- Насколько вообще актуальна задача освоения углеводородных ресурсов Восточной Сибири? Может быть, важнее сосредоточиться на иных проектах, скажем, в области высоких технологий?
- К сожалению, начинать здесь придется с освоения ресурсной базы. Высокие технологии - дело будущего, а с экономикой восточносибирских регионов надо что-то делать уже сейчас. Без освоения местных ресурсов мы лишаемся возможности развивать на их основе местную промышленность и инфраструктуру и получаем комплекс социально-экономических проблем. Это низкий уровень жизни большей части местного населения, это перебои с энергообеспечением, это высокая зависимость от привозного сырья. В конечном счете получаем отток населения из региона и депопуляцию. Связи востока страны с европейской частью сейчас значительно ослабли, при этом становится все сильнее его ориентация на подчиненное сотрудничество со странами АТР. С другой стороны, растет внимание к энергетическим ресурсам Сибири и Дальнего Востока со стороны Китая, США, Японии, рассматривающих этот регион как зону своих стратегических интересов и готовых, в зависимости от развития ситуации в России, к различным, в том числе силовым, формам экспансии.
Поэтому, если наше государство и крупный российский бизнес не начнут форсированное освоение энергетического потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока, все эти проблемы усугубятся: сократится политическое влияние России в мире, в особенности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, мы потеряем на ближайшие десятилетия перспективные восточные рынки и многомиллиардные доходы госбюджета, наконец, не сможем обеспечить преемственность в освоении нефтяных и газовых провинций, что приведет к спаду в нефтяной, газовой и смежной с ними отраслях.
Иногда задержки в освоении нефтяных и газовых месторождений пытаются оправдать опытом США по сохранению своих углеводородных ресурсов. При этом никто не объясняет, что в этом опыте положительного, ведь в Америке подобную политику, проводимую в двадцатых-тридцатых годах прошлого века, оценили как неэффективную и большинство месторождений было расконсервировано уже в сороковые-пятидесятые годы, не тронули лишь те, разработка которых грозила серьезным ущербом окружающей среде.
Поэтому, если месторождения Восточной Сибири начнут консервировать, мы тоже столкнемся со всеми перечисленными экономическими, политическими и социальными проблемами.
Не следует забывать и о возможностях технологического прогресса в области энергообеспечения: новые исследования в развитых странах нацелены на снижение зависимости от нефти и газа, поэтому существует вероятность, что после 2040 года наши запасы и экспорт могут оказаться невостребованными.
- А почему мы все время ставим во главу угла экспорт? Есть ли возможность перерабатывать добываемые углеводороды в самой Восточной Сибири? Может, выгоднее сконцентрироваться на этом направлении, как раз минимизировав экспорт?
- Когда цены на исходное сырье высоки, предприятиям невыгодно заниматься его переработкой, куда большую отдачу на капитал они получат, вложив деньги в добычу. Но в Восточной Сибири переработка, в первую очередь переработка газа, необходима. Газ содержит множество ценных примесей - пропан, бутан, гелий и конденсат. Перед поставкой на экспорт их стоит извлечь в ходе первичной переработки, которую лучше организовать в Красноярском крае или Иркутской области. Можно создать заводы и более глубокого передела, на которых из полученного химического сырья будут производиться разнообразные полимеры. Кроме того, можно производить сжиженные углеводородные газы - это высоколиквидный товар и на внутреннем рынке. Однако надо понимать, что таким образом можно переработать до десяти-пятнадцати процентов добываемого газа, основная часть оставшегося объема, так называемый энергетический газ, все равно пойдет на экспорт.
Возможностей по переработке нефти еще меньше, и связаны они не с созданием новых, а с дозагрузкой действующих нефтеперерабатывающих заводов. Из нефти, добываемой в регионе, на потребление и переработку внутри страны будет поступать десять, максимум пятьдесят процентов от местной добычи.
На Восток!
