"Каким образом вы можете уменьшить сопутствующие потери?" -- спрашивает инструктор, используя американский военный эвфемизм для обозначения гражданских жертв. Городская война -- тема дня в учебном центре Крцаниси. Группа грузинских военных внимательно слушает, как внушительный морпех из Северной Каролины старший сержант Рой Брэди рассказывает о MOUT ("военные операции в городском ландшафте"). "Снайперы. Снайперы -- это высокоточное оружие пехоты, используя которое можно снижать сопутствующие потери, выбивать из строя командиров и так далее", -- продолжает Брэди. Грузинские военные -- солдаты батальона тылового обеспечения -- сосредоточенны, ведь им предстоит отправиться в Ирак, где грузинский контингент (850 человек) участвует в миротворческих операциях.
Во время перерыва корреспонденту "Эксперта" разрешили поговорить через переводчика с несколькими солдатами. Вопросы были простыми: действительно ли вы удовлетворены обучением? почему эта программа важна для вас? Сержант Кахабришвили дала прямой ответ: "Это обучение чрезвычайно важно для нас, потому что мы хотим вернуть потерянные Грузией территории". Сержант Субелиони с ней согласен: "Здесь мы получаем хороший опыт, который нам поможет. Грузия уже лишилась значительной части своей территории. Если мы не будем хорошо подготовлены, мы можем потерять еще больше".
Похоже, это был не тот ответ, который хотел услышать вежливый сержант морской пехоты -- мой сопровождающий, специалист по связям с общественностью. Официально объявленная цель США -- обучить грузинских военных, чтобы укрепить мир и поддержать демократию на Южном Кавказе. Выпускники программы должны сформировать ядро грузинской профессиональной армии, которая приблизится к стандартам НАТО. И публично, и в частных беседах американские дипломаты утверждают, что США поддерживают мирное решение конфликтов в Южной Осетии и Абхазии. Так что ответы грузинских военных, где открыто выражалось намерение вернуть утраченные территории, явно не входили в планы американских преподавателей. "Это несколько отличается от официальной позиции грузинской стороны", -- иронично заметил американский сопровождающий.
Обучили и вооружили
Соединенные Штаты начали программу "Обучить и вооружить" весной 2002 года. Программа была рассчитана на два года и оценивалась в 64 млн долларов. Цель -- помочь Грузии превратить ее потрепанные, недостаточно финансируемые вооруженные формирования в профессиональную армию, чтобы грузины смогли навести порядок в Панкисском ущелье. Благодаря программе грузинские военные достигли впечатляющего прогресса.
Когда мне довелось посетить учебный центр Крцаниси в октябре 2002 года -- всего через несколько месяцев, после того как американские инструкторы начали свою работу -- грузинские стажеры все еще изучали основные принципы военного дела. У них еще не было единой формы, некоторые солдаты ходили в спортивной обуви. Центр в Крцаниси -- в советские времена полигон для обучения танкистов и мотострелков -- был в упадке. "Грузинские военные растоптаны и унижены. О них никто не заботится. Министерство обороны крайне ограничено в средствах. Военным доверяют меньше, чем любой из влиятельных в Грузии групп", -- рассказывал тогда один из американских инструкторов.
Сегодня все иначе. Центр имеет современную инфраструктуру -- новые бараки, подсобные помещения и совершенно новая столовая. Грузинские военные ладно ходят строем, энергично распевая песни, в отличной униформе американского образца. Моральный дух солдат на высоте. "Вооруженные силы Грузии невероятно изменились. Это настоящая культурная революция в сфере национальной обороны. В 2003 году на армию шло 0,7 процента ВВП, теперь -- уже 3 процента ВВП. Тогда это было около 14 миллионов долларов, теперь -- примерно 219 миллионов. Вы сами можете судить о результатах", -- сказал "Эксперту" первый заместитель министра обороны Грузии Мамука Кудава. Грузинское минобороны в последние два года активно скупало бронетехнику, танки и другое оборудование из арсеналов бывшего Варшавского договора. Сегодня грузины подумывают о создании новой системы контроля воздушного пространства, планируют модернизировать береговую охрану и флот, чтобы приблизить их к стандартам НАТО.
