Stand-up comedy - это одно из тех непереводимых английских словосочетаний, которые нужно долго объяснять. Аналогов на нашей сцене у этого жанра нет. Больше всего на stand-up comedy похожи монологи Евгения Гришковца. Но сам он на гастролях запрещает рекламировать свои спектакли как stand-up comedy и терпеть не может, когда публика принимает его за stand-up-комедианта и ждет шуток про тещу и Джорджа Буша.
Stand-up comedy похожа и на выступление записного юмориста. Но в отличие от Жванецкого и Задорнова stand-up-комедиант больше импровизирует, постоянно общается с публикой и не стремится превратить свой монолог в законченное литературное произведение. Его монологи - это "разговоры запросто". От всех российских аналогов этот жанр отличает полная непретенциозность. Первый фестиваль stand-up сomedy в Москве продемонстрировал, насколько удачно наши шоумены сумели освоить этот скромный, забавный, непритязательный жанр.
Как это было
Жанр stand-up comedy - самый популярный разговорный жанр в англо-саксонском мире - совсем молод. Первый его расцвет пришелся на 60-е годы. В увеселительной программе ночных клубов всегда участвовал комик. Но в 60-е годы комики посерьезнели, принялись обличать правительство и научились развлекать публику не старыми анекдотами, а самостоятельно придуманными шутками. Еще они осмелели, принялись задирать зал и выражаться "четырехбуквенными" словами, за которые тогда могли арестовать. Публике чрезвычайно понравилось новое экстремальное развлечение. Формат монолога вырос от пяти минут до получаса. Тогда и прижилось название жанра - stand-up: комик с микрофоном в руке стоит перед публикой и развлекает ее как может. Культовым stand-up-комедиантом в англо-саксонском мире стал Ленни Брюс - в 1974 году его монологи блестяще воспроизвел Дастин Хоффман в фильме Боба Фосса "Ленни".
На рубеже 80-90-х stand-up comedy оказалась одной из самых доходных отраслей шоу-бизнеса. Клубы, специализирующиеся на мастерах разговорного жанра, приносили своим владельцам огромный доход. Жанром заинтересовались на ТВ: оказалось, что монолог комика не требует никаких вложений, зато гарантирует высокий рейтинг. Фестивали stand-up comedy, курсы и школы stand-up comedy росли как на дрожжах. В комики пошли все. Домохозяйки и менеджеры, таксисты и риэлтеры, люди без намека на театральное образование рвались к микрофонам, чтобы высказать все, что наболело. Владельцы клубов решили, что эти любители - их золотая жила: в отличие от звезд жанра, заламывавших десятки тысяч за выступление, они обходились мизерными гонорарами. Но публика быстро раскусила, что новая поросль комиков не умеет ни рассмешить их, ни растрогать, и ушла из клубов. Stand-up comedy пережила тяжелейший кризис перепроизводства.
Но сегодня, спустя десять лет, примерно треть всех шоу на крупнейших театральных фестивалях - это выступления в жанре stand-up comedy. Успех в клубе по-прежнему может принести контракт в Голливуде или в театре Вест-Энда. И люди вновь идут в комики, мечтая достичь тех же высот, что и звезды жанра - Билл Косби, Стив Мартин, Эдди Мерфи.
Диалоги запросто
В конце ноября в жанре stand-up comedy попробовали себя известные московские шоумены. Место действия - клубы Tabula rasa и "На Брестской". Зрителям предлагалось выпивать, закусывать, курить, перебивать выступающего репликами и вообще чувствовать себя свободно. В числе комиков заманили самых разнообразных персонажей - с разной степенью популярности и модности: преподавателя тантрической йоги Андрея Лапина (в соответствующих кругах давно ходили легенды о его будто бы необыкновенно остроумных лекциях), одного из виднейших деятелей московского музыкального андеграунда, "молодежного акына" Псоя Короленко (который выступал вместе с "экстремальным теологом" Кириллом Боголюбовым), актеров Елену Морозову и Ольгу Лапшину, музыканта и телеведущего Сергея Фролова. Хедлайнерами должны были стать драматурги братья Пресняковы, Рената Литвинова и Николай Фоменко. К тому же из-за рубежа выписали самого что ни на есть натурального британского комика - Иэна Стоуна, не то чтобы звезду жанра, но уж точно крепкого середняка.
