Импорт наступает. Если в 1999 году он достиг абсолютного минимума в 40 млрд долларов, то к концу 2002 года объем импорта в России приблизился к докризисным уровням и вышел на отметку в 66 млрд долларов. Мало этого. С каждым годом темп роста импорта увеличивался. Так, в 2000 году среднегодовой темп роста импорта был 14%, в 2001 году перевалил за 20%, а в 2002 составил 23%.

К концу 2001 года некоторые отечественные производители осознали угрозу - и чередой последовали лоббистские кампании в защиту внутреннего рынка. Первой была кампания по повышению пошлин на ввоз подержанных автомобилей. За ней последовала кампания российских мебельщиков. Потом стали возмущаться производители мяса. И правительство отнеслось к этим просьбам с явным пониманием.

Если к этому присовокупить причитания экономистов - импорт, дескать, съедает один-два процента прироста ВВП, - вполне можно предположить, что в ближайший год (тем более что он выборный, а идея защиты внутреннего рынка вполне укладывается в философии наших ведущих партий) мы станем свидетелями большой протекционистской войны.

Однако прежде чем начать ее, стоит перечитать "Искусство войны" Сунь Цзы: "Стратегия ведения войны такова: если сил в пять раз больше, чем у врага, атакуй его. Если силы равны - можешь с ним сразиться. Если сил меньше - перехитри его. Если тебя превосходят - избегай его. Потому что упорствующий с малым, станет пленником большого".

Стоит ли упорствовать? Или умнее будет избегать?

Три опасности импорта

Для каждой отдельной компании, сталкивающейся на внутреннем рынке с иностранными товарами с Запада и Востока, импорт представляет безусловную угрозу. И чем слабее компания, тем больше опасность. Однако для России в целом эта угроза довольно сильно преувеличена.

Можно выделить три причины, по которым импорт опасен для любой экономики. Первая из них - переход к отрицательному сальдо торгового баланса. Если страна доводит себя до этого, она вынуждена либо занимать деньги на внешнем рынке, либо продавать свои активы, ввозя капитал. Для России, в силу ее общей экономической слабости, и то и другое слишком дорогое удовольствие.

Вторая опасность, исходящая от большого импорта, - потеря страной экономической самостоятельности или слишком большая зависимость ее от внешнего мира. И наконец, третья угроза - невозможность развивать экономику и расти быстрыми темпами.

Наш анализ показывает, что ни одной из этих угроз сегодня для Россия не существует.

Что с торговым балансом

Положение с торговым балансом сегодня выглядит очень надежным, принципиально отличным от того, что мы имели накануне 1998 года. В конце 1997 года, еще при хороших ценах на сырье, мы уже имели очень небольшой отрыв экспорта от импорта - примерно в миллиард долларов в месяц. Сегодня этот разрыв составляет 4 млрд в месяц, то есть 48 млрд долларов в год. Отчасти это связано с избыточно высокими ценами на нефть. Однако в существенной мере такое положительное сальдо определяется реальным или физическим усилением наших позиций на мировом рынке. Попросту говоря, за эти годы наши экспортеры сумели расширить сбыт не только в денежном, но и в реальном выражении.

Если прогнозировать дальнейшее движение торгового баланса, с учетом весьма неблагоприятной ситуации с импортом и возможного ухудшения ценовой конъюнктуры на сырьевых рынках, то даже в этом, со всех сторон невыгодном для нас, случае в ближайшие три-четыре года у нас не будет отрицательного сальдо. Напротив, к началу 2007 года по этому прогнозу мы должны иметь положительное сальдо в размере 27 млрд долларов в год. (Оговоримся, что такое прогнозирование по долгосрочной тенденции предполагает, что длительное замирание цен на сырье на неестественно низком уровне - например, для нефти в районе 8-10 долларов за баррель - невозможно, так как противоречит логике самого мирового рынка.)

Если этот прогноз на основе долгосрочной тенденции представляется недостаточно обоснованным, то можно обратиться к свежему прогнозу Минэкономразвития. Минэкономразвития предполагает, так же как и мы, что в ближайшие годы импорт будет расти существенно быстрее экспорта, однако министерский результат даже оптимистичнее нашего. К началу 2007 года Россия должна иметь положительное сальдо в 43 млрд долларов.

