Закон о коллективных исках против компаний, нарушающих антимонопольное законодательство, в скором времени может нанести серьезный ущерб отечественному бизнесу. В своем жестком варианте этот закон может даже несколько разбалансировать гражданско-правовую систему. Неудивительно, что в деловой среде развернулась серьезная дискуссия вокруг основных положений документа. В частности, в минувшую пятницу состоялось специальное заседание координационного совета «Деловой России».
Истоки самой идеи отсылают к предвыборным статьям Владимира Путина и Посланию президента Федеральному собранию от 12 декабря 2012 года. В том же 2012 году на свет появился соответствующий законопроект Минюста, который предусматривал возможность для любого гражданина или группы граждан подавать иск в защиту неопределенного круга лиц. Сейчас такие иски могут инициировать только местные власти, прокуратура, Роспотребнадзор и ассоциации защиты прав потребителей. А оскорбленный или обманутый потребитель всегда выступал в одиночку. Законопроект Минюста имел определенно социальный характер. Коллективные иски касались споров о защите прав потребителей в сферах ЖКХ, долевого строительства, образования, здравоохранения, социального и пенсионного обеспечения; кроме того, устанавливались условия для оспаривания в суде нормативных правовых актов. В декабре прошлого года законопроект был внесен в Госдуму депутатами-единороссами Михаилом Старшиновым и Отари Аршбой, но документ завис при рассмотрении во втором чтении, и в 2013-м думцы к нему не возвращались.
Однако одновременно в рамках дорожной карты по развитию конкуренции и совершенствованию антимонопольной политики шла работа над другим документом о коллективных исках — в отношении компаний, нарушающих антимонопольное законодательство. Этим вопросом занимается специальная подгруппа правительственной комиссии по конкуренции и развитию малого и среднего предпринимательства; готовый законопроект планируется представить в октябре-ноябре 2013 года. И именно этот законопроект, активно лоббировавшийся представителями юридических компаний, и вызвал бурную негативную реакцию предпринимателей, которые в целом ряде его положений (например, возможность взимания возмещений, кратно превосходящих понесенные убытки) увидели опасность резкого ухудшения инвестиционного климата.
Бизнес против
В ходе заседания КС «Деловой России» выяснилось, что жесткие принципы, предлагавшиеся в ходе работы над новацией, не имеют поддержки подавляющей части среднего бизнеса, да и руководства организации тоже. «Если я сейчас хоть в “Деловой России”, хоть в РСПП вынесу этот вопрос на голосование, 99 процентов предпринимателей, входящих в организации, будут против этого закона. Разработчики должны это понимать. Нам надо активнее привлекать наших юристов к работе над законопроектом», — заявил, например, сопредседатель «Деловой России» Сергей Генералов.
В основе обсуждавшегося варианта антимонопольного законопроекта — американская модель. За океаном работает система opt-out — по одному иску получить компенсацию смогут все пострадавшие от компании, даже если они не присоединились к самому разбирательству. Размер убытков определяет суд: для истцов — на основании представленных документов, для потенциальных жертв — по рыночным оценкам (европейский вариант — opt-in, когда в распределении компенсаций участвуют лишь фигуранты самого судебного процесса).
В Штатах в антимонопольных делах кроме убытков также разрешается взыскивать с компаний упущенную выгоду в кратном размере. В то время как истцы в случае проигрыша дела финансовой ответственности не несут. Кроме того, в американской практике существуют так называемые гонорары успеха — фиксированная премия адвокатов по выигранному делу. В США это 30% суммы, в России поначалу тоже называли подобные цифры, но потом стали звучать предложения остановиться на 10%.
Ярослав Кулик, руководитель межведомственной рабочей подгруппы, занимающейся разработкой документа, утверждает: «Задача частных исков заключается в том, чтобы предоставить обществу эффективные инструменты самостоятельной защиты нарушенных прав в дополнение к публичной функции защиты конкуренции, которую выполняет Федеральная антимонопольная служба. Это мировая практика. Задача “гонорара успеха” в этой системе — обеспечить финансирование института».
Однако разработанный подгруппой документ создал правовую коллизию. Фактически получился глобальный документ, регулирующий весь институт коллективных исков в России, вместо того чтобы сфокусироваться исключительно на антимонопольном сегменте.