Пресняковы отказались выходить на сцену за неделю до фестиваля. Литвинова - за день до своего выступления. Из пафосных имен остался один лишь Фоменко, который и впрямь собрал максимальную аудиторию. К делу он отнесся с большой серьезностью - заготовил множество шуток на разные, но в принципе близкородственные темы: понос (как самое смешное, что может случиться с личностью) и человеческая задница как таковая. В промежутках между шутками он пытался взаимодействовать со зрителями; впрочем, необходимого для жанра диалога никак не получалось. Больше всего происходящее напоминало выездное выступление профессионального развлекателя в уездном доме культуры.
Андрей Лапин представил еще более экстремальный вариант stand-up. Говорил он, в полном соответствии со своей основной специальностью, исключительно о сексе - порой удачно пародируя Шифрина, порой затевая остроумные пикировки с залом. К сожалению, импровизированная суть жанра сильно его подвела - в силу привычки, видимо, Лапин превратил свое выступление в очередную, крайне скучную тантрическую лекцию, которую не оживило даже скандальное обнажение гениталий.
Ольга Лапшина слишком прямолинейно восприняла поставленную задачу: ее выступление оказалось довольно-таки безыскусным рассказом о себе самой, о трудной судьбе творческой личности. Действие перемежалось плясками, пением и демонстрацией отдельных сцен из фильмов - но в единое целое все эти отдельные номера так и не сложились. Малоудачное шоу Морозовой и Фролова (которые изображали семейную сцену) закончилось скандалом: несмешные, судорожно-надуманные попытки Фролова заигрывать с аудиторией привели чуть ли не к потасовке.
Куда удачнее выступили Псой Короленко и Кирилл Боголюбов. Они, пожалуй, наиболее точно смогли воплотить на нашей сцене иноземный жанр. Короткие, остроумные сценки (по большей части это были авангардные пародии на советскую сатирико-юмористическую традицию - от Карцева с Ильченко до Александра Иванова) сменялись вполне естественно выглядящим общением с залом: зрители пели русские народные песни и псалмы Давида, на ходу сочиняли стихи и афоризмы.
Приглашенная звезда - Иэн Стоун - по сути устроил мастер-класс. Предполагалось, что он расскажет о своих впечатлениях от Москвы; они оказались довольно банальны (морозы-водка-Достоевский) и, к счастью, быстро закончились. На самом деле Стоун устроил в Москве обычное для лондонских клубов шоу: набор шуток "ниже пояса" (например, про эрекцию у кенгуру), порой привлекательно неполиткорректных, иронические рассуждения о собственном еврействе (некий вариант усредненного Вуди Аллена). Самым интересным в его выступлении, впрочем, был не текст - безусловно, заранее заготовленный, - Стоун продемонстрировал, как на самом деле надо вести диалог с публикой. Англичанин, которому не мешал даже языковой барьер, вел разговор на равных, только каждый раз отчего-то оказывался остроумней многочисленных собеседников.
Фестиваль stand-up comedy прошел, конечно, не так удачно, как планировалось. Впрочем, это и неудивительно - невозможно с первого раза осуществить точное попадание в не слишком знакомый российской сцене жанр. Но главную свою задачу он выполнил - доказал, что театральное искусство может быть демократичным и непретенциозным. Это особенно полезно в стране, где сценическое искусство позиционируется как церковное служение. Если stand-up comedy приживется у нас, то окажется, что театр - это не всегда храм. Иногда это клуб или ресторан. И в этом нет ничего обидного.
