Путин передумал ограничивать
«золотые парашюты»
топ-менеджеров госкомпаний.
«Золотой парашют — компенсация,
выплачиваемая руководителям акционерного
общества в случае их увольнения либо ухода в
отставку по собственной инициативе в результате
поглощения этой компании
другой или смены собственника».
Как сообщали, депутат Думы от «Единой России» Валерий Трапезников возмутился размером «золотого парашюта» ушедшего с должности президента «Ростелекома» Александра Провоторова (Провоторов получил около 200 млн рублей, или 7 млн долларов). Обратим внимание: г-н Трапезников изначально — токарь с многолетним стажем. При глубоком уважении к рабочему классу, особенно к рабочим самой высокой квалификации, каковым, по-видимому, является токарь Трапезников, не питаю иллюзий по поводу их владения даже началами экономических наук. (Этими началами и большинство депутатов, чиновников, да и членов правительства не владеет так, как требует род их занятий.) Иными словами, возмущение г-на Трапезникова имеет под собой скорее бытовые и/или политические соображения, нежели экономические законы. Он, несомненно, хотел хорошего. Что не обязательно предполагает действительно полезный итог от отмены золотых парашютов. Ведь, как известно, любое новое действие может иметь самые неожиданные последствия; человек предполагает, а Бог располагает; да и вообще — добрыми намерениями известно куда дорога вымощена.
Экономист думает в первую очередь именно об экономических корнях любого явления. Золотые парашюты — разновидность вещи распространенной, укорененной в экономике многих стран, в том числе и в СССР, где они именовались выходным пособием. Может ли оно являться чистой воды злоупотреблением высокого начальства, как предполагает возмущение Трапезникова? И какие экономически значимые задачи решает? Не выплеснем ли с водой ребенка, устранив или избыточно ограничив их для управляющих государственными компаниями? И, если она вообще существует, где граница разумного? Как известно, частные компании всего мира обычно предусматривают золотые парашюты — порой более чем щедрые — для своих руководителей. Стало быть, какая-то выгода в этом имеется? Не во вред же себе действуют?
Золотые парашюты как заметное явление появились в США в 1960-е годы, хотя существовали, скорее всего, на протяжении значительной части истории человечества. Несомненно, это разновидность отступного (понимая здесь не только кредитные, как определено это понятие в ГК, но и вообще любые обязательства).
Обычно в США «золотой парашют» примерно равен трехлетней зарплате, для высших лиц компаний, двухлетней и короче — для менее важных должностей. Их стали использовать при получавших всё большее распространение слияниях и поглощениях, причем с несколькими целями одновременно.
Во-первых, они, безусловно, делают положение высшего управляющего более благоприятным и защищённым — и тем облегчают корпорациям найм лучших людей. Поскольку золотой парашют применяется наиболее часто в случае смены собственника (чаще всего в виду слияния или поглощения одной компании другой), это особенно важно для отраслей, в которых слияния и поглощения часты.
Другая причина существования золотого парашюта — это один из способов защиты от недружественных поглощений (hostile takeover). В подобных случаях руководителей обычно заменяют. Если корпорация-захватчик будет вынуждена, по трудовому договору с руководителем, выплатить значительные денежные средства, это снизит ценность поглощаемой компании — то есть её риск быть поглощённой. Деньги обещают увольняемому руководителю, но защиту получают собственники компании. Это для них примерно как купить страховку.
Важым считают и третье соображение: наличие «золотого парашюта» позволяет руководителю оставаться беспристрастным, и вести себя так, как если бы его личные экономические интересы при слиянии-поглощении не затрагивались. Причём здесь имеются в виду вещи двух родов. С одной стороны, возможные действия руководства по защите сугубо личных интересов. С другой, мера их беспристрастности при решении важных для компаний, продавцов и покупателей вопросов слияния/поглощения: от руководителя зависит очень многое, что может помешать или помочь купле-продаже: и предоставление необходимых сведений, и обеспечение сотрудничества сотрудников, и оценка компании.
Нередко увольнение высшего управляющего сопровождается условием, чтобы он на определённый срок — обычно те же три года — не выходил на работу в компании-конкуренты. (Понятно, насколько выгодно приобрести подобного сотрудника!) В таком случае выплата соответствующего вознаграждения — это способ обеспечить человека средствами к жизни на условленный срок.
Существуют и доводы против «золотых парашютов». Говорят, что риск увольнения присущ любой работе, а начальство и так очень хорошо получает. Также утверждают, что руководители обязаны вести себя пристойно и не осложнять жизнь компаниям и собственникам, независимо от наличия особой выплаты за «незаинтересованность». По поводу защиты от недружественных поглощений обращают внимание на то, что «золотые парашюты» составляют сравнительно незначительную долю прибыли и потому не сильно препятствуют захватчикам. Наконец, самое серьезное обвинение — что «золотые парашюты» способны неправильно, «криво» мотивировать управляющих.
Уверен, что истина содержится как в доводах «за», так и «против». И состоит она в правильной комбинации как размера, так и условий выплаты. Г-н Трапезников наверняка имел в виду, что вознаграждение, выплаченное бывшему начальнику «Ростелекома», слишком велико. И так, уверен, полагает подавляющее большинство читателей. Ваш покорный слуга не склонен строить суждения на абсолютной величине вознаграждения, взятой в отрыве от рынка. Высшие руководители компаний имеют очень высокие оклады: 1–2 млн и более долларов в год — не редкость. 7 млн за три года — 2,3 млн в расчете на год. Это вполне соответствует уровню вознаграждения высших менеджеров и в этом отношении не выглядит чрезмерным. Особенно в случае, если г-н Провоторов оказался связан какими-то ограничениями после увольнения.
Можно спорить, не слишком ли высоки оклады высших управляющих государственных предприятий. Относительно среднего уровня доходов населения, да и рядовых сотрудников тех же компаний, они просто заоблачны. Понизить их государевым указом несложно — однако стоит помнить, что госпредприятия ныне конкурируют с частными за лучшие кадры руководителей. Снижение окладов и одновременная отмена выходных пособий осложнит возможность найма лучших на рынке. Заинтересованы ли в этом граждане налогоплательщики (конечные приобретатели выгоды от государственных предприятий)?
Полагаю, вопрос не в самом размере окладов и прочих видов поощрения / защиты, а в том, чтобы правильно подбирать кадры в государственные компании. Если насчет непредвзятости при подборе руководителя частной компании особых сомнений нет, с государственными не все столь убедительно. Навязший на зубах пример с г-ном Билаловым у всех на памяти. С другой стороны, можно припомнить свободный конкрус и почти открытые выборы руководителя Агентства стратегических инициатив. Почему нельзя так же подбирать начальников в госкомпании? Закона такого нет, а от обычая действовать кулуарно необходимо правительству решительно избавляться. Тогда и по поводу выходных пособий скандалов не будет.
