Совместный проект журнала «Эксперт» и Canada Eurasia Russia Business Association
Когда едешь в Канаду, подсознательно рисуешь себе картинки из фильмов канала Discovery: девственная природа, горы, леса, дикие, но симпатичные медведи (на экране они все симпатичные), которые ловят себе рыбку в стремительных водах безымянной речки, и тому подобные буколические виды. Где-то на периферии памяти сохраняются почерпнутые из школьных учебников сведения, что главный город Канады — Оттава, а не Квебек, Монреаль или Торонто. Однако знакомиться с Канадой лучше всего там, где она, можно сказать, начиналась, — в Квебеке.
Крепы и артиллерия
Квебек — город уютный и очень поэтичный, словно замерший островком в быстротечной истории. На окраинах, где им и положено быть, промзоны и новостройки, а в центре, который раскинулся в устье реки Святого Лаврентия, город остался почти таким же, каким был в XVII–XVIII столетии. Всего несколько десятилетий спустя после того, как его основал Самюэль де Шамплен, предводитель французских колонистов — отчаянных звероловов, педантичных торговцев-гугенотов и пламенных миссионеров-проповедников.
Старинные кварталы Нижнего города, что под скалой Кап-о-Диаман, где, собственно, он начинался — с невысокими домами, сложенными из местного камня, узкими мощеными улочками и небольшими, как скатерка, площадями (одна из них, Королевская, старейшая на континенте), — по сей день обнесены каменными стенами. Стены сравнительно молодые — начала XIX века — но нигде в Канаде больше таких нет. Есть тут и впечатляющий замок Шато Фронтенак. Ничего исторического, все исключительно меркантильного свойства: постройку возвели и использовали как гостиницу, каковой она по сей день и является.
Переместиться из Верхнего города в Нижний или обратно можно с легкостью, комфортом и капелькой адреналина — на опять же старейшем на континенте подъемнике. Его, понятное дело, не раз реконструировали, так что, несмотря на весьма приличный возраст, работает исправно. Забираешься в кабинку, и под тобой — крутые крыши, прихотливая сетка улиц, кораблики на рейде в заливе Святого Лаврентия и маленькие, как коробочки, авто. Если же спуститься с небес на землю, сесть в машину и проехаться недалеко за город, то в природном парке Шют-Монморанси можно увидеть водопад выше Ниагарского.
Ниагарский аттракцион
Но даже если представить себе, что водопад под Квебеком и выше Ниагары на пару метров — ну мало ли чего не бывает? — сравняться с легендой ему все равно не удастся, ведь Ниагара один из символов страны наряду с кленами и хоккеем. И даже отчаянный нонконформист не сможет с этим поспорить.
Ниагару слышно и видно за несколько километров. Слышно понятно почему, а видно из-за облака мельчайших брызг, которое постоянно стоит над низвергающимися в пропасть тоннами воды. Этот водопад не самый высокий в мире (всего 57 м), но самый полноводный (ширина дуги Ниагары — 670 м, летом она пропускает почти 300 куб. м воды в секунду) и, по мнению канадцев, а с ними готово согласиться большинство из тех 12 млн туристов, которые ежегодно приезжают сюда, самый красивый. Полюбоваться красавцем можно со всех сторон: подплыв на кораблике Maid of the Mist прямо к нижнему бьефу (линии падения воды), или по трем специально прорытым туннелям, подойдя к водяной стене с тыла, или взобравшись на смотровую площадку специально возведенной 230-метровой смотровой башни (кстати, там и ресторан имеется — чтобы «переварить» зрелище). Самые состоятельные энтузиасты смотрят на Ниагару с вертолета.
Гиды, как правило, рассказывают туристам исторические анекдоты разной степени мрачности о вверенном им водопаде. От истории некоего старика, который решил покатать внуков по реке (дед утонул, а дети чудом спаслись — девочка зацепилась за прибрежные кусты, а мальчика вытащили из воды уже под водопадом матросы с Maid of the Mist), до истории бабульки-учительницы, которая пожелала низвергнуться с Ниагары вдвоем с котом в плотно закрытой бочке. В Музее рекордов из книги Гиннесса, связанных с водопадом-легендой, где ныне экспонируется заслуженная бочка из-под учительницы, говорят, что кот с перепугу поседел. Теперь за попытку прыгнуть с водопада в не предназначенной для этого емкости или без таковой берут штраф аж по двум статьям: «За нарушение общественного порядка» и «За покушение на собственную жизнь». Время рекордов миновало.
Однако не бочками едиными интересуются туристы. Чтобы их развлечь, неподалеку устроены дельфинарий с китом-белухой в роли примадонны, музей динозавров и уникальная теплица с невероятным количеством разнообразных тропических бабочек, которые порхают под стеклянными сводами круглый год. Тем же, кому этого мало, предлагают экскурсию на местные виноградники с дегустацией фирменного ледяного или какого-нибудь другого вина — сортов тут немало, от каберне до рислинга.
