В Эрмитажном театре состоялось концертное исполнение камерной оперы Бенджамина Бриттена "Поворот винта". На протяжении полувека Петербург видел три разных постановки этого классического опуса новой английской оперной школы. Эрмитажная стала четвертой - по счету, но не по качеству. Чуть ли не юношеский проект, задуманный бывшим студентом Петербургской консерватории дирижером Дамианом Иорио и поддержанный Британским Советом, Эрмитажем, Новосибирской филармонией и Лондонской Королевской академией музыки, обнаружил респектабельность и пуризм, которые сопутствуют только творческой зрелости.

Таинственный рассказ Генри Джеймса "Поворот винта" о невинности и пороках детей, пуританстве взрослых и недоброй воле призраков был превращен Бриттеном в камерную оперу в 1954 году. 13 инструментов (из эрмитажного оркестра "Санкт-Петербург-Камерата") и высокие голоса (четыре сопрано, высокий тенор и мальчишеский дискант) стали материалом для методичного "закручивания гаек". Опера "Поворот винта" построена как цепь все более сложных и многозначных вариаций одной темы. Каждый поворот драматургического винта - нагнетание неясных страхов, которые хоть и разрешаются в финале смертью главного героя - мальчика Майлза (дискант Грегори Монк), но не становятся более осязаемыми. Эта очень английская по духу история о внешней благопристойности, скрывающей под собой неизъяснимые ужасы, о беззащитном перед миром взрослых детстве и о тонкости грани между здравым смыслом и безумием стала пробным камнем для молодых певцов из Англии, Франции, Швеции и Канады и молодого режиссера из театра "Зазеркалье" Ирины Черкасовой. Все они проявили себя как искусные интерпретаторы партитуры, средоточие которой - в недосказанности.

Полусценическая трактовка оперы в Эрмитажном театре (черный задник, костюмы сдержанных тонов, условно принадлежащие эпохе рубежа веков, скупые и отточенные движения певцов) оказалась едва ли не идеальным современным прочтением этого странного произведения в жанре "рождественского рассказа с привидениями". Отсутствие примет времени и места укрупнило жесты актеров и подчеркнуло двусмысленность происходящего. Призраки - умершие слуги Питер Квинт (настоящий высокий английский тенор Оливье Дюме) и мисс Джессел (меццо-сопрано Хеттер Хантер) - появляются на сцене, но всегда за спинами "живых" героев. Эти персонификации всех мыслимых пороков, следуя замыслу Генри Джеймса, кажутся плодом невротического воображения Гувернантки (сопрано Сара Тайнен) или внутренними голосами ее запуганных подопечных - Майлза и Флоры (сопрано Сьюзан Гилмор-Бейли). Взаимодействие между двумя мирами оказывается возможным только в музыке: о появлении призраков оповещают челеста и гонг, а борьба за души детей происходит в блестяще выстроенных и точно исполненных вокальных ансамблях, в которых демонические рулады Квинта обнаруживают поразительную близость интонациям Гувернантки.

Молодые свежие голоса аспирантов Лондонской Королевской академии музыки в бриттеновском опусе звучали как нельзя более выигрышно. Их владение всеми традициями английской вокальной школы вкупе с изящным, не перегруженным деталями актерским мастерством стало основой вполне "аутентичного", очень английского и очень стильного исполнения оперы - эстетского и захватывающего одновременно.

Полуконцертная версия "Поворота винта", премьера которой состоялась в Новосибирске, в сдержанно-благородном зале Эрмитажного театра смотрелась и слушалась "как родная". И не случайно. По словам директора фонда "Эрмитажная академия музыки" Сергея Евтушенко, исполнение "Поворота винта" - не одноразовая акция, но начало большого проекта "Мир камерной оперы". Следует надеяться, что планы "Эрмитажной академии музыки" сбудутся - уж очень убедительным оказался старт.