Помогают Грузии не только Соединенные Штаты. При поддержке Франции грузины надеются к весне достроить учебный центр в Сачхере для обучения горных подразделений частей быстрого реагирования. Столь значительные вложения в оборону -- часть грузинского плана, цель которого -- добиться членства в НАТО. По словам Мамуки Кудавы, Грузия намерена к концу этого года получить "план достижения членства". К 2008-му, надеются грузины, страна может стать полноправным членом НАТО. Государственный министр по вопросам евроатлантической интеграции Георгий Барамидзе демонстрирует полную уверенность в том, что Грузия вступит в Североатлантический альянс.
Как он сказал "Эксперту", в начале марта группа экспертов НАТО посетила Тбилиси с инспекцией и хорошо оценила действия Грузии в рамках индивидуального плана развития сотрудничества с НАТО. "Когда русские поймут, что членство Грузии в НАТО неизбежно, они будут вести себя более конструктивно, как это уже было в случае со странами Прибалтики", -- говорит г-н Барамидзе. Но пока, по его мнению, Россия настроена неконструктивно, и это обещает Грузии массу проблем: "Следующий год-полтора у нас будет много трудностей из-за российского противодействия нашим планам по вступлению в НАТО. Мы это знаем, и мы готовы. Мы не позволим русским спровоцировать нас на какие-нибудь глупости. Мы не собираемся начинать войну -- мы хотим усилить нашу экономику, провести реформы и привлечь инвестиции".
Риторика войны
Георгий Барамидзе -- характерный представитель нового поколения грузинских политиков, самоуверенных и даже немного агрессивных. Бывший студент-активист Барамидзе -- выпускник Европейского центра стратегических исследований им. Джорджа Маршалла в немецкой Гармиш-Партенкирхене, слушатель Джорджтаунской школы дипломатической службы. Работал наблюдателем в сенатском комитете по вооружениям. Говорит на превосходном английском. На стене его офиса -- фотографии хозяина кабинета рядом с знаменитостями, например, с главнокомандующим в Ираке генералом Джорджем Кейси, украинским президентом Виктором Ющенко и, конечно, с Михаилом Саакашвили. "В отношении к новому грузинскому руководству русские склонны опираться на 'теорию заговора'. Они думают, что мы -- марионетки. Они думают, если Грузия избавится от Саакашвили, то грузины снова будут любить Россию, будут любить империю. Русские должны понять, что дело не в Саакашвили и не во мне. Дело в грузинском народе. Мы не хотим жить на коленях", -- говорит Георгий Барамидзе.
В Тбилиси постоянно идет борьба вокруг того, какой из двух приоритетов -- восстановление территориальной целостности страны и вступление в НАТО, -- будет основным
Впрочем, это прежде всего риторика. В реальной политике Грузии сегодня два приоритета -- восстановление территориальной целостности страны и вступление в НАТО. В Тбилиси постоянно идет борьба вокруг того, какой из приоритетов будет основным, потому что попытка побыстрее вернуть под контроль Абхазию и Южную Осетию может привести к конфликту с Россией и сорвать планы по вступлению в НАТО. То, что грузинские военные чувствуют себя сегодня очень уверенно -- гораздо увереннее, чем раньше, -- а также успех в Аджарии может подтолкнуть Тбилиси к проведению более агрессивной политики. Этим всерьез обеспокоены и осетины, и абхазы.
