- Существует ли сегодня возможность "чекистского переворота"?
- Мне кажется, нет. Хотя кризис налицо. Но он лежит в другой плоскости. В обществе существуют три группы стейт-холдеров. Это само общество, власть и бизнес. От отношений между этими стейт-холдерами зависят гармония в обществе, направление развития общества и уровень его предсказуемости. Если мы посмотрим на отношения "власть и общество", мы увидим, что Путин проделал колоссальную работу, чтобы выстроить эти отношения. По сравнению с предыдущим президентом на порядок выше доверие общества к власти в лице Путина. Если мы возьмем отношения "бизнес и власть", то крупному, "олигархическому" бизнесу показалось, что через бюро РСПП он выстроил свои отношения с властью. А вот в отношении "бизнес и общество" я вижу гигантский провал. Бизнес думал, что отношения с властью заменят ему все. Но без создания репутации бизнеса в глазах общества бизнес оказывается очень уязвим от настроения власти.
А что касается силовиков, то Путин (мне кажется) опережает силовиков, то есть людей, которые окружают его, в понимании задач и вызовов, стоящих перед Россией. Его либеральный уклон, ориентированный на инкорпорирование России в мировые экономические отношения, имеет более высокий потенциал, чем консерватизм людей чекистского окружения. Он просто реально понимает, что противостоять Америке сейчас нет сил, что играть самостоятельную геополитическую роль невозможно. Что нужно развивать экономику, нужно развивать бизнес, нужно развивать инициативу и тогда появится возможность играть более заметную роль в геополитическом плане.
Если мы посмотрим на новый бюджет, то увидим, что доходы составят почти девяносто миллиардов долларов, в 1998 году было восемнадцать миллиардов, то есть за пять лет в пять раз. Если бы в 1998 году кто-то поставил задачу за пять лет в пять раз увеличить доходную часть бюджета - рассмеялись бы и начали придумывать что-то экзотическое. Ничего не надо придумывать, нужно создать бизнесу возможность для развития и, опираясь на продуманную государственную экономическую политику, создавать стимулы для капитала идти туда или сюда. То есть влиять на принимаемые капиталом решения.
Да, наше конституционное устройство, к сожалению, таково, что устойчивость власти очень зависит от личности президента. Складывается впечатление, что президент первые четыре года действовал в русле каких-то обязательств перед предыдущей властью. И сейчас к концу первого срока именно из-за этого и расшаталась ситуация, так как новые его сторонники начали входить в разные слои власти. После очередных президентских выборов наступит ясность. Представляя Путина, я могу сказать, что он не оставит ситуацию, при которой ближайшее окружение будет состоять не из единомышленников. Причем окружение в широком смысле, это законодательная власть, это губернаторы, это администрация президента, это правительство.
- Может быть, необходимы какие-то изменения в правовом поле, которые диверсифицировали бы ситуацию?
Ничего не надо придумывать, нужно создать бизнесу возможность для развития и, опираясь на продуманную государственную экономическую политику, создавать стимулы для капитала идти туда или сюда. То есть влиять на принимаемые капиталом решения
- По Конституции это невозможно. У нас Конституция дает слишком большую власть президенту, администрации президента. Она несоразмерна по влиянию с правительством и Думой. У нас, на мой взгляд, очень странным образом формируется Совет Федерации. Фактически он формируется из представителей бизнеса, то есть зависимых людей. Администрация может пригласить того человека, из чьей структуры пришел член Совета Федерации, и сказать: слушай, он что-то не так голосует. И такой утилитарный подход превращается в систему. Поэтому мне кажется, что после того как Путин будет переизбран на второй срок, он с неизбежностью должен будет вернуться к вопросу о принципах формирования верхней палаты.
Но главное, что требуется для диверсификации власти, - это сильное гражданское общество и предсказуемые элиты. Наши новые элиты сформировались спонтанно. Поэтому многие еще не осознают ответственность за слова, за поступки, за "наезды", которые они совершают. Мне кажется, что ценность предсказуемости будет повышаться в обществе по мере того, как будут расти различные финансовые институты. Сможет ли власть безнаказанно "наехать" на бизнес, если, например, фондовый рынок пойдет вниз и миллионы пенсионеров либо людей, которые имеют свои вклады в этих фондах, потеряют деньги? Может ли президент уволить премьера, как это иногда бывало, по капризу, если это приведет к обрушению экономического индикатора и люди тоже потеряют?
- В то время как на левом фланге налицо выстроенная последовательность действий, попытки формулировать собственную позицию, на правом фланге тишина.
- Действительно, правое сообщество невнятно определило свою позицию. Это ошибка. Есть определенные ценности: личная свобода, частная собственность, законность, свобода перемещения, свобода выбора места жительства - которые лежали в основе тех реформ, которые у нас происходили в последние годы, инициаторами и проводниками которых выступали правые. И если происходит событие в обществе, которое атакует эти принципиальные ценности, то правые должны отвечать. Тогда общество поймет, что это ценности именно правых.
- И какова, на ваш взгляд, должна быть реакция правых?
- Не молчать, а давать оценку, давать интерпретацию. То есть первое - оценка событий со стороны лидеров правых. Второе - интерпретация мотивов. Третье - это общественное и политическое давление, в том числе через инструменты депутатских запросов. Нужно действовать точно так же, как те, кто сейчас атакует бизнес депутатскими запросами. Со стороны правых я не вижу таких настойчивых попыток. Я думаю, что можно было бы активнее выступать через прессу. Молчание само по себе означает серьезный ущерб для правых. Они как бы признают де-факто, что что-то не так и не стоит соваться. Кому надо, те разберутся. Вопрос: разберутся ли?