- Проекты освоения месторождений Восточной Сибири часто подвергаются критике. Например, высказывается мнение, что местной нефти для заполнения строящегося трубопровода никак не хватит.
- Разведанных запасов нефти в регионе достаточно, чтобы довести добычу до сорока-сорока пяти миллионов тонн в год (мощность предполагаемого к строительству Восточного нефтепровода - 80 миллионов тонн в год. - "Эксперт"). Однако при условии вложения достаточных средств в доразведку запасов (суммарно порядка 14 миллиардов долларов до 2020 года) можно будет довести добычу до 110 миллионов тонн ежегодно. Как показывает опыт, эффективность геологоразведочных работ в этом регионе на порядок выше, чем в старых нефтегазоносных провинциях.
- А транспортные тарифы? Из-за сложных природных условий и протяженности маршрута транспортировки не окажутся ли они запредельными?
-- Транспортное плечо на восточном маршруте составляет около пяти тысяч километров - такое же расстояние проходит западносибирская нефть до экспортных портов на Черном и Балтийском морях, но там при морских перевозках мы уже столкнулись с проблемой прохода проливов. Кроме того, на востоке мы сможем принимать танкеры емкостью до 300 тысяч тонн, да и длина морской части маршрута окажется меньше. Кстати, западносибирская нефть и сейчас без проблем поставляется на Дальний Восток: Комсомольский НПЗ загружен ею на 80 процентов, а Хабаровский НПЗ - на все сто. Что касается горно-геологических условий, то и в Западной Сибири они легкими не были, трубопроводы там местами идут по сплошным болотам, где, бывало, уходили в трясину целые железные дороги; в Восточной же Сибири труба пойдет по сухим плоскогорьям, хотя условия в целом действительно непростые.
С себестоимостью транспортировки газа ситуация сложнее: если на западном направлении она составляют 6-10 долларов за прокачку тысячи кубометров на тысячу километров, то на западном будет не менее 20 долларов. Дешевизна западного направления понятна, ведь при расчете себестоимости слабо учитываются колоссальные затраты советских лет. Для снижения себестоимости на восточном направлении надо либо прокладывать маршрут газопровода по обжитым южным районам, либо без врезок гнать газ по магистральному трубопроводу по "северному" маршруту до дальневосточных портов, тогда этот показатель удастся снизить до 15 долларов на тысячу километров.
Труба, которая свяжет страну
- Кстати, о "северном" маршруте. Много говорили о целесообразности прокладки обоих трубопроводов, нефтяного и газового, рядом с БАМом. Нужно ли это?
- С экономической точки зрения это выгодно, стоимость строительства при этом сократится на 10-15 процентов, но есть несколько обстоятельств, мешающих выбору единого маршрута для нефте- и газопровода. Во-первых, это проблема межведомственной разобщенности, в данном случае "Транснефти" и "Газпрома". Во-вторых, газ целесообразно транспортировать только трубопроводом прямо до конечного потребителя, ведь строить завод по сжижению газа и возить СПГ цистернами по "железке" невыгодно с экономической и очень сложно с технологической точки зрения; "Транснефть", напротив, на начальном этапе собирается активно использовать железную дорогу для перевозки нефти от Сковородино в Китай. В-третьих, крупнейшие внутренние потребители нефти и газа находятся в разных частях восточных регионов. Для нефтяников это дальневосточные НПЗ и портовые терминалы, путь к которым короче прокладывать к северу от Байкала; основные потребители газа расположены на более освоеном юге региона - рядом с Транссибом и китайской границей.
- А какой маршрут вам кажется более удачным?