Таким образом, в ближайшие годы растущий импорт не должен заставить нас ни влезать в долги, ни распродавать свои активы.

Зависимость и независимость

Когда звучат восклицания: "Импорт! Импорт!" - возникает ощущение, что Россия импортирует по мировым меркам слишком много. Однако сравнение нас с другими странами по параметру "отношение импорта к ВВП" показывает, что импортируем мы мало и до сих пор являемся весьма автаркичной страной.

Мы посмотрели показатель "отношение импорта к ВВП" по странам, входящим Организацию экономического сотрудничества и развития. Величина этого параметра, как оказалось, тесно коррелирует с таким понятием, как экономическая влиятельность страны (как минимум ее самостоятельность), - чем меньше этот показатель, тем более страна самостоятельна.

В лидеры по проценту импорта к ВВП вышли вполне ожидаемые страны: Япония - 8% импорта к ВВП и США - 13%. Ни у кого нет сомнений, что две эти державы - не только экономически самостоятельные империи, но совсем недавно обе, а сегодня одна из них является самой влиятельной страной мира.

Следующую группу образуют державы с диапазоном значений импорта к ВВП в 20-30%. Сюда попадают страны, которые, по общему мнению, являются экономическими лидерами Европы, - Германия, Франция, Великобритания, Италия. Франция и Италия, как традиционно более экономические закрытые, имеют отношение импорта к ВВП в 23%. Германия и Великобритания, всегда более энергично участвовавшие в международной торговле - первая за счет выдающегося качества ее техники, а вторая по причине торговой природы нации, - показывают 28%. Вряд ли кто возьмется оспаривать тот факт, что все эти четыре страны экономически независимы и оказывают мощное влияние на многих своих соседей по континенту.

Страны, со всей очевидностью находящиеся в орбите чьего-либо влияния, имеют отношение импорта к ВВП в диапазоне 40-70%. В эту группу попадают и страны очевидного Запада - Австрия (45%), Бельгия (73%), Голландия (56%), Канада (40%), Ирландия (73%), Португалия (40%), и страны Восточной Европы - Чехия (62%), Венгрия (55%), Словакия (67%).

Если выйдем за пределы ОЭСР, то и здесь мы заметим ту же картину - большая пропорция импорта к ВВП выдает страну, которая уже не может жить самостоятельно. У Эстонии, например, характерный показатель - 80%.

Из этого набора цифр мы можем вывести некое правило, подтверждаемое эмпирикой: граница в 30% импорта к ВВП является границей, отделяющей самостоятельные страны от стран, находящихся под чьим-нибудь влиянием. И если Россия претендует на то, чтобы остаться самостоятельным хозяйством, то ей не следует пересекать этот рубеж. Если же она этот рубеж пересечет, то это будет означать резкое усиление нашей прежде всего финансовой зависимости от развитых стран.

Насколько далеки мы от этого рубежа? Простейшие расчеты демонстрируют нам, что далеки. Отношение импорта к ВВП для России уже многие годы находится в диапазоне 15-20%. Естественно, мы не можем польстить своему самолюбию и сказать - значит, мы влиятельная страна. Мы попадаем в разряд стран, до которых Запад просто не дотянулся. Самая близкая аналогия - Австралия (22%). Территориально удаленная от Запада, довольно бедная и непонятная, она является сложным объектом для экономической экспансии, так же как и мы. Китай, кстати, до своего вступления в ВТО тоже имел сходную долю импорта в ВВП - 18% (сегодня у них 23%).

Таким образом, мы видим, что Россия далека от состояния зависимости - для перехода в группу "зависимых стран" требуется очень сильное увеличение импорта без адекватного роста ВВП. А такое возможно только при принципиальной смене наших экономических связей с западным миром - глубокой интеграции России на правах доминиона прежде всего в европейскую экономику. Однако для того, чтобы этот вариант реализовался, должно созреть не только наше желание "отдаться", но и сам западный мир должен решиться "кормить" Россию.

