Ясир Арафат - фигура трагическая. С одной стороны, как никто другой из современных политиков Арафат показал, насколько мощным оружием является терроризм. В течение нескольких десятков лет он вел вооруженную борьбу с одной из самых боеспособных и мобилизованных стран мира и сумел добиться многого. Даже того, чего арабам никогда было бы не добиться от Израиля в традиционной войне. А с другой стороны, Арафат сам же и доказал, что террор, несмотря на всю мощь этого инструмента, совершенно не годится для политического созидания, для создания полноценного государства. Террор подчинил своего хозяина: Арафат, по сути уже победив, так и не смог вырваться из тех сетей, что сам и сплел. Даже самой смерти "инфраструктура террора" уступила его с видимой неохотой.
Вместе с Арафатом заложниками терроризма стали горячо любившие своего лидера палестинцы. Их террористическая война против Израиля давно стала самоценной. Она им давно уже неподконтрольна. Как это ни банально, свобода и жизни палестинцев стали разменной монетой в руках более могущественных игроков. И тех, кому на руку постоянная напряженность на Ближнем Востоке, и тех, кому заигрывания с местными радикалами дают призрачную надежду оказаться последними в очереди "на теракт".
Для Ближнего Востока смерть Арафата - это не только шанс выпутаться из сетей террора, но и опасность запутаться в них еще больше. У политики Арафата при всех ее минусах был один несомненный плюс. Его борьба, по крайней мере на словах, всегда была борьбой за национальное самоопределение палестинцев. Исламизм, политический ислам не были частью политического арсенала Арафата, их он сторонился. Действующие в Палестинской автономии исламистские организации вроде "Хамаса" были его конкурентами. Но беда в том, что национальное чувство палестинцев достаточно слабо. Палестинского государства, палестинского народа в истории не существовало. Нынешние палестинцы - это весьма разнородное арабское население. Единственное, что его объединяло на протяжении всего новейшего времени, - фигура Ясира Арафата. Именно он превращал палестинцев в нацию, был ее символом. Других столь же сильных скреп (кроме, пожалуй, ненависти к Израилю) у палестинцев нет.
А потому есть реальная опасность, что, потеряв лидера, палестинское движение окончательно сольется со структурами международного терроризма. Направляемые из-за рубежа исламистские террористические организации столь удобного случая не упустят, они уже резко активизировались. Нынешняя ситуация в регионе им явно благоприятствует. Недовольство американской политикой среди арабов велико как никогда. Самое время переплавить ненависть палестинцев к Израилю и его "старшему брату" США в бескомпромиссный джихад.
Наступает момент истины. Только теперь, после смерти Арафата, решается, что за наследство оставил своим соотечественникам легендарный борец за свободу. Что возьмет верх - ненависть, пренебрежение к своей и чужой жизни, привычка к террору или же стремление к достойной жизни на своей земле? Этот выбор определит судьбу самих палестинцев: единая ли они нация и готовы ли они к государственности. Этот выбор определит и судьбы всего региона: погрузится Ближний Восток, а вместе с ним и весь мир, еще глубже в трясину насилия или террор изживаем. От этого выбора зависит теперь уже историческая судьба Ясира Арафата: войдет он в историю как фантастически успешный террорист или как отец нации.
