Производительность труда сегодня воспринимается как архаизм, показатель из эпохи развитого социализма. Однако в странах не менее развитого капитализма до сих пор именно производительность труда определяет уровень зарплаты, проще говоря, сколько человек наработал, столько он и получит. Эффективность нормально функционирующей экономики определяется тремя составляющими – ценами, зарплатой и производительностью труда.
Забытые нормы
Два из этих показателей – размеры заработной платы и цены – в Казахстане постоянно отслеживаются, и соответствующие статданные публикуются по итогам месяца, квартала и года. С подсчетом производительности труда существуют объективные трудности. Согласно принятой в мире методике производительность определяется путем деления объема произведенных товаров и услуг на количество времени, затраченное на их производство. Но для Казахстана эта методика не подходит, поскольку никто не ведет точного учета отработанных часов. По словам доктора экономических наук, генерального директора Казахского НИИ труда Серикжана Берешева, на практике уровень производительности измеряется как отношение объема валового внутреннего продукта в рыночных ценах к среднегодовой численности занятого населения. В советскую эпоху существовало множество различных методик измерения производительности, в том числе и в натуральном выражении: по количеству произведенной продукции. Сегодня, когда в основу расчетов положены цены, повышение производительности может быть отражением роста цен.
Трудности определения производительности труда связаны с тем, что со времени развала Союза и планового хозяйства мы вообще отказались от нормирования труда, а такая популярная профессия, как нормировщик, перестала существовать. Если по республике еще можно рассчитать производительность, то на большей части предприятий это сделать просто невозможно. «Нынешние производственные отношения закладывались в начале 1990-х, в период экономического романтизма, – рассказывает г-н Берешев. – Предприятия отпустили в свободное плавание. Со ссылкой на опыт развитых стран были сокращены все отделы труда, нормировщики уволены. Кстати, это коснулось и системы образования: специальность «экономика труда» заменили «управлением персоналом», хотя у нее совсем другие задачи. Это все-таки в большей степени работа с кадрами и лишь частично – определение мотиваций».
Без роста производительности труда мы не можем создать капитал для инвестиций, обеспечить прибыль, которая могла бы заинтересовать иностранных инвесторов, да и своих тоже
Тем не менее статистики производительность считают. По данным статагентства, производительность труда в Казахстане с 2000 по 2005 год в среднем росла на 7,4% в год, а в 2006-м – на 9%. Оплата труда за тот же период ежегодно повышалась более быстрыми темпами, только за прошлый год размер номинальной заработной платы увеличился на 25,6%, а реальной – на 16,6%. Таким образом, в республике рост зарплаты опережает повышение производительности, а цены растут еще быстрее, потому что несоответствие двух первых величин как раз дает немонетарную часть инфляции. И это только одна из проблем, связанных с отставанием производительности от роста зарплаты. При низкой производительности увеличиваются издержки и себестоимость продукции, что отражается на ее конкурентоспособности, падает рентабельность предприятия. Если это явление носит системный характер, то страдает и экономика в целом. Без роста производительности труда мы не можем создать капитал для инвестиций, обеспечить прибыль, которая могла бы заинтересовать иностранных инвесторов, да и своих тоже.
Артель «Напрасный труд»
Превышение роста заработной платы над производительностью труда свидетельствует о том, что мы не зарабатываем тех денег, которые получаем. По выражению Серикжана Берешева, мы создаем «самосъедающую» экономику. «Если рост зарплаты не подкреплен повышением производительности труда, это означает падение объема производства. В результате мы можем прийти к полной зависимости от импорта, а это уже вопрос национальной безопасности», – объясняет ученый.