У Запада такой решимости нет. Да и вряд ли она когда-нибудь созреет. Проект "карманная Россия" для него не подъемен, так же как и "карманный Китай". Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что западный капитал рассматривает свою экспансию в Россию как функцию от нашего экономического роста, а не наоборот - наш рост как функцию прихода их капиталов. Так что реально зависимой, такой же как Восточная Европа, Россия никогда не будет. И заморских благ в пропорции 50% к нашему ВВП мы тоже никогда не дождемся. Рост импорта, не компенсированный ростом экспорта и ростом внутреннего производства, может привести нас только к резкой девальвации национальной валюты. Однако прогнозы торгового баланса свидетельствуют, что это событие откладывается по крайней мере на несколько лет, и вопрос в том, на что их потратить - на борьбу с импортом или на расширение экспорта и быстрое развитие отраслей, где импорт априори не силен.

Некарманная Россия

Многие экономисты говорят, что рост импорта тормозит общий экономический рост - отнимая по 1-2% от темпов роста ВВП ежегодно. Действительно, если в лоб пересчитать возможный прирост ВВП в случае, когда наши производители не уступали бы рынков своим внешним конкурентам, то можно заметить, что мы могли бы расти быстрее. Однако в этом случае мы исследуем возможности уже сложившейся модели экономики. Но ведь эту модель можно изменить. И тогда вопрос: действительно ли рост импорта создает принципиальные ограничения для развития российской экономики? - не покажется бессмысленным.

Ради любопытства мы взяли данные о доле импорта и темпах роста ВВП по сотне стран мира и попытались обнаружить связь этих параметров. Ее не оказалось вовсе. Есть страны с большой долей импорта и высоким темпом роста, есть страны с малой долей и тоже высокими темпами ну и так далее. Возможно, такое межстрановое сопоставление и не лучший прием, но он доказывает одну важную вещь - размер импорта по отношению к ВВП не то что не является главным, а не является даже одним из трех-пяти важнейших факторов, определяющих рост экономики. А значит, негативное влияние импорта можно эффективно компенсировать, задействуя другие факторы. Но для того, чтобы их определить, надо как можно вернее определить тот экономический контекст, в котором мы вынуждены действовать. Как он выглядит с точки зрения возможности прямого сопротивления импорту?

Россия создала открытый рынок, пропустив всю постиндустриальную волну. К 1991 году у нас фактически не было целого ряда отраслей, создающих современный материальный мир. Особенно заметно это на потребительском рынке, который советская система хозяйствования игнорировала. К началу 90-х у нас не было адекватной времени автомобильной промышленности. У нас не было производителей бытовой техники и электроники. У нас фактически не было мебельной индустрии и так далее, и тому подобное. В некоторых из этих отраслей международное разделение труда, прошедшее, увы, без нашего участия, уже привело к созданию мощных мировых игроков, конкурировать с которыми мы не можем. Вывод прост: об этих отраслях следует забыть, чтобы мы ни делали, как бы ни хотели превратить эти отрасли в локомотивы - у нас ничего не получится.

К таким отраслям из потребительских очевидно относятся две: производство бытовой техники и электроники и автомобилестроение. Первая уже отдана нами на 80%, вторая быстро сдается - доля иностранных автомобилей на отечественном рынке в стоимостном выражении уже составляет 50%, а темп роста этой категории импорта почти вдвое превосходит средние показатели.

Впрочем, идеологи протекционизма этих рынков сегодня уже и не ставят перед собой цель создать сильных отечественных производителей. Как правило, речь идет о заманивании в Россию соответствующих иностранных компаний. Однако и в этом смысле процесс международного разделения труда опередил наши замыслы. За годы экспансии Запада в Восточную Европу многие потенциально интересные для нас производители автомобилей и электроники построили новые мощности в Восточной Европе, и они в состоянии удовлетворить в том числе и потребности России. Западные компании будут тянуть время, делать вид, что готовы инвестировать в нас, но скорее всего не придут никогда, просто потому, что им это невыгодно.

Другая вещь, которая важна для определения эффективной антиимпортной стратегии, - это структура отраслей с точки зрения эффективности компаний ее составляющих. На многих рынках, в частности на рынках мебели, одежды, обуви и парфюмерии, мы видим одну и ту же картину. Есть большие компании, унаследованные новой российской экономикой от экономики советской. Их масштабы, как правило, сопоставимы с размером и рынка, и импорта, но качество их продукции, тоже как правило, невысоко. По обеим этим причинам компании такого типа - главные лоббисты защиты внутреннего рынка.

