Особенно на работу предприятия, требующего досконального соблюдения технологии. Производство индейки — именно такого рода производство. Ставка в объявленной корпоративной борьбе на самом деле — не только некая доля в уставном капитале, а судьба самого предприятия, его рыночные позиции и перспективы.
Когда Вадим Ванеев в первой половине нулевых бегал по банкам в поисках денег на мегапроект производства индейки, его считали сумасшедшим. В России на тот момент не существовало ни традиции потребления этого мяса, ни специалистов, которые бы умели выращивать эту прихотливую птицу в промышленных масштабах. «Евродон» справился и с тем, и с другим. Ванеев создал в чистом поле 6,5 тысячи рабочих мест и готов принять на работу ещё 3 тысячи человек. Этот предприниматель имеет полное право говорить о том, что он построил не ферму, а отрасль. И она обладает значительным экспортным потенциалом. Для всех очевидно, что компания по своему накопленному опыту находится в отрыве от конкурентов. И, конечно, этот опыт связан именно с той командой, которая управляет предприятием. Рыночные перспективы компании с этой командой — понятны. Перспективы любой другой команды — под вопросом. И поскольку с самого начала новым акционером заявляется желание сместить создателя и основного владельца компании, можно говорить о том, что эти действия — прямая угроза развитию бизнеса «Евродона».
Можно вспомнить похожую историю с группой компаний «Югтранзитсервис» — ещё в 2006 году это был один из крупнейших производителей сельхозпродукции на юге России и один из ведущих отечественных экспортёров зерна. Но в результате корпоративного конфликта компанию покинул руководитель с командой из 40 человек. А ещё через год «Югтранзитсервис» прекратил существование — его имущество фактически раздавалось в обмен на обязательства по выплате долгов. Есть бизнесы, которыми не могут управлять абстрактные «эффективные менеджеры». У таких управленцев просто нет преимуществ перед настоящими профессионалами в определённой сфере.
Есть в истории с «Евродоном» ещё одна немаловажная деталь. Когда мы разбирались, каким образом основной владелец компании мог получить недружественную структуру в партнёры по капиталу, мы обнаружили офшорное юрлицо, присутствовавшее в составе учредителей много лет. Рассказывают, что эта компания, никогда не принимавшая никакого участия в развитии проектов, сыграла важную роль на старте — она своим присутствием страховала крупный инвестиционный кредит, выданный Внешэкономбанком. Читая в дальнейшем об успехах компании, её бурном росте, вряд ли кто-либо из нас понимал, что в самом начале под проект была заложена мина — возможность корпоративного конфликта. Эта мина могла взорваться и раньше, но произошло это сейчас, когда «Евродон» обрёл уверенность, превратился из стартапа в птицу, несущую золотые яйца. Чей это просчёт? Ванеева? Но без этой сторонней структуры могло не быть финансирования, а значит, и проекта. Госбанка, фактически утверждающего схему, при которой корпоративный конфликт может полыхнуть в любой момент? Умысел это или неосмотрительность? Однозначного ответа на эти вопросы, кажется, нет.
Есть надежда на то, что для А1 война за «Евродон» не окажется лёгкой прогулкой.
Вадим Ванеев — бизнесмен-отличник, который успел скопить достаточно весомый административный ресурс и поддержку не только со стороны региональных властей, но и Минсельхоза России и даже первых лиц государства. Всё же мало к кому президент России прилетал на вертолёте ознакомиться с производством и открыто провозглашал поддержку всех инициатив предпринимателя.
