На графике видно, что события последних десяти лет - распад Союза и реставрация капитализма - немного не укладываются в схему столетнего цикла. Если это революция, то произошла она лет на двадцать раньше, чем "должна была". Однако их можно интерпретировать и как завершение революционного процесса, начавшегося в 1917 году, и даже как завершение цикла реформ, начатых еще при Хрущеве, которые по ряду причин "вошли в штопор" и вылились в революцию.
В последнем случае можно ожидать постоянных попыток реставрации, так как это означает, что революция 1991 года произошла в обществе, в котором большинство не готово к таким резким общественным преобразованиям. Если революция в самом деле "забежала вперед", тогда наше будущее зависит от того, насколько завоевания этой революции соответствуют ментальности большинства нации. Спокойствие населения, отсутствие его внятной реакции на катастрофическое изменение образа жизни может означать в этом случае не приспособление, а накопление отрицательного потенциала. И тогда революция еще впереди. Нечто похожее произошло в Иране: "белая революция" при последнем шахе, когда радикальные реформы, проведенные в стране, где большинство населения было к ним не готово, завершилась "революцией мулл". Последняя не смогла уничтожить результаты "белой революции", но придала им совершенно другой персональный и идеологический вид.
Второй вариант (завершение революционного процесса) означает, что произошло радикальное изменение хода российской истории, ее временных циклов и внутренних механизмов, в том числе ментальности населения и социальной структуры общества. В этом случае можно сказать, что демократическая революция 1991 года подвела окончательный итог начатого в 1917 году пути, добавив к социальному равенству политическую и экономическую свободу. Внуки кухаркиных детей через три четверти века после начала революции успешно ее закончили. Завершение длительных революционных циклов обычно означает успокоение общества, принятие им итогов революционного периода и стабилизацию общественно-политического строя в стране. В этом случае в качестве аналогии можно рассматривать историю Франции в XIX веке, которая после почти века революционных потрясений, завершившегося Парижской коммуной, вошла в относительно спокойное русло. Эпоха революций во Франции завершилась.
И наконец, в первом случае речь идет просто о сокращении временных циклов - история побежала быстрее. Следовательно, в этом случае в настоящий момент мы плавно перетекаем из стадии революционного Хаоса в стадию послереволюционного Порядка с характерным для него подмораживанием политических свобод. Именно так толкует большинство политологов современную политику в России. Но даже если это так, то вопрос заключается в амплитуде перехода от ельцинского Хаоса к путинскому Порядку. Одно дело, если речь идет о рационализации подхода к демократии, другое - если о чиновном произволе и полицейском зажиме. Поскольку амплитуда тут очень невелика, то гораздо более вероятным видится первый вариант.
Соответственно, возможны и три варианта развития российской истории в обозримом будущем:
- балансирование на грани реставрации;
- изменение характера исторических циклов, их резкое сглаживание;
- очередной переход в состояние Порядка.
История России показывает, что революции совершаются там и тогда, где и когда правящие классы - буржуазия или бюрократия - не способны подняться над своими сиюминутными интересами ради своих же долговременных, то есть ведут себя не как классы, а как клики. Наше время чем-то напоминает время после реформ 1861 года. Налицо экономическая свобода в сочетании с общественным успокоением и определенным политическим подмораживанием. Все эти три фактора создают благоприятный фон для экономической активности граждан. Скорее всего в ближайшие годы экономический рост России продолжится. Это видно не только из статистики, но и из изменившегося поведения агентов экономики. Главное, чтобы эгоизм элиты и гражданская пассивность граждан не завели нас снова в какой-нибудь исторический тупик.
