Михаил Фрадков назначен директором Службы внешней разведки (СВР) России вместо Сергея Лебедева. Об этом в субботу 6 октября объявил Владимир Путин. «Что касается того человека, который займет место директора внешней разведки России, он всем хорошо известен — это Фрадков Михаил Ефимович», — сказал президент РФ.
Внешняя разведка — структура, предназначенная обеспечивать президента, парламент и правительство разведывательной информацией, необходимой им для принятия решений. Должность директора СВР не относится к категории особо ценных для нормальной деятельности спецслужбы. Реальной оперативной работой он не руководит. Его непосредственные задачи — передача информации руководству страны и постановка глобальных задач перед подчиненными.
Однако важны не только формальные задачи главы ведомства, но и потенциальные возможности СВР, а они весьма широки. Эта служба укомплектована высококлассными оперативниками, которые могут работать как за рубежом, так и внутри страны. Разведка до сих пор считается элитой, ее сотрудники обладают значительным авторитетом. Кроме того, спектр технических возможностей СВР гораздо шире, чем у любой другой спецслужбы. Ну и наконец, эта служба благодаря специфике свой деятельности очень хорошо осведомлена об экономической деятельности российских граждан за рубежом — их связях, активах, счетах.
Таким образом, СВР — значимая сила, обладающая большим потенциалом влияния. Отсюда и задача: усиление контроля над ней в период транзита власти. Назначение на пост главы СВР Михаила Фрадкова в первую очередь и стоит рассматривать в рамках решения этой задачи и строящейся вертикали постпрезидентской власти. Фрадков — чисто президентский назначенец, который не имеет корней в СВР, четкого понимания структуры организации и надежных единомышленников среди подчиненных, а потому ни затеять «свою» игру, ни поучаствовать в чужой он не сможет. Зато с такой позиции очень удобно осуществлять надзор за действиями своей структуры.
Премьер-разведчик
Правда, для подобного контроля все же нужно понимание механизма работы системы, а потому назначение человека, вовсе чуждого структурам СВР, может не только вызвать раздражение в самой спецслужбе, но и быть малоэффективным. Впрочем, как раз Фрадков, видимо, не совсем чужой в СВР человек. Биография нового главы СВР вызывает некоторые сомнения в его полной непричастности к этой службе. С 1973 года работал в системе внешних экономических связей, с 1975-го был сотрудником аппарата экономического советника посольства СССР в Индии. Затем работал на различных должностях во всесоюзном объединении «Тяжпромэкспорт». В 1985–1991 годах занимал руководящие должности в системе внешнеэкономического ведомства. Работал представителем РФ при ГАТТ (The General Agreement on Tariffs and Trade — GATT, организация — предшественник ВТО) в Женеве. Такое длительное пребывание за рубежом для советского служащего нетипично. Обычно в СССР была распространена система ротации кадров, поэтому после загранкомандировки человек длительное время работал внутри страны. Учитывая все это, можно предположить, что с разведкой новый глава СВР все-таки дело имел. Разведчик, долго работавший за рубежом, прокомментировал предположения «Эксперта» лаконично, но весьма выразительно: «Это вполне возможно». Кроме того, Михаил Фрадков и в последнее время был связан с СВР. Причем не только в силу своих служебных обязанностей (глава правительства получает прямую информацию о положении дел в СВР и ее отчеты), но и по семейным обстоятельствам: по некоторым данным, оба его сына работают в структурах этой спецслужбы.
Что же касается реакции внутри СВР на перетряски в руководстве, то у рядовых оперативников (вплоть до начальников отделов и направлений) последние события никаких особых эмоций не вызывают: на их функциональных обязанностях, как и на зарплате, это не скажется. Условно их настроения укладываются в старую армейскую поговорку: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Верхи же слегка лихорадит, поскольку они ожидают кадровых перестановок. К тому же СВР — структура закрытая, консервативная, опирающаяся на заложенные много лет назад традиции, а потому с большим скептицизмом реагирующая на любые изменения, особенно навязанные извне. Комментарии, полученные в неофициальных беседах, можно свести к следующим соображениям: «любые реформы снизят эффективность работы разведки» и «непрофессионал не сможет грамотно руководить столь специфической структурой». Толика истины в этом есть. Даже Евгений Примаков, немало сделавший для СВР, отличился «академической» реформой. Отделы и направления он переименовал в сектора. В итоге, как сказал один из бывших сотрудников, «получилась не разведслужба, а какая-то лаборатория». Если примаковская реформа носила косметический характер, то сегодня в СВР опасаются более радикальных изменений и, как следствие, предсказывают многие беды как самой службе, так и государству. Впрочем, опасения насчет реформ уравновешиваются уверенностью в том, что новый начальник, видимо, не для того поставлен, чтобы что-то менять, а потому никаких революционных реформ не будет.
