В пятницу все происходящее вокруг «Марша несогласных» уже напоминало истерику. «Эхо Москвы» периодически объявляло, сколько часов осталось до марша, вожди оппозиции клялись во что бы то ни стало прийти на Пушкинскую площадь, а Генеральная прокуратура вела с ними оживленную переписку. В общем, ждали чуть ли не кровавого воскресенья и прочих вихрей враждебных.
Серьезней всех, пожалуй, усилил ожидания от марша лидер «Единой России» Борис Грызлов. В четверг он анонсировал кровавые провокации и многочисленные жертвы, чем пополнил ряды потенциальных "несогласных" еще на несколько сотен человек. Если сторонников не самого, мягко говоря, популярного в народе политика Гарри Каспарова будут подавлять настолько жестоко, то как тут не станешь честным гражданином. Да и «согласиться», даже при всем желании, не было ровно никакой возможности. Не положено. Широко анонсированный «Молодой гвардией "Единой России"» "Марш согласия" оказался закрытым мероприятием, вроде клубной вечеринки.
- Митинг закрытый, журналисты проходят только по специальным пропускам, остальным нельзя, -- улыбнулся милиционер, за его спиной развевалось несколько сотен белых молодогвардейских флагов, и детские голоса натужно признавались в любви к России. Молодогвардейцы стояли и смотрели телевизор, где другие молодогвардейцы митинговали на Воробьевых горах.
- А я согласиться хочу, я не согласна с "несогласными"!
- У нас приказ, ничего не могу знать, -- он улыбнулся вновь, еще шире. Видимо, «Единая Россия» не рассчитывает на то, что у нее вдруг могут появиться сторонники на улице. Что ж, самокритичность – тоже дело полезное.
Охранять порядок в Москву привезли ОМОН из Рязани, Нижнего Новгорода, Калуги, Оренбурга, Северной Осетии, Татарстана и Башкирии. По обеим сторонам Тверской тянулись колонны солдат, а Манежная пугала редких посетителей «Охотного Ряда» милицейскими грузовиками и водометами. Сами "несогласные", разбившись по небольшим группам, сидели по кафешкам в окрестностях Пушкинской и отчаянно ненавидели режим.
Одной из первых вышла группа во главе с Гарри Каспаровым. «Россия без Путина», «Долой полицейское государство» -- только начали скандировать они, кто-то ринулся к проезжей части, видимо, надеясь перекрыть движение и воссоединиться с людьми на другой стороне Тверской, -- автомобилисты недовольно загудели. Каспарова и всех, кто был вокруг, -- журналистов, активистов, случайных прохожих, -- скрутили и начали швырять в автобус. В грязи валялись растоптанные розы, что "несогласные" держали в руках, и брошюрки Конституции, рваные и мокрые. «Мы, многонациона…», -- расплывалось в холодной весенней жиже.
- Все едем на Тургеневскую, там митинг, -- из перехода вылез бывший советник президента Андрей Илларионов. Кто-то услышал и начал спускаться в метро, однако большинство продолжало толпиться на тротуаре. Марш в форме поездки по кольцевой линии метро – тоже, конечно, весьма распространенный способ выразить свою гражданскую позицию, но "несогласным" эта идея пришлась не по душе.
Тем временем у казино «Шангри-Ла» народ в неравной борьбе с ОМОНом отстоял Михаила Касьянова. Экс-премьер остановился, чтобы дать интервью окружившим его журналистам, и тут-то его и подстерегли. Но журналисты и охранники буквально вырвали Касьянова из рук милиции.
- Давайте все-таки куда-нибудь пойдем! – закричали в толпе.
