По мнению Дэвида Харви, написавшего эту книгу, неолиберализм, победивший во всем мире, не оправдал надежд, которые на него возлагались. Если мир не откажется от следования этой теории, его ждет глобальный кризис, сравнимый с Великой депрессией.
Еще в XIX веке в «Манифесте Коммунистической партии» провозглашалось, что «буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим… Под страхом гибели заставляет она [буржуазия] все нации принять буржуазный способ производства, заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, то есть становиться буржуа. Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию».
Однако национальные противоречия и так называемые пролетарские революции, которые совершали последователи классиков во всем мире, не давали капитализму развернуться во всю мощь своих преобразовательных способностей. Скорее, буржуазия отступала. В большинстве капиталистических стран фактически победила какая-то средняя модель развития, которую Харви называет «встроенным либерализмом»: сохраняющая рыночные отношения, но при достаточно жестком государственном контроле над экономикой. Идеологией «встроенного либерализма» в экономике стало кейнсианство. Вокруг него объединились и левые (социал-демократы), и правые, в том числе английские консерваторы, и американские республиканцы. Но на рубеже 1970–1980-х эта модель стала давать сбои. Тут на смену ей и пришел неолиберализм, который за какое-то десятилетие из маргинальной теории, исповедуемой узким кругом радикалов, стал идеологической иконой элит буквально всего мира, от витрины капитализма США до коммунистического Китая.
Не случайно именно в это время получила развитие и теория глобализации. Как будто исполнилось предвидение классиков: мир оказался объединен идеологически и экономически. Но такова ирония истории: пророчество классиков сбылось под знаменем неолиберализма, под знаменем классового реванша буржуазии, разрушившей коммунистические режимы и левые партии в большинстве стран мира.
В своей книге Харви пытается ответить на вопрос, как такое могло произойти, насколько эффективен оказался этот всемирный идеолого-экономический переворот и что ждет нас в будущем.
Автор считает, что в конце 1970-х годов, когда образовался глубокий кризис идей и ценностей, лежавших в основаниях тогдашнего капитализма, в западных странах возник очень сильный левый проект, представленный левой социал-демократией и еврокоммунизмом. Он получал все большую поддержку и европейской, и американской общественности и предусматривал дальнейшее усиление государственного вмешательства в экономику с одной стороны и дальнейшее развитие демократических институтов с другой.
Правящие классы и экономическая элита как в развитых капиталистических, так и во многих развивающихся странах усмотрели в этом явную угрозу своим экономическим и политическим интересам. Как пишет Харви, «граждане, относящиеся к верхушке общества, должны были быстро принимать решения, чтобы защитить себя от политического и экономического уничтожения». Таким решением оказалось усиленное внедрение в сознание граждан конкурентного проекта, основанного на рыночном фундаментализме, — неолиберализма.
О том, что это было сознательное решение, по мнению автора, говорит, к примеру, секретное письмо, отправленное Льюисом Пауэллом, будущим членом Верховного суда США, в американскую Торговую палату. В письме он утверждал, что «критика принятой в США системы свободного предпринимательства зашла слишком далеко и настало время, когда американский бизнес должен выступить против тех, кто стремится его разрушить…». Вот почему, по мнению Пауэлла, бизнес должен был воздействовать на основные общественные структуры: университеты, школы, прессу, издательства, юридические институты, — чтобы изменить мнение граждан. И бизнес не только поддержал призыв Пауэлла, но и добился успеха: левый проект был похоронен и в США, и во все мире. Победил неолиберализм.
Одним из главных лозунгов неолиберализма были гражданские права и демократия. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что всюду, где торжествовал неолиберализм, реальной демократии становилось меньше, потому что разрушались институты гражданского общества, которые рассматривались неолибералами как ограничители рынка. Более того, первым из победивших неолибералов был Пиночет, которого активно поддержала другой адепт неолиберализма, Тэтчер. При этом, как замечает Харви, «неолиберализация оказалась не очень эффективной с экономической точки зрения в большинстве стран мира, но она оказалась невероятно успешной в отношении восстановления, а в некоторых случаях и предоставления власти новой (как в России и в Китае) экономической элиты». По мнению Харви, «такой невероятной концентрации богатства и власти в верхних эшелонах капиталистического общества не происходило с 1920-х годов».
Но мы все помним, что именно этот период в мировой экономике закончился Великой депрессией. И Харви считает, что существует большая вероятность аналогичного экономического кризиса в ближайшие годы и вновь все закончится крахом правящих классов, которым придется искать защиту у сильного и левого государства.
Краха, полагает автор, можно не допустить, если вернуться к демократическим ценностям. Но для этого правящие классы должны осознать его угрозу и поступиться своими привилегиями. Книгу Харви заканчивает словами: «Позиция Рузвельта может стать основой этого процесса. Необходим альянс внутри США, чтобы обеспечить поистине народный контроль над государственным аппаратом, чтобы развить, а не сократить демократические институты и ценности в условиях рыночного влияния. У свободы есть гораздо более радужные перспективы, чем те, которые предлагает неолиберализм».