Кленовые листья Алгонкин-парка
Однако все же странно приехать в Канаду и так и не полюбоваться кленовыми листьями. Как туристы в Японии весной длинной чередой тянутся в Киото созерцать цветение сакуры, так и в Канаде по осени все, кто останавливается в Торонто, выкраивают день, чтобы махнуть за три сотни километров отдать дань пунцовым кленам в Алгонкин-парке.
Зрелище и в самом деле совершенно незабываемое. Двести или около того квадратных километров нетронутого девственного леса, пахнущего грибами и легкой горечью прелой кленовой листвы. В середине синее, сверкающее под солнцем озеро, окруженное соснами. Выступающие из земли узловатые корни похожи на вены, и кажется, вот-вот из-за ствола покажется индеец в замшевой куртке с бахромой и перьями в волосах или отважный Зверобой из романов Купера.
При желании можно вообразить себя одним из героев любимых в детстве книг, вот только вместо индейской пироги придется сесть в современное туристическое каноэ или байдарку. Для сплава — полторы тысячи (ни больше ни меньше!) километров узких рек, речушек и ручьев, пронизывающих Алгонкин-парк. Впрочем, самое живописное место для любительского сплава на каноэ — каньон Баррон стометровой глубины, где протекает одноименная река, в которую десять тысяч лет назад превратился местный ледник. Каньон великолепен как с воды, так и — особенно — с высоты сдвинувшихся над водой скал, поросших лесом. По осени остроты ощущениям добавляют переливы кленовой листвы — от золотисто-желтой до пурпурно-красной. Самые смелые устраиваются прямо у обрыва на нагретых солнцем камнях и смотрят вниз, как по темно-зеленой воде Баррон скользят красные каноэ с едва видными с высоты гребцами.
В парке не возбраняется оставаться на ночь, и туристы приезжают семьями, останавливаются на площадках для кемпинга, раскидывают, словно вигвамы, свои палатки, готовят барбекю и вообще отдыхают в свое удовольствие, по-дикарски. К их услугам, впрочем, вполне цивилизованные удобства — в штабах кемпинговых лагерей есть душевые, при необходимости можно получить и медицинскую помощь.
В Алгонкине можно (желательно все же издали) полюбоваться тем самым медведем-рыболовом из фильмов на Discovery Channel, а заодно — если повезет во всех смыслах — волком, лосем, семейством деятельных бобров, орудующих над запрудой какой-нибудь из узеньких речек, или черно-бурой лисицей. В парк прилетают синие цапли-гуроны, редкие и очень красивые птицы. Прилетают и позируют фотографам, застыв, словно статуи, на камнях у озера.
Модильяни и телебашня
Возвратившихся из «тура выходного дня» по Алгонкин-парку усталых и довольных туристов ждет почти столичная жизнь Торонто, главного города провинции Онтарио. Знатоки утверждают, что скучной и чопорной Оттаве с Торонто равняться не приходится. Так или иначе, город пользуется у туристов популярностью не только из-за природных красот в его окрестностях.
В Королевском музее Онтарио людей хоть сколько-нибудь меркантильных ожидает зрелище, способное нарушить сердечный ритм: «Золотая комната» с коллекцией уникальных самородков, в разные годы — как во время «золотой лихорадки», так и после нее — обнаруженных в Канаде. После золота можно перейти к античным монетам и манекенам, наряженным под кроманьонцев. В картинной галерее любителей ждут несколько набросков Леонардо да Винчи, портреты кисти Модильяни, а также «голубые» и «розовые» работы вездесущего и невероятно плодовитого Пикассо. А надоела культура, можно отправиться в Музей сахара, неисправимые модницы не обойдут вниманием Музей обуви, а поклонники антиквариата — коллекцию мебели и гобеленов в замке Кассалома, некогда выкупленном муниципалитетом (вместе со всем содержимым) у расточительного несостоятельного должника — гедониста и коллекционера.
Если подгадать, можно увидеть на улицах Торонто — современного мегаполиса — солдат и офицеров в амуниции двухсотлетней давности, в киверах, гамашах и с патронташами. Это участники военно-исторических обществ, которые каждый год разыгрывают в живописном форте Йорк, месте отсчета истории современного Торонто, батальные сцены времен англо-американской войны 1812–1814 годов. А малышей наверняка привлечет обширный городской зоопарк.
Вечером туристов обнимет залитый огнями город с множеством баров, развлекательных ночных заведений и самой высокой на земном шаре телебашней. Если смотреть с ее смотровой площадки на город, он кажется связкой сверкающих ожерелий из огней небоскребов и фонарей вдоль автотрасс. Днем с площадки видно и озеро Онтарио, одно из крупнейших в мире, прекрасное поистине величественной, непритязательной северной красотой — той самой, которая вместе с Ниагарой, хоккеем и кленовыми листьями и есть своеобразная визитная карточка Канады.
