Саммит в Лиссабоне важен тем, что на нем будет принята стратегическая концепция НАТО на ближайшие десять лет. И что еще важнее — за Россией в этом документе, скорее всего, закрепят статус стратегического партнера альянса. Об этом сообщила, в частности, ведущий научный сотрудник ИМЭМО Ирина Кобринская, в числе других российских ученых и политиков общавшаяся с «группой мудрецов» НАТО во главе с экс-госсекретарем США Мадлен Олбрайт.

Также встречавшийся с «мудрецами» секретарь Совета безопасности Николай Патрушев по этому поводу пока молчит. Возможно, от недоумения. Ведь если документ будет принят именно в такой формулировке, возникнет очевидный парадокс. В Военной доктрине России, разработанной Совбезом и подписанной президентом только в начале этого года, НАТО упоминается среди главных опасностей для нашей страны. Какой-то из документов явно придется корректировать.

При этом понятно, почему в российской доктрине появились именно такие формулировки. Она писалась, когда отношения нашей страны с НАТО были хуже некуда. Российские руководители не посещали саммиты НАТО с весны 2008 года. Тогда визит в Бухарест Владимира Путина совпал с крупной дипломатической победой России: было отложено принятие решения о присоединении Украины и Грузии к Плану действий по членству в НАТО. Но потом были война в Южной Осетии и почти полный разрыв отношений.

На прошлой неделе Дмитрий Медведев сделал два демонстративных жеста, призванных доказать: перезагрузка отношений началась, причем с НАТО. Сначала он дал Ангеле Меркель и Николя Саркози уговорить себя приехать в Лиссабон. А потом, уже в Мос­кве, призвал ломать стереотип об агрессивности НАТО по отношению к России. «Во многом это заблуждение», — сказал Медведев на выездном заседании Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности. Его слушали те же люди, перед которыми три с половиной года назад Владимир Путин произнес свою известную мюнхенскую речь об однополярности мировой политики и издержках глобального доминирования США.

Осталось понять, какими действиями Россия и НАТО смогут подтвердить новый статус своих отношений. Наиболее перспективным полем для сотрудничества считается коллективная сис­тема противоракетной обороны. Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен неоднократно говорил, что Мос­кву необходимо пригласить участвовать в создании ПРО, чтобы «создать реальную архитектуру безопасности от Ванкувера до Владивостока».

Но приглашение приглашению рознь. Россия готова участвовать в выработке и принятии решений и управлении системой ПРО только на равных условиях, а не просто отдать свои ресурсы в пользование, объясняет замдиректора Института США и Канады Павел Золотарев. Но НАТО на это как раз не согласно.

«Процесс объединения ПРО встал намертво по вине американской бюрократии», — считает директор Центра общественно-полити­че­ских исследований Владимир Евсеев. Россия давно предложила обмениваться данными и создать для этого два командных центра — в Брюсселе и в Москве, однако ответа от НАТО не получила. При этом Россия готова предоставить информацию с Габалинской РЛС в Азербайджане, которая первой увидит возможный старт ракеты из Ирана (именно иранская и северокорейская угроза явились формальным основанием для создания системы ПРО).

Другим конкретным примером налаживания партнерских отношений между Брюсселем и Мос­квой могли бы стать совместные учения с участием комплексов С-300, С-400 и противоракет «Пат­риот ПАК-3» по отработке реального перехвата ракетного удара, полагает Владимир Евсеев. Такого полигона в Европе нет, зато для этих целей идеально подходит Тоцкий полигон под Бузулуком. «Если на саммите в Лиссабоне решат проводить учения или обмениваться данными, это будет серьезный успех», — уверен Евсеев.

Но если верить российским чиновникам, рассчитывать на такой прорыв пока не стоит. Бойкий на язык постпред России в НАТО Дмитрий Рогозин констатирует: НАТО «предлагает Москве участие в ПРО, но пощупать что-то, понять смысл практически невозможно». В этой ситуации единственной реальной возможностью для эффективного сотрудничества между Россией и НАТО остается операция в Афганистане. Но это никакая не дружба, а просто локальное совпадение интересов.