00:40, станция метро «Гагаринская».
Когда последний пассажир покидает станцию, а последний поезд уходит в депо, Самарское метро закрывается. А я в это время оказываюсь в подсобке, где собралась вся бригада. Меня усаживают за стул, и в комнате воцаряется неловкое молчание. Я смотрю на стену, на которой вывешены награды, грамоты и фотографии памятных для коллектива моментов.
— С другими метрополитенами соревнуетесь? — спрашиваю я.
— Ага, вон и Москву сделали, и Питер. Вот, медали висят, — с гордостью отвечает бригадир.
Вскоре напряжение с линии снимают и мне разрешают пойти в тоннель. Вместе с Валентиной Васильевной, обходчиком путей, мы двигаемся вниз, со станции «Гагаринской» на «Московскую».
— Важно осматривать рельсы, чтобы никаких трещин и повреждений не было, — рассказывает Валентина. — У меня здесь специальный молоток с длинной ручкой. Если молоток отпрыгнул, значит всё хорошо.
В тоннеле много ламп, но обходчик всё равно идёт с ручным фонарём. Я следую за ней, наступая на шпалы, под которыми специальная канавка для слива воды.
— Сток сделан особым образом, чтобы вода стекала в одно место, — поясняет Екатерина Павловна, ещё один мой провожатый, главный инженер метро. — Здесь очень важно не потерять равновесия.
Мы много говорим, но я не смотрю в лица собеседникам — внимательно смотрю себе под ноги. Оступиться чревато переломом ноги. Шагая по шпалам, чувствую себя не в своей тарелке. Я боюсь нарушить то хрупкое состояние, в котором пребывает метрополитен в настоящий момент.
Рабочая ночь только началась, а работники, надев оранжевые жилеты, уже вовсю суетятся: кто-то ищет потерянную рукавицу, кто-то простукивает рельсы, кто-то что-то монтирует.
Артём Саушкин
