Сколько существует российская банковская система, столько ведутся споры о необходимости ее реформирования. Рабочая группа Российского союза промышленников и предпринимателей по банковской реформе, которую возглавляет председатель совета директоров МДМ-банка Александр Мамут, вынесла на суд специалистов и правительства предложения, которые прогремели как выстрел "Авроры". Правда, вместо знакомого "взять все, да и поделить" прозвучало предложение отобрать у большинства и отдать единицам.

Краткое содержание реформы: вместо существующей двухуровневой банковской системы (Центральный банк - коммерческие банки) предлагается создать трехуровневую (ЦБ - федеральные банки - региональные банки). Право называться федеральными получат те, кто в течение трех лет сможет нарастить собственный капитал до 100 млн долларов. Статус позволит иметь генеральную лицензию, то есть совершать максимальное количество видов сделок, работать с любыми контрагентами и клиентами. Не дотянувшие до норматива автоматически попадут в группу региональных, которым придется работать только на отведенных территориях, иметь неполный перечень услуг, а платежи в другие регионы и за границу осуществлять через федеральные банки. Особая роль отводитсяСберегательному банку России: он должен превратиться в особый орган для кредитования населения - и только.

Между тем сегодня из 1322 работающих на территории России кредитных учреждений только 16 преодолели стомиллионный барьер. В Уральском регионе такой банк - один. Чем может обернуться принятие концепции для региональных банков и банковской системы в целом?

Валериан Попков, президентУралвнешторгбанка, вице-президентАссоциации российских банков (АРБ):

- Это революционный путь, путь скачкообразных изменений, хотя и экономика, и общество развиваются по эволюционным законам. Эволюция - вот главное слово, к которому мы должны привыкнуть, а мы не хотим, особенно в России. Мы хотим, чтобы все было через полчаса, через год, через два, через 500 дней.

В появлении концепции есть, на мой взгляд, политический аспект - в стране идет кампания по повышению управляемости. Люди улавливают эти настроения и что-то в таком духе преподносят: мол, смотрите, у нас более 1300 банков, система неуправляема, давайте сделаем 20 или 15. А для любой власти чем меньше объектов управления, тем лучше.

Я расцениваю такого рода реформирование как возврат к административной системе. Предлагается у одних отнять и другим отдать. Отнять существенную вещь - генеральные лицензии, потому что увеличить собственный капитал банка до 100 млн долларов за два года мало для кого реально. Если говорить о слиянии, то статистика известна: эти процессы заканчиваются благополучно лишь процентах в 20, причем этому предшествует двух-трехлетний процесс "болезни", в ходе которой банк может потерять и клиентуру, и многое из того, что он наработал.

Реформирование по Мамуту грозит колоссальным сосредоточением рисков в ограниченном числе банков, это в условиях открытой экономики угрожает национальной безопасности. Мы фактически теряем региональную сеть. Сотни банков, может тысяча, уйдут со сцены. Региональные лицензии их не спасут. Практически все банки испытывают серьезные проблемы в связи со снижением доходности. А значительную часть наших доходов составляет обслуживание экспортно-импортных операций - то, что дает нам генеральная лицензия.

Разумеется, при квалифицированном управлении работает любая система, но потом она неизбежно начинает сдавать позиции, становится очевидно, что другие работают лучше. В этом и опасность: мы пойдем в сторону от рынка по ложной тропинке, покувыркаемся лет 8 - 12, потом опять все будем разукрупнять. Мы хотим двигаться по пути рыночной экономики? Если нет, тогда надо сказать: мы отказываемся от реформ, мы хотим стабилизировать обстановку административными методами. Но мы открыто обязаны признать, что это противоречит рыночным реформам.

Владимир Черкашин, председательУральского банка Сбербанка России:

- Федеральные банки сосредоточатся в двух наших столицах. А смогут ли они работать успешно, например, в Курганской области? Там живут люди, которым необходим тот же спектр услуг: проведение платежей, получение ресурсов, хранение денег. И они должны получить эти услуги на месте.

С введением изменений, на мой взгляд искусственных, потрясения неизбежны. Сбербанк работает со всем населением, несет огромную социальную ношу, вынужден содержать массу низкорентабельных и убыточных филиалов (только у Уральского банка на селе, например, более 900 филиалов), чтобы выполнять все необходимые людям операции.

Кроме того, Сбербанк - универсальный банк. Если нам запретят работу с юридическими лицами, значит один только Уральский банк должен будет передать счета 116 тысяч юридических лиц в какие-то другие банки. Кто будет их обслуживать, скажем, в Верхотурье, где нет больше ни одного банка, кроме нашего? Еще проблема: в нашем банке выдано сегодня 13 млрд рублей кредитов. Из них 11 миллиардов - тем, кто активно развивается: промышленности, сельскому хозяйству, торговле, переработчикам.

Мы должны забрать эти кредиты? Или заемщики должны нам их досрочно погасить и получить эти средства в другом месте? Где другие банки возьмут деньги, которые нужно вложить на три-пять лет? Вопросов слишком много, и реальность осуществления всей этой процедуры вызывает сомнение.

Андрей Бородин, президентБанка Москвы:

- На наш взгляд, имеет место желание ряда банков лоббировать свои интересы. В принципе банковская система должна укрупняться, но это ни в коем случае не может происходить в течение короткого промежутка времени и насильственно. Это эволюционная работа. ЦБ и государство должны создавать стимулы, экономические выгоды для того, чтобы банки стремились к укрупнению.