Закончив цикл из семи книг о школе волшебства Хогвартс, писательница Джоан Роулинг по меньшей мере невероятно повысила уровень собственного могущества. Первая книга сочинялась никому не известной матерью-одиночкой, живущей на пособие, последняя — прославленным писателем, создателем феноменально успешного цикла бестселлеров, счастливо обустроенной женщиной, к тому же одной из самых богатых в мире. Если вспомнить, что основой конфликта в магическом мире выступают разногласия между волшебниками по поводу того, как следует относиться к обычным людям — маглам, то теперь у Роулинг есть все возможности деятельно обозначить собственное мнение по этому поводу. Чем, собственно, она и занимается, сочиняя после канонического «Гарри Поттера» благотворительные апокрифы — вроде той книги, что в канун нового 2009 года вышла на русском языке.
«Сказки барда Бидля», как явствует из предисловия, переведены Гермионой Грейнджер и откомментированы многолетним директором Хогвардса Альбусом Дамблдором, а доход, полученный от книги, идет в Фонд помощи беднейшим детям Европы, учрежденный Роулинг совместно с еще одной доброй волшебницей из мира сказок, баронессой Николсон Уинтербунской.
Пять небольших сказок из «волшебного» фольклора, вошедших в книжку, написаны существенно «просветленным» по отношению к основным книгам о мальчике Гарри языком и будут понятны даже маленьким детям, еще ни разу не ступавшим на платформу «девять и три четверти», от которой отправляется хогвартский экспресс. Здесь есть только слабый отголосок тех мрачноватых коллизий и непростых конфликтов, которыми так запомнились последние романы цикла; от них сказки Бидля отличаются так же, как «Три поросенка», адаптированные для детей, от народного первоисточника, в котором, если не изменяет память, поросята в финале не только варят волка в котле, но и едят его. В «Прыгливом горшке», историей которого открывается книжка, никого не варят; своеобразная фантазия, сделавшая славу писательнице, проявляется разве что в обсыпающих горшок бородавках и странной ноге, в один прекрасный день вырастающей из донышка. «Сказки Бидля», как и «Гарри Поттер», насквозь пронизаны протестантским духом — духом теории «малых дел» и «деятельного добра»; все это при существенном упрощении волшебного космоса сказок по сравнению с «Поттером» делает мир Роулинг почти абсолютно ясным, логичным, рационально устроенным. В этом, на самом деле, один из секретов обаяния и «большой» поттерианы, где каждое действие имеет свои, не всегда совершенно явные, но на самом деле очень определенные последствия, а большинство жизненных задач могут быть решены посредством совместного волевого усилия, хитроумия и настойчивости.
Роулинг не раз повторяла, что не верит в судьбу, зато верит в упорную работу и удачу, которая в большинстве случаев является результатом этой работы; как уже говорилось, этот свой тезис она проиллюстрировала не только примером Гарри, но и личным примером. При этом история писательницы скорее напоминает не историю «мальчика со шрамом», которого, до определенной степени, тащит по жизни некоторая предопределенность, но историю рожденной в самой обычной семье усидчивой и ответственной девочки Гермионы. Существует миф, что Роулинг начала писать «Поттера» в качестве своеобразной психотерапии после развода, на салфетках в кафе, где она посиживала с маленькой дочкой. Это на самом деле не совсем так — по позднейшим воспоминаниям, первую свою сказку Джоан написала в шесть лет, и с тех пор мысль о волшебстве слова и выдумки не оставляла ее. Так же как мисс Гермиона, поставившая себе цель стать волшебницей, упорно изучала травоведение, чары и зельеварение, мисс Джоан, решив стать писательницей, изучала древнюю литературу и глотала книжки с тем, чтобы постичь науку конструирования занимательных историй и расширить словарный запас. Едва начав писать цикл о Поттере, Роулинг, по собственным воспоминаниям, уже довольно определенно представляла, как будет развиваться сюжет и чем все закончится, оставляя непроясненными лишь небольшие нюансы, чтобы не потерять интерес к самому процессу… Такая поступательная логика отличницы позволила ей с блеском пройти всю дистанцию, не зависая в творческих кризисах, не застревая на промежуточных этапах.
В этом, пожалуй, одно из коренных отличий знаменитой английской сказочницы от ее великого предшественника Дж. Р. Р. Толкиена, еще более симптоматичное при «примерке» двух этих творческих биографий на исторические эпохи. Толкиен выращивал свой мир именно как мир и, по-видимому, действительно жил внутри его; Роулинг выстраивает свою волшебную историю как план сражения или бизнес-проект. Это само по себе не хорошо и не плохо, это просто иначе, а для читателей так и вовсе существенно упрощает дело. Если апокрифы Толкиена, положа руку на сердце, могут быть интересны практически исключительно исследователям или по уши погруженным фанатам, то «Сказки барда Бидля» вполне могут быть прочитаны человеком, никогда не слышавшим о Гарри Поттере; «комментарии Дамблдора» — скорее уступка поклонникам, игра на популярной истории, чем необходимое для понимания дополнение. Убери его — и получатся просто-напросто забавные литературные сказки, вроде тех, что (возвращаясь к истории «Трех поросят») в отечественной традиции на базе английского фольклора писал Сергей Михалков. Мило, прозрачно, поучительно — настоящие рождественские истории, занимательно рассказанные у мерцающей елки и потрескивающего камина. И мораль присутствует — надо усердно учиться, крепко любить свою волшебную родину и соизмерять желаемое с возможным. И будет всем счастье.