Сформировать общую колонну "несогласным" никак не удавалось, выдергивая «подозрительных», то есть на самом деле практических всех, за кого зацепится взгляд, и выставляя то там, то тут заграждения, милиция довольно умело рассеивала митингующих. Кто-то обходил кинотеатр «Пушкинский» переулками, небольшая группа активистов бежала по Петровке, Касьянов и нацболы шли по бульвару. И лишь на пересечении Петровки и бульвара колонны, с криками «Это наш город», наконец слились в едином порыве, леваки братались с либералами, реяли у входа в ресторан «Галерея» кумачовые знамена национал-большевиков. Даже радужный флажок секс-меньшинств, и тот робко пробивался среди прочих: и Содом – это наш город. Сердце даже самого верного "согласного" не могло не дрогнуть при виде этой сцены.
- Долой Путина! Нам нужна другая Россия! – принялись скандировать митингующие, выскочив на проезжую часть и все-таки, назло московским властям, перекрыв движение. Людям, которым теперь надо было сидеть и ждать, когда же эти наконец успокоятся, оставалось только раздраженно сигналить.
На пути к Тургеневской площади "несогласным" пришлось миновать несколько оцеплений. ОМОН, матерясь и размахивая дубинками, теснил их в переулки и пытался согнать с проезжей части, колонна постепенно редела, вновь разбивалась на мелкие группы, которые поодиночке шли к Тургеневской.
Вождей осталось немного. Каспаров томился в застенках ОВД на революционной Пресне, а с ним журналист Валерий Панюшкин, Илья Яшин и Мария Гайдар, лидер АКМ Сергей Удальцов, рядовые и известные в узких кругах активисты «Другой России».
- Революция! – гудела набегавшаяся по столице молодежь.
- Нам нужна не революция, а эволюция. Они боятся конкуренции на честных выборах, это логика трусов, -- попытался спорить с ними Виктор Шендерович.
- Атомную бомбу надо сюда кинуть, жидов развелось, -- пробурчала какая-то скукоженная, завернутая в десяток кофт старушка. А двое милиционеров в оцеплении, молодой человек и девушка, целовались на солнце. Ничто человеческое…
После окончания митинга милиция силой попыталась загнать оставшихся в метро, образовав живой коридор из мрачных башкирских омоновцев, угрожающе поигрывавших дубинками, пока им что-то пытались говорить о Конституции. Расходиться "несогласным" явно не хотелось, и они отправились на Пресню вызволять Гарри Каспарова.
Субботний "Марш несогласных" уже называют самой жестоко подавленной акцией. С одной стороны, действительно, в излишнем гуманизме милицию не упрекнешь – ссадины, синяки, сотрясения мозга, разбитая аппаратура прессы; тех, кто в толкучке получил дубинкой, – не сосчитать. Многие не могли найти своих близких по милицейским отделениям до утра понедельника, по трое суток милиция зачем-то держала в обезьяннике пятнадцатилетних детей. С другой -- "Марш несогласных" действительно был маршем в форме марша, а не в форме стояния, как обычно. Оппозиционеры не только покричали и посидели в отделении, они прошли от Пушкинской до Тургеневской и даже ненадолго перекрыли движение. И ОМОН весьма справедливо пытался убрать митингующих с проезжей части. В том, что кто-то простоял в этот день в пробке, никакой заслуги оппозиции нет.
Вместе с тем надо признать, что кроме завсегдатаев митингов, среди тех, кто пришел в субботу на Пушкинскую площадь, были и простые люди. Их было очень мало, но все же они были. А кто-то присоединялся к митингующим, получив на выходе из метро по спине милицейской дубинкой или просто увидев на улицах солдат и ОМОН в полном обмундировании.
Это не сторонники «Другой России», вряд ли их когда-нибудь можно будет увидеть на обычных акциях оппозиции на триста человек, они нереволюционны. Но не стоит думать, что так будет всегда, что их можно не замечать, надеясь, что они все же никогда не додумаются пойти за Каспаровым. У них, пожалуй, согласия больше, чем несогласия, но согласиться не с кем. Точнее, те, с кем можно соглашаться, реальных согласных видеть не хотят. Тоже боятся?