Низкая производительность труда является одним из показателей неэффективности экономики. Оборудование большей части предприятий устарело как физически, так и морально, на нем не выпустишь современную, востребованную рынком продукцию. К тому же экономика Казахстана очень энергоемка: на единицу продукции мы тратим энергии в 2,5 раза больше, чем в развитых странах. Практически во всех отраслях наблюдается недостаток квалифицированных работников. В республике в последнее время прослеживается интересная тенденция, которую министр труда и социальной защиты Гульжана Карагусова охарактеризовала как «несбалансированность спроса и предложения на национальном рынке труда»: при относительно высоком уровне безработицы многие вакансии остаются свободными. Так, по данным Минтруда, в 2006 году 21 тыс. рабочих мест оказалась незаполненной. При этом у нас достаточно высокий удельный вес самостоятельной занятости – 35,5%. В основном самозанятые работают в таких сферах, как торговля, общепит, ремонтно-строительные услуги, частный извоз и т.д. Уровень их доходов оценивается приблизительно.
Все эти факторы – изношенность оборудования, высокая энергоемкость, низкая производительность, недостаток квалифицированной рабочей силы – ставят под сомнение конкурентоспособность казахстанской экономики.
Деньги пахнут нефтью
Для повышения производительности труда необходима мотивация. Это может быть материальная заинтересованность – получить к зарплате надбавку или премию за хороший труд – или моральная. На предприятиях с иностранным участием до сих пор существует система поощрений за производительный труд. Кстати, самая высокая зарплата в стране, по утверждению г-на Берешева, зарегистрирована в компании «Филипп Моррис», где процесс производства построен по западным стандартам.
Но если брать все работающее население в целом, то рост зарплаты никак не связан с производительностью и происходит в основном за счет благоприятной конъюнктуры цен на основные казахстанские экспортные товары, то есть на нефть и металлы. По некоторым данным, именно за счет повышения цен на нефть обеспечивается более 80% прироста ВВП. Причем оплата труда повышается не только в сырьевых, но и во всех отраслях экономики, хотя в нефтяном, а также в финансовом секторах она остается самой высокой. Уровень зарплаты варьируется не только по отраслям, но и по регионам.
В январе 2006 года размер средней зарплаты одного работника в целом по республике составил 45,7 тыс. тенге. В финансовой сфере она почти в 2,5 раза больше – 118,8 тыс. Врачи и учителя в среднем получали 29,7 и 29,4 тыс. тенге соответственно. Самый низкий уровень зарплат на начало года сложился в сельском хозяйстве: 18 тыс. тенге, что на 60,4% ниже среднего показателя. Зарплаты работников в нефтедобывающих регионах превышали среднереспубликанскую: в Атырауской – в 1,9 раза (85,1 тыс. тенге), в Мангистауской – в 1,5 раза (68,5 тыс.). В Астане и Алматы – 63,2 и 68,9 тыс. тенге соответственно. По регионам наиболее низкие зарплаты зарегистрированы в преимущественно сельскохозяйственных областях: Акмолинской – 31,1 тыс. тенге и Северо-Казахстанской областях – 29,8 тыс. Казалось бы, уровень зарплат все же отражает ситуацию с производительностью труда. Какие секторы у нас считаются наиболее производительными и отвечающими международным требованиям? Финансовый и нефтегазовый. Поэтому здесь и зарплаты выше. Сельское хозяйство, наоборот, наименее производительная отрасль, что, несомненно, отражается на уровне оплаты труда работников. Именно так все выглядит на первый взгляд. Однако было бы ошибкой считать, что эффективность труда крестьянина ниже, чем у нефтяника или финансиста. Рост зарплат в нефтянке и финансовом секторе объясняется тем, что там много денег, и вслед за государством, которое из политических соображений перераспределяет увеличившиеся доходы, повышая бюджетные зарплаты, частный сектор также наращивает уровень оплаты труда своим работникам.
