Появление Казахстана в мировом рейтинге конкурентоспособности, да еще и на 61-м месте среди 117 стран, безусловно, взбодрило казахстанскую общественность. Но при этом возникли противоречивые чувства. С одной стороны, конечно, приятно оказаться в числе стран, считающихся продвинутыми в построении конкурентоспособных национальных экономик. И здесь даже место в седьмом десятке не смущает. С другой - слишком уж в небольшом отрыве мы идем от стран новой экономической формации, где инновационные технологии являются не пределом мечтаний, а реальностью. Тот же Китай, ступивший лишь одной ногой в капитализм, уже давно имеет приличные доходы от инновационных технологий - они превышают наш госбюджет в четыре с лишним раза.
Невольно возникает вопрос: что мы такого сделали, чтобы быть поставленными в один ряд? Неужели отошли от сырьевой зависимости и стали успешно развивать в стране перерабатывающие отрасли? Или, быть может, в нашей стране получила второе дыхание наука, стал работать эффективно государственный аппарат и громадные по объемам нефтедоллары направлены в нужное русло?
Да нет же. Мы еще только в начале большого пути. Принятая программа индустриально-инновационного развития позволяет нам представить лишь в общих чертах свои собственные перспективы, но мы еще слишком далеки даже от "праздника первого урожая". Да, деньги, и немалые, под новые проекты выделяются. Может быть, они действительно необходимы для диверсификации экономики, но еще не факт, что они будут использованы эффективно. Недавно в правительстве шла речь о том, что имеющиеся научные разработки не находят практического применения, поскольку где-то разорвана цепочка, а где - непонятно. И потому мы теряемся в догадках: то ли действительно наши ученые не заинтересованы в воплощении своих знаний в жизнь, потому что у них заведомо отобрано авторское право, то ли их научные разработки, увы, не имеют практической ценности.
Недавно премьер гордо заявил о том, что казахстанские бренды стали узнаваемы на мировом рынке: "Более трехсот казахстанских предприятий сертифицировали свою продукцию в мировых компаниях". Но что это за компании, и что за бренды, которые знают на Западе, но о существовании которых даже не догадываются у нас?
Возможно, о наших достижениях или, по крайней мере, потенциале лучше знает глава Института по стратегии и конкурентоспособности Гарвардского университета Майкл Портер, который консультировал правительство по кластерному проекту. Он же имеет непосредственное отношение к Всемирному экономическому форуму, который и составляет мировую карту конкурентоспособности. Может быть, в том и кроется причина нашего успеха: г-н Портер как опытный учитель просто взял и подсказал верный ответ к трудной задачке?
Заглянуть в будущее, чтобы с точностью до 100% узнать, что у нас получится с кластерной инициативой, к сожалению, невозможно. А потому приходится судить о перспективности проекта по косвенным признакам. Здесь, как говорится, пусть ошибаются пессимисты.
Но вот еще на что хотелось бы обратить внимание. Казахстан поставил своей целью в ближайшие несколько лет войти в число 50 наиболее конкурентоспособных стран мира. И это не цель даже, а уже идефикс, возведенная в ранг государственной задачи. Об этой глобальной цели заходит речь чуть ли не на каждом рабочем совещании в правительстве. Никто не спорит, государство должно иметь свои цели, иначе бессмысленно его существование. Но то, с каким упорством мы стремимся не реально диверсифицировать экономику, а войти в касту продвинутых, вызывает двойственные оценки.
Например, очень интересно, почему мы признаем одни мировые рейтинги и совершенно презираем другие. Хотя там и там используются субъективные по сути оценки (в частности, мнения отечественных и иностранных предпринимателей - ведь всем им может везти не в равной степени в решении своих проблем). В качестве примера можно привести ранжирование Transparensy International по признакам коррупции. Другие страны гордятся высокими местами в этом списке не меньше, чем в рейтинге конкурентоспособных стран. Нам же это не нравится, потому что мы там выглядим не очень респектабельно. Но почему мы не ставим своей целью продвинуться в рейтинге некоррумпированных государств "ближе к сцене"? Очень зря. Ведь именно наличие коррупции не дает нам решать государственные задачи в других не менее важных областях.