"У грузин сегодня эйфория из-за того, что их вооружили, обучили, что они получили опыт в Ираке. Это подпитывает реваншистские настроения. Поэтому наша позиция проста: как можно вооружать страну, которая находится в таком состоянии, в которой такое количество конфликтов? Идет милитаризация всего региона. Вооружается Грузия, вооружается Южная Осетия, вооружается Абхазия. Поэтому всякие разговоры о том, что надо сделать Южную Осетию демилитаризованной зоной, бессмысленны. Ну как Южная Осетия может быть демилитаризованной, когда вся Грузия напичкана оружием, а от Тбилиси до Цхинвали час езды на танке?" -- сказал "Эксперту" министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба.
После того как в середине февраля грузинский парламент потребовал вывести российских миротворцев из Южной Осетии, отношения между Тбилиси и Москвой резко обострились. Новая война была вероятна как никогда. Один-единственный инцидент мог стать причиной конфликта. Западные дипломаты говорили "Эксперту", что в те дни ситуация в Грузии была чрезвычайно изменчива. "Вероятно, это был самый высокий уровень напряженности с того момента, как к власти в Грузии в результате 'революции роз' пришло новое правительство. Всплески напряженности бывали и раньше, но во второй половине февраля, наверное, было самое тревожное время", -- сказала "Эксперту" экс-министр иностранных дел Грузии Саломе Зурабишвили. По ее мнению, основной причиной обострения отношений стала жесткая риторика обеих сторон: "Я могла бы понять, если отношения Грузии и России стали напряженными по объективным причинам. Но это произошло прежде всего из-за риторики сторон".
Волну напряженности удалось сбить. К началу марта официальный Тбилиси оказался настроен менее воинственно. В недавнем интервью Financial Times президент Саакашвили был уже более сдержан: "Мы не можем сражаться с русскими. Мы не сумасшедшие". Но ситуация в Грузии остается очень неустойчивой. Один неосторожный выстрел может вызвать цепную реакцию. "Опасно то, что ради своего имиджа грузинское руководство может пойти на какие-нибудь провокации, начать агрессию против Южной Осетии. Быстрой победы это никому не даст, а кровопролитие может быть большим", -- сказал "Эксперту" министр иностранных дел Южной Осетии Мурат Джиоев.
Остроты добавляет и то, что абхазский и осетинский конфликты тесно связаны. Так, власти Абхазии рассматривают любое движение грузин против Южной Осетии как прямую угрозу в свой адрес. Кроме того, война в Абхазии в начале 90-х показала, что на помощь и абхазам, и осетинам придут родственные народы Северного Кавказа.
Улица Сталина
Проехать из Тбилиси в Цхинвали, столицу Южной Осетии (осетины называют город Цхинвал, грузины же называют эту территорию Цхинвальский район или Самачабло), намного проще на автомобиле с владикавказскими номерами. Российские и осетинские патрули такие машины свободно пропускают через блокпосты. "Уверены, что это свои, -- объясняет водитель-осетин. -- Даже не потрудились проверить". На встречу в министерстве иностранных дел мы прибыли раньше, чем было назначено: хотя расстояние между Тбилиси и Цхинвали всего 90 км, Цхинвали живет по московскому времени, то есть на один час впереди Тбилиси. Главная улица Цхинвали -- ул. Сталина. Война закончилась в 1992 году, но ее последствия все еще видны: то и дело попадаются дома с разваленными кирпичными фасадами; в конце улицы контрольно-пропускной пункт -- сначала стоят российские миротворцы, а через 100 м от них грузинские солдаты в американских кевларовых касках и бронежилетах. Возле российского поста стоит огромный плакат: "Путин -- наш президент".