По мнению Серикжана Берешева, было бы ошибкой считать, что зарплаты растут исключительно в добывающем секторе. «Рост зафиксирован и в обрабатывающей промышленности. Я говорю не об абсолютных величинах, а исключительно о темпах роста», – подчеркивает глава НИИ труда. Однако он считает, что нынешние высокие зарплаты пока нельзя назвать рыночными. «Даже внутри одной отрасли зарплаты по родственным профессиям отличаются в разы. Например, оплата труда иностранных граждан на порядок выше, чем у казахстанцев, выполняющих ту же работу. Именно с этим были связаны конфликты между турецкими и казахстанскими рабочими, занятыми в нефтедобыче. Еще более острой проблемой являются несопоставимые уровни зарплат работников, имеющих одинаковую квалификацию, в различных отраслях. Например, директор крестьянского хозяйства получает в 20 раз меньше начальника среднего звена в нефтегазовом секторе. А чем можно оправдать то, что его зарплата в 1,5 раза меньше подсобного рабочего в том же нефтегазовом секторе? Это прямое нарушение основного принципа международной организации труда, согласно которому равный труд должен одинаково оплачиваться», – говорит ученый.
Получаем много, живем плохо
Говоря о причинах низкой производительности труда, г-н Берешев вспомнил слова российского ученого, академика Дмитрия Львова: «Мы плохо работаем, потому что плохо живем». Даже с учетом роста доходов уровень благосостояния большей части казахстанцев остается крайне низким. Гульжана Карагусова привела такой пример: 20% самозанятого населения «балансируют между бедностью и занятостью».
В 2006 году Агентство по статистике опубликовало результаты проведенного исследования «Уровень жизни. Причины и условия бедности. Рост благосостояния». Наиболее распространенной причиной бедности среди домохозяйств, определивших себя по социальному статусу «бедные», является низкая оплата труда, ее указали 53,7% опрошенных, 32,5% отметили «невозможность найти постоянную работу по месту жительства». Чаще остальных позиций респондентами указывались такие причины бедности, связанные с работой, как «недостаточный уровень образования для получения подходящей работы» (21,2%), «нет никакой работы» (12,5%), «низкая квалификация, недостаточный опыт работы» (11,5%). Статагентство отмечает, что все названные причины бедности более актуальны в сельской местности, чем в городской.
Разброс уровня зарплаты по отраслям и регионам говорит о том, что в Казахстане нет государственной политики в области оплаты труда, считает генеральный секретарь Конфедерации труда Мурат Машкенов.
«Мы слишком рано отдали решение вопроса о заработной плате предприятиям, – говорит Серикжан Берешев. – Это была главная ошибка реформы в области трудовых отношений. Рынок труда формируется не на предприятии, он формируется или в отрасли, или в регионе, или в целом по государству, если считать рынком труда не то место, где нанимается работник, а место, где определяется цена его рабочей силы. Мы сегодня даже не знаем, какая часть зарплаты должна быть гарантированной, какая – прямой. Например, на Западе гарантированная часть составляет 95% суммы зарплаты. Она определяется соглашением между работодателем и профсоюзами».
Во всем мире существует инструмент цивилизованного урегулирования оплаты труда отдельных профессиональных групп – переговорный процесс. Сначала между правительством, представителем работодателя и профсоюзами заключается генеральное соглашение, затем отраслевое, территориальное и, наконец, коллективный договор. Таким образом можно определить минимальный уровень зарплаты, ниже которого работодатель не имеет права платить, а уже при заключении индивидуального договора работник сможет просить более высокую зарплату. «Транспарентность договорных отношений и есть ключ к решению проблем», – считает г-н Машкенов.
Главное назначение профсоюзов, по его мнению, решать вопросы оплаты труда, однако в генеральном соглашении о зарплате практически не сказано ни слова: «У нас правительство рассчитывает размер минимальной зарплаты, а парламент ее утверждает. Но это не рыночная цена рабочей силы, потому что она не является итогом переговорного процесса между государством, работодателями и профсоюзами. Это просто показатель возможностей бюджета, а в Казахстане все привязывается не к прожиточному минимуму, а к минимальной зарплате».
Сегодня профсоюзы в большей степени выполняют представительские функции. Реальной защиты от них работники пока не видят. И это будет до тех пор, пока профсоюзы не станут единой силой.
Спор о том, что первично – зарплата или производительность, можно вести очень долго. Но решать проблему перекоса нужно до того, как иссякнет нефтяной источник роста зарплат.