Эта уверенность основана в том числе и на восприятии самого Фрадкова — ни его биография, ни его характер не дают оснований заподозрить в нем оголтелого реформатора. Впрочем, биография Фрадкова заставила многих задуматься над совсем другой, тревожной тенденцией.
СВР и ГРУ
Уже давно многие называют Михаила Фрадкова могильщиком министерств. В свое время он руководил последовательно тремя ведомствами: Министерством внешних экономических связей, Министерством торговли и Федеральной службой налоговой полиции. Все три организации были упразднены. На основании этой тенденции активно начало циркулировать несколько слухов.
Первый — о возможности слияния СВР и агентурной разведки ГРУ. Прецедент такого объединения в истории СССР был. С 1947-го по 1949 год существовал Комитет информации (КИ) при Совете Министров СССР, который объединял внешнюю политическую и военную разведку. В 1949-м этот комитет был выведен из подчинения Совмина и передан Министерству иностранных дел, где и просуществовал до 1952 года. Поэтому идея такого объединения не кажется абсурдной. Тем более что военные действия претерпели значительные изменения, и «полномасштабной» войны, в которой будут участвовать многомиллионные армии, в обозримом будущем не предвидится. Тогда как агентура СВР и ГРУ работает в смежных направлениях, как в экономической области, так и в политике. Поэтому к плюсам можно отнести повышение эффективности при получении развединформации агентурным путем. Зачастую военные разведчики получают информацию, необходимую СВР, а сотрудники разведки имеют источники в среде «подопечных» ГРУ. Поскольку обмен сведениями между двумя ведомствами сейчас затруднен, а в работе присутствует скорее конкуренция, нежели сотрудничество, во всяком случае на уровне руководителей, эффективность каждой из систем все-таки ниже, чем у объединенной структуры.
Однако подобное слияние неизбежно приведет к войне армейских генералов с генералами СВР, а война — это потеря агентуры и, как следствие, неминуемая потеря эффективности. К тому же некоторые подчиненные обоих ведомств займут выжидательную позицию и будут скорее демонстрировать активность, нежели работать. Другая часть разведчиков будет участвовать в конфликте активно. В итоге государство получит снижение эффективности разведки. Это минус — большой, но достаточно кратковременный. Есть и стратегический минус — получение развединформации из одних рук. Невозможность проверки полученных данных создает предпосылки для ее необъективности или однобокости. Причем у руководителей государства не будет альтернативы при принятии решений. А это уже непосредственное влияние на внешнюю, а зачастую и на внутреннюю политику.
СВР и ФСБ
Вариант второй — слияние СВР и ФСБ. Внешняя разведка в советское время функционировала именно как структура КГБ (Первое Главное управление), и многие из тех, кого сегодня называют чекистами, работали именно в этом управлении, а потому все последние годы тема слияния СВР с ФСБ так или иначе находится в повестке дня. Руководитель Фонда ветеранов разведки и дипломатической службы «Честь и достоинство» Валентин Величко на вопрос «Эксперта» о реальности такого слияния заметил: «В подобных изменениях нет ничего невозможного, однако главное при любой реорганизации — не нанести ущерб самой службе и сохранить то лучшее, что в ней есть. Для разведки это прежде всего люди». Его мысль вполне прозрачна: само по себе слияние не воспринимается как проблема, однако кадровые перестановки (кадровые вливания из ФСБ) в подразделениях СВР и борьба за влияние в высшем руководстве ФСБ могут нанести серьезный ущерб этой элитной структуре.
При этом никаких плюсов для СВР вариант возвращения в структуру госбезопасности не имеет. И не только потому, что грозит кадровыми вливаниями, но и просто потому, что сильно снижает статус структуры. Зато в этом случае резко усиливается ФСБ, которая в том числе получает прямой доступ к информации о деятельности российских контрагентов за рубежом и контролю за оперативной деятельностью в этом направлении.
Кроме того, трудно не заметить очевидно наметившийся тренд на восстановление советской системы — как в экономике (создание всяческих «госкорпораций»), так и в силовых структурах. ФСБ вернули сначала техническую службу (ФАПСИ), потом пограничников. Так что, следуя этой тенденции, в скором времени СВР действительно может вновь стать Первым Главным управлением, только не КГБ, а ФСБ. Восстановление СССР, распад которого, по мнению Владимира Путина, стал «крупнейшей геополитической катастрофой XX века», может начаться с этой структуры.