Самопровозглашенная республика Южная Осетия почти месяц жила в ожидании войны. Решение грузинского парламента о выводе российских миротворцев заставило местных жителей поверить в скорое нападение. А после того как грузины задержали двух российских офицеров из-за дорожного происшествия, казалось, война практически неизбежна. За последние годы это был не первый случай, когда Южная Осетия очутилась на грани конфликта. Так, в августе 2004-го грузинская "операция по пресечению контрабанды" перетекла в открытые столкновения. Правительство Саакашвили тогда надеялось на повторение недавнего успеха в Аджарии. Целью Тбилиси было закрыть крупнейший рынок Эргнети в предместьях Цхинвали. Однако Тбилиси просчитался. "Эта стратегия имела неприятные последствия. Многие жители со средним достатком, уровень которого зависел от контрабанды, оказались очень недовольны действиями грузинской стороны. Это усилило лояльность по отношению к президенту Южной Осетии Эдуарду Кокойты. Осетинские власти успешно изображали грузинские действия как агрессивные шаги к милитаризации конфликта, к нарушению перемирия, которое действует с 1992 года", -- писали аналитики International Crisis Group.
Впрочем, информационная война не прекращается ни на минуту. Так, в конце прошлого года начала трансляцию русскоязычная телестанция "Алания". Осетины утверждают, что транслятор расположен в Триалети -- гористой области Центральной Грузии. Программы "Алании" критикуют правительство Кокойты. В январе осетины сумели заглушить сигнал "Алании", но станция тут же перешла на другую волну. "Грузины ведут против Южной Осетии психологическую войну. У них мощнейшая информационная индустрия. А у нас два кабинета и три компьютера -- это все наши возможности", -- сказала "Эксперту" представитель Госкомитета по информации и печати Южной Осетии Ирина Гогоева.
Осетинам в информационной войне помогает Россия. В ожидании конфликта в Цхинвали отправились несколько съемочных групп, которые снимали сюжеты для федеральных каналов. Частью российской информационной кампании стал так называемый косовский сценарий. Российский президент Владимир Путин намекнул, что признание международным сообществом края Косово в качестве независимого государства может стать поводом для признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Это оказало существенную моральную поддержку осетинам. Выражение "косовский сценарий" уже вошло здесь в обиход. "Если Косово скажут 'да', то почему нам должны сказать 'нет'? В конце концов вопрос не только в том, что мы отделились от Грузии, но еще и в том, что мы хотим воссоединиться: Северная и Южная Осетия -- один народ, который живет по разные стороны границы. Мы же один народ, который был искусственно разделен в сталинские времена. Если искусственно разделенной Германии разрешили воссоединиться, то нельзя запрещать воссоединиться осетинам. Это будет политика двойных стандартов", -- сказала "Эксперту" школьный учитель Людмила Александрова.
Правда и то, что экономически Южная Осетия с населением 60-70 тыс. человек слишком слаба, чтобы быть абсолютно независимым государством. У нее только одна транспортная артерия, связывающая ее с внешним миром -- Рокский тоннель. Простые люди слишком зависят от правительства. "Государство специально держит цену булки хлеба на уровне пяти российских рублей. Это, конечно, не отражает его реальную стоимость, но государство прилагает все усилия, чтобы сдержать инфляцию в связи с общей бедностью населения", -- сказал "Эксперту" министр экономики республики Родион Джуссоев.
Грузинско-осетинский мирный процесс зашел в тупик. Запланированная на конец февраля в Вене встреча представителей Грузии, России, Северной и Южной Осетии при участии ОБСЕ не состоялась. Отдельная встреча была проведена в Москве, но ни грузины, ни ОБСЕ в ней не участвовали.
Мост через Ингури
В Абхазии идея "косовского сценария" популярна не меньше, чем в Южной Осетии. "Путин прав, Косово может стать прецедентом. Этот путь позволит разрубить узел многих сегодняшних проблем", -- говорит абхазский министр иностранных дел Сергей Шамба. У Абхазии неплохой экономический потенциал. Красивейшая приморская республика когда-то была знаменитым советским курортом, а столица Сухуми (абхазы говорят: "Сухум") была очаровательным, по сути, среднеземноморским городком. Еще в 1991 году какая-то польская строительная фирма ремонтировала центральную гостиницу "Абхазия" с фасадом в стиле ар-деко. Но, увы, отель так и не был восстановлен: в начале 90-х абхазская столица стала эпицентром жестоких боев. Сегодня город практически пуст. Крупнейшее здание в центре -- дом правительства, в котором грузины держались во время обороны Сухуми -- до сих пор стоит полуразрушенным. Целые микрорайоны в северной части города все еще в руинах. До войны абхазы составляли менее 20% населения. Поэтому после того как грузины были вытеснены (приблизительно 250-300 тыс. человек), города выглядят покинутыми.
