочек, саранчи, которые не давали растениям свободно жить и цвести". (Владимир Немцов, "Шестое чувство", 1957 г.). Окончательной победе над солнцем мешает затаившийся враг, капиталистический Саурон, чья классовая характеристика, впрочем, вполне условна - куда более очевидна его взаимосвязь с идеей первичного, абсолютного Зла. Борьбе с таким же - только обросшим реалистическими подробностями - абсолютным врагом был посвящен и популярнейший в то время жанр шпионского детектива. Чекист, пограничник - или просто сознательный гражданин - вступал в бой с замаскированным под советского человека оборотнем и разоблачал его подлинную сущность, зорко углядев в рядовом колхознике или слесаре заморского диверсанта-колдуна - по бегающим масляным глазкам, неопрятной бороде или просто сигаретам "Пелл-Мелл". Государственной шпиономании и мечте о коммунизме вполне соответствовали вышедшие на поверхность, как всегда и бывает в смутное время, народные эсхатологические чаяния - где вера в скорый приход тысячелетнего царства добра неизбежно соседствует со страхом угодить в лапы Антихриста. Однако вместо Антихриста в страну пришли тоскливые 70-е. Об иллюзиях, как и о питаемой ими литературе, общество постаралось забыть как можно скорей - словно о стыдных детских грешках, вытесняемых на периферию сознания.
Воскрешая мертвецов
Ad Marginem намеревается воскрешать забытую советскую массовую литературу малыми дозами - по два книжки в месяц. Сегодня уже выпущены шпионский детектив "Прочитанные следы" (1956 г.) никому не известных Льва Самойлова и Бориса Скорбина и фантастическая повесть "Тайна подводной скалы" Григория Гребнева, которого знают в основном как первого литературного учителя братьев Стругацких. И та и другая книга весьма типичны. В "Следах" мифологическая структура особенно очевидна. Советскую землю здесь терроризирует хтонический монстр - нелепое извращение человеческой природы, карлик по прозвищу Цверг (что по-немецки и значит "карлик"). То опускаясь на парашюте с небес, то поднимаясь в скафандре из потусторонних морских глубин, он оставляет за собой следы маленьких ног и окровавленные тела честных советских людей. Десять лет загадка иноземного карлика мучает военного разведчика, а затем профессора геологии Васильева, пока ему на помощь не приходит друг, полковник КГБ Дымов, который очень любит решать кроссворды и произносить идеологически выдержанные монологи: "Знаете, Алеша, почему я стал чекистом? Потому что я хотел строить коммунизм. Ведь строят коммунизм и те, кто создает машины и песни, и те, кто охраняет труд и жизнь наших людей. Эта мысль пришла мне в голову однажды ночью, когда я, молодой красноармеец, стоял на посту у артиллерийского склада. В ту ночь я впервые увидел врага. Он пробирался, чтобы взорвать склад". Карлика берут с поличным, советские люди могут без помех сооружать подводный суперлокатор.
"Тайна подводной скалы" - образец первоначальной советской фантастики, чью наивность еще не разрушили диссидентствующие Стругацкие. После Великой Отечественной прошло лет тридцать, а мир уже преображен: вот-вот настанет коммунизм, граждане летают на личных вертолетах, всевозможные открытия совершаются ежедневно, над арктическими льдами чудодейственным образом в воздухе подвешена научная станция. А подо льдами обитают ушедшие в своеобразную схизму живые анахронизмы - гитлеровские генералы и пентагоновские "ястребы", не корысти ради, а только лишь из вредности готовые опять ввергнуть счастливое человечество в мировую войну. Человечество, разумеется, возражает - с помощью отважных детей, угнетенных индейских меньшинств и чудо-скафандров, созданных на советском заводе "Океанстрой", оно выкуривает поджигателей войны из их последнего убежища. По ходу дела будет опробовано секретное советское оружие, а "величественный бородатый старец", гениальный профессор Бахметьев, научится оживлять замерзших во льдах путешественников - в полном соответствии с идеями мистика Федорова, чей ученик Циолковский породил отечественную фантастику.
Нелепые сюжеты, деревянные диалоги, неправдоподобные персонажи не мешают читать эти романы с детским восторгом - настолько сильна в них авантюрная стихия, испарившаяся в нашей нынешней массовой литературе с ее Бешеными и Каменскими. Сорок лет мы старались забыть о "Мире приключений", заполненном чекистами и шпионами, любой намек на коммунистическую идеологию воспринимая в штыки. Издательство Ad Marginem зафиксировало новую ситуацию - похоже, война с советской идеологической литературой подошла к концу.