- Если отбросить экологические и геополитические факторы, экономически наиболее целесообразным представляется строительство трубопроводов от Ангарска до Дацина. Это кратчайший маршрут, а Китай - самый быстрорастущий и привлекательный рынок, к тому же северо-восточный район Китая, где расположен Дацин, обладает развитой нефтеперерабатывающей и транспортной инфраструктурой, но в нем происходит устойчивое падение добычи нефти. Хотя с китайцами есть проблемы в достижении договоренности по ценам, эти вопросы можно было бы эффективно урегулировать. По нефти, например, договориться о привязке к биржевой цене. Чтобы усилить переговорную позицию России по газу, целесообразно на первом этапе соединить восточные месторождения с единой системой газоснабжения, построив трубопровод Ковыкта-Саянск-Поскоково, что позволит нам выбирать направление экспорта.
- Когда, при самом благоприятном развитии событий, могут быть построены восточные трубопроводы?
- Если сейчас от слов перейти к делу, то нефтепровод Тайшет-Перевозная может быть построен уже к 2009 году, а его первая очередь до Сковородина - к 2008 году. Региональный газопровод Ковыкта-Саянск-Ангарск может быть введен в эксплуатацию в 2007 году, транссибирский газопровод Ковыктинское-Перевозная - в 2009-м, газопровод из Восточной Сибири в Китай - в 2012-2013 году.
О частных интересах
- Насколько оправданно отводить доминирующие позиции в проекте освоения региона консорциуму во главе с госкомпаниями?
- Зарубежные компании меньше заинтересованы в развитии местной инфраструктуры, им выгодно работать только на экспорт; то же Ковыктинское месторождение, которое уже давно принадлежит частным компаниям, так и не пущено в строй. То, что частные российские и западные компании поставлены в подчиненное положение, конечно, снижает коммерческую привлекательность местных месторождений, но интерес у них есть даже к мелким месторождениям - об этом можно судить по аукционам, прошедшим недавно в Западной Сибири.
- Похоже, владельцы Ковыкты просто не могут продавать газ: к ЕСГ месторождения не подключают, а магистральные трубопроводы частным компаниям строить нельзя. Да и чем так плохо их стремление экспортировать продукцию?
- Основные причины задержки ввода месторождения, конечно же, лежат за пределами компетенции и ТНК-BP, и ее "дочки", владеющей лицензией на месторождение. Ведь с приходом ТНК-BP геологоразведочные работы на участке резко активизировались, запасы газа по категории C1 увеличились более чем в десять раз по сравнению с 1991 годом, а сам проект вырос с областного уровня до мирового. С другой стороны, иностранные акционеры объединенной компании рассматривали проект исключительно как экспортный (в ряде случаев дочерние подразделения BP должны были стать и потребителем экспортируемого газа. - "Эксперт"), причем формирование центра прибыли предполагалось за пределами России. Правительство притормозило реализацию проекта. Сейчас взаимопонимание между руководством "Газпрома" и ТНК-BP по принципиальным вопросам освоения месторождения в целом достигнуто.
- Сдерживается ли освоение Восточной Сибири неопределенностью условий работы частных компаний в этом регионе?
- В газовой отрасли есть сложности с обеспечением экономической эффективности экспорта и доступа независимых производителей к магистральным трубопроводам. Сейчас сторонние компании не в состоянии договориться c газовой монополией о доступе к уже существующей трубопроводной системе - в "Газпроме" хотят, чтобы весь газ они продавали на входе в трубу, по ценам внутреннего рынка. Если правительство не примет специального решения о механизме доступа к газопроводам, тогда не только реализовывать новые проекты на востоке страны, но и поддержать добычу на современном уровне вряд ли удастся.
- Каковы могут быть ограничения, налагаемые на частные и иностранные компании?
- К "стратегическим", не подлежащим продаже иностранцам, могут быть отнесены газовые месторождения с запасами 100 миллиардов кубометров и более, нефтяные - 50 миллионов тонн и более; при добыче на шельфе эти значения могут быть увеличены до 300 миллиардов кубометров и 100 миллионов тонн соответственно. Впрочем, и в стратегических проектах участие "чужих" компаний вряд ли будет исключено, скорее оно будет ограничено не более чем 25 процентами участия в акционерном капитале и сохранения суверенитета над востоком страны.