Хотя республика живет в условиях блокады, органы власти в Абхазии довольно эффективны. В правительственных коридорах чувствуется оживление. Здесь работает молодой коллектив, который активно сотрудничает с представителями иностранных СМИ. В день приезда местные власти организовали празднование в концертном зале в центре Сухуми. Отмечали 85-ю годовщину установления советской власти в Абхазии. Иными словами -- основание административно-территориальной структуры республики. Здесь легко организовать встречи и общаться с людьми -- большой контраст с Южной Осетией, где люди крайне настороженны. Как ни странно, отношения между грузинской и абхазской сторонами более сердечны, чем между грузинами и осетинами. По мнению наблюдателей, сложности в отношениях Тбилиси и Сухуми есть, но положение не безвыходное. Стороны постоянно общаются между собой, например, по телефону. А миссия ООН недавно открыла автобусную линию, которая соединяет абхазскую и грузинскую стороны по мосту через реку Ингури.
Однако ситуация в Гальском районе, где компактно проживает грузинское население, по-прежнему довольно тревожная. Основная проблема -- преступность. Администрация Абхазии не может сама навести там порядок, поэтому ООН, которая выполняет в республике миссию наблюдателей, хочет создать там представительство для мониторинга прав человека. Абхазы же этого не позволяют: общественное мнение настроено категорически против. Единственное, что удалось сделать -- назначить специального координатора, который пытается наладить сотрудничество сторон в сфере борьбы с преступностью. Уже есть успешные примеры. В одном случае абхазы возвратили автомобиль, украденный в Тбилиси. В другом абхазы передали грузинам имена подозреваемых в попытке похитить 13-летнюю девочку.
Самый больной вопрос для Абхазии -- вопрос беженцев. "Если в этом вопросе мы не наладим диалог, конфликты в будущем неизбежны. Я не имею в виду, что грузинские власти осуществят военное вторжение в Абхазию, но надо помнить, что за их спиной стоит триста тысяч человек, которые хотят вернуться в свои дома. Это немаловажный фактор", -- говорит представитель грузинского правительства Абхазии в изгнании. Так что вероятность военного конфликта пока остается. В двадцатых числах марта абхазы даже провели мобилизацию -- чтобы провести проверку готовности и вызвать на обучение примерно 4 тыс. резервистов. "Все действия Грузии свидетельствуют о том, что она собирается воевать. Возможно, это делается, чтобы оказать на нас психологическое давление. Или для того, чтобы Южная Осетия была более сговорчивой. Но в то же время такое усиление давления может привести к взрыву -- это опасная игра. В Аджарии аналогичная игра закончилась для них благополучно. Но один выстрел мог все изменить -- и ситуация развивалась бы иначе. Так же учтите, что в Аджарии нет такого межэтнического антагонизма, там не было войны в начале девяностых", -- говорит Сергей Шамба.
Улица Буша
Председатель комитета по международным отношениям грузинского парламента Константин Габашвили в течение часа несколько раз вставал, чтобы проиллюстрировать свои мысли на карте Кавказа советских времен. Габашвили, который в 1993 году вместе с президентом Эдуардом Шеварднадзе эвакуировал Сухуми, -- представитель наиболее бескомпромиссной группы грузинских политиков. Он сторонник жесткой линии, входящий в команду Саакашвили. По слухам, именно Габашвили сумел добиться отставки Саломе Зурабишвили с поста министра иностранных дел. Завершая свой урок географии, он пообещал, что вопрос о статусе Абхазии снова будет поднят в начале этого лета.