Однако на тех же рынках существует и другой тип компаний - созданных уже в рыночные времена. Они современны, конкурентоспособны и невелики. Их менеджеры не видят в импорте угрозы для себя. Напротив, рассуждая о возможных формах покровительственной политики государства в отношении их отраслей они хотят, чтобы государство не защитило их от мирового хозяйства, а облегчило им интеграцию в мир. Конкретнее, речь идет о снятии ограничений на экспорт их продукции и снижении пошлин на импорт оборудования и комплектующих.

И вот тут имеет смысл остановиться и задуматься. Если маленькие, никому неизвестные компании имеют силы действовать в открытой экономике и не опасаться внешней конкуренции, то почему большая страна с колоссальными экспортными возможностями и огромным внутренним рынком не находит в себе подобной силы? Все говорят: "Ах, наша продукция неконкурентоспособна". Но, может быть, это наша стратегия неконкурентоспособна?

Что в наших руках

Важнейший пункт конкурентоспособной стратегии открытой миру России - высокие темпы роста экономики, опирающиеся на те внутренние ресурсы, что есть уже сейчас. Вы скажете - банальность. Возможно. Но русские так любят фантазировать. "Пусть, - говорят одни, - у нас расцветет hi-tech". "Пусть, - говорят другие, - наши дизайнеры наконец-то создадут русский стиль, который поразит мир". Они создадут через какое-то время, но только если экономика будет расти прямо сейчас. Потому что, не имея внутреннего рынка, невозможно создать большую компанию.

Поэтому сейчас пришло время делать очевидные и потому скучные вещи. И у России существует значительный потенциал роста за счет отраслей, ориентированных либо на внутреннее производство, но находящихся вне зоны конкуренции с импортом, либо на экспорт. Его и надо использовать.

Этот потенциал легко можно увидеть на том же потребительском рынке. Из десяти сегментов этого рынка шесть находятся в зоне активной конкуренции с импортом и всего четыре - практически вне конкуренции. Казалось бы, расклад не в нашу пользу. Однако если оценить потенциал спроса для каждого из этих рынков, то оказывается, что именно те рынки, где импорта мало, имеют самый большой потенциал спроса. Это прежде всего рынок недвижимости - рынок, о неизбежном бурном развитии которого говорят все, потому как очевидно, что Россия нуждается в тотальной застройке. Рынок "фундаментальных человеческих услуг" - образования и здоровья, на которые российский средний класс, несмотря на свою бедность, не жалеет денег куда в большей степени, нежели граждане Запада. И рынок развлечений - до сих пор один из самых быстрорастущих рынков Москвы. А ведь есть еще и вся Россия.

Из части же импортзависимых рынков (сюда попадают мебель, бытовая техника, одежда и обувь, парфюмерия и косметика, фармацевтика, автомобили) аналогичным потенциалом спроса обладает лишь рынок автомобилей, но - потеряли, так потеряли.

То есть мы вполне можем добиваться высоких темпов роста потребительского сектора экономики, вообще не касаясь проблемы импорта. Причем эффективность такой стратегии будет на порядок выше, чем эффективность тупой защиты внутреннего рынка. Именно на порядок. Прямой расчет потенциала роста "внутренних сегментов", и прежде всего недвижимости, и потенциала "отбивания" рынка у импорта на занятых им рынках, показывает, что если в первой части мы можем создать рост в десятки миллиардов долларов за три-четыре года, то, защищаясь, мы можем "отбить" лишь единицы миллиардов.

Другой элемент по-настоящему "импортнезависимой" модели роста - развитие российского экспорта. Наш любимый пример - недоиспользованный потенциал лесной отрасли, который тоже может дать прирост экспорта в десятки миллиардов.

В общем, грубый протекционизм для России сегодня абсолютно бесперспективен. Весь наш потенциал не в "их", а в "наших" руках. Развивая внутренний рынок, прежде всего за счет абсолютно неразвитого рынка недвижимости, и поддерживая диверсификацию экспорта, можно добиться темпов роста экономики, при которых импорт будет не страшен.

В подготовке статьи принимала участие Светлана Славянова