"Мы готовы к разговору о 'косовском прецеденте'. Мы готовы дать Южной Осетии очень широкую автономию -- такую, какой у них никогда не было. Это первая часть мирного плана. Затем мы готовы дать еще большую автономию Абхазии. По сути, готовы установить с ними федеративные отношения. Мы готовы это обсуждать. Мы требуем: общую границу, общую внешнюю политику, общую валюту и общую налоговую систему. Все остальные полномочия будут у них", -- сказал "Эксперту" Константин Габашвили. Его позиция относительно решения конфликтов проста: "Мы не планируем никаких силовых действий против них. Мы это гарантируем. Но это не значит, что мы кому-либо еще раз позволим очистить какую-нибудь территорию от грузинского населения. Мы готовы к осложнениям, но мы не хотим их. Одно дело быть готовым, другое -- сделать".
Реальной опасности начала войны сейчас нет -- и НАТО, и США, и структуры ЕС ясно дали понять Саакашвили, что они против такого решения замороженных конфликтов
Давид Зурабишвили -- однофамилец Саломе Зурабишвили, один из парламентариев, которые в прошлом году вышли из национального движения Саакашвили и теперь находятся в оппозиции. Попытки Саакашвили выстроить в Грузии вертикаль власти он описывает с немалой иронией: "У нас все же не деспотичный режим, но очевидно, что тенденция к авторитаризации власти существует. Есть попытка объединить всю власть в руках одного человека. Что-то вроде 'путинизации' Грузии".
Главная дорога из международного аэропорта в Тбилиси теперь называется "улица Джорджа У. Буша". Это напоминание о моменте величайшего торжества Саакашвили -- о визите американского президента в Тбилиси в мае 2005 года. Грузия тогда заработала имидж одного из "маяков демократии". Но для многих членов грузинской демократической оппозиции это стало настоящим разочарованием. Оппозиционеры начали бояться, что у грузинского президента появилось чувство, что США и Европа дали ему определенную свободу рук. "После визита Джорджа Буша в Грузию президент сказал мне, что если в течение года-двух мы решимся на какие-нибудь серьезные шаги, никто ничего не скажет. Это карт-бланш", -- рассказал Давид Зурабишвили.
Так имеет ли Саакашвили карт-бланш на Южную Oсетию или Абхазию? "У президента была такая иллюзия, но, как оказалось, американская администрация, так же как и Евросоюз, были против. Поэтому Саакашвили передумал. Поэтому реальной опасности начала войны сейчас нет -- и НАТО, и США, и структуры ЕС дали понять, что они против такого решения", -- считает Давид Зурабишвили.
К такому же выводу пришла и бывший министр иностранных дел Саломе Зурабишвили. До того как после "революции роз" она вошла в правительство Саакашвили, Зурабишвили делала карьеру во французской дипломатической службе. Сегодня она находится в оппозиции. Когда мы беседовали в ее скромной, но элегантной квартире в центре Тбилиси, она сказала, что международное сообщество сыграло очень позитивную роль в недавних событиях. "У меня такое впечатление, что военные действия не начались, потому что Саакашвили на всех уровнях объясняли: международное сообщество не хочет эскалации", -- говорит экс-министр.
При этом г-жа Зурабишвили считает, что создание профессиональной армии в Грузии -- очень позитивный сдвиг. "Это придало Грузии уверенности в себе. Это очень важно, поскольку вы никогда не решите подобных конфликтов без определенных компромиссов. Но вы никогда не пойдете на компромисс, если у вас нет некоторой уверенности в себе. Поэтому самостоятельная и сильная армия как партнер -- это очень хорошо. Но важно, чтобы грузинские власти не решили, что сильная армия дает им свободу рук в решении конфликтов. По моему опыту, это абсолютно неправильное понимание того, чего американцы, европейцы и остальной мир хотят от этой страны. Нужно быть очень внимательным, чтобы не сделать неверных выводов о характере международной поддержки. Поддержка -- это не карт-бланш".