В минувшую пятницу на заседании координационного совета «Деловой России» было принято решение не поддерживать существующую версию проекта, отправить документ на переработку. «Такой вариант никогда не может быть реализован, — сказал “Эксперту” сопредседатель “Деловой России” Александр Галушка. — От нас требуется в соответствии с дорожной картой разработать систему коллективных исков только в отношении нарушений антимонопольного законодательства. Цель законопроекта — с помощью механизма коллективных исков остановить диктат монополий. Смысл этого законопроекта в том, чтобы не штрафы шли в бюджет, а деньги возвращались назад человеку или компании, которые переплачивали монополисту. Нужна возможность доказать это в рамках коллективного иска. Это принципиально отличается от той модели, которая у нас есть, когда ФАС просто надзирает и штрафует в бюджет. В итоге должен уменьшиться объем контроля со стороны Антимонопольной службы».
Либо иски, либо ФАС
В итоге, правда, вполне может получиться не совсем так. Американизированный вариант законопроекта о коллективных исках закладывает десятки мин замедленного действия, утверждают противники документа. Ведущее объединение российских юристов-профессионалов НП ОКЮР не исключает массового применения предлагаемого механизма в корыстных целях и предупреждает о вероятных рисках. В случае принятия самых жестких положений американской модели правоведы рисуют следующую картину.
Начнутся конкурентные и рейдерские войны, когда подача нескольких необоснованных исков будет высасывать из жертвы средства на судебную защиту. Компании будут закладывать эти риски в стоимость товаров и услуг, что приведет к росту цен для потребителей. Появится новая карательная санкция: нарушители в дополнение к уже существующим «оборотным» штрафам будут выплачивать многократные убытки, что неминуемо повлечет за собой рост административной нагрузки на бизнес и банкротства.
Возникнут группы профессиональных истцов: иски будут предъявляться с единственной целью — получить материальную выгоду, а не для защиты интересов потребителей. В итоге денежные средства начнут перетекать из реального сектора экономики в юридический сегмент. Вменяемые компаниям убытки будут завышаться, дабы увеличить полагающийся «гонорар успеха».
При этом российские компании малого и среднего бизнеса окажутся в худшем положении по сравнению с иностранными конкурентами (в основном крупными) и крупными же компаниями, которые сегодня обслуживаются ведущими российскими адвокатскими конторами. Само собой, юристы вряд ли станут выступать против своих клиентов, обратив главный удар на компании помельче.
Противники законопроекта предлагают изменить систему с opt-out на opt-in (когда истцами считаются только те, кто присоединился к иску), убрать «гонорары успеха» и кратные убытки, а также вменять истцам затраты на делопроизводство в случае проигрыша.
Чтобы не разрушить деловую среду, из законопроекта о коллективных исках необходимо либо убрать антимонопольную основу, либо предварительно полностью либерализовать антимонопольное законодательство, то есть снизить давление на бизнес со стороны ФАС, считает Алексей Ульянов, сопредседатель Национального союза защиты прав потребителей. Потому что иначе получится, что и ФАС сохранит свои полномочия, и антимонопольные коллективные иски заработают, то есть произойдет не замещение одного типа контроля другим, а их сложение.
«В дорожной карте по развитию конкуренции, утвержденной правительством, зафиксировано упрощение деятельности предпринимателей в рамках антимонопольного контроля. Есть поручения Медведева о необходимости снижать антимонопольный контроль. ФАС это все саботирует: выполнение дорожной карты идет на уровне 9 процентов вместо запланированных к настоящему моменту 43 процентов. Вместо этого ужесточают уголовную ответственность для предпринимателей. Будут их сажать за действия, которые не являются общественно-опасными, например за соглашения, которые подписаны и не соблюдаются, за злоупотребление доминирующим положением, а у нас к этому относится ущемление интересов. Президент и правительство объявили о декриминализации экономических преступлений, ФАС же действует в обратном направлении — предлагает такие изменения в четвертом антимонопольном пакете, которые вводят отсутствующие в законодательстве развитых стран нормы регулирования, например регулирование торговой практики компании, — рассказывает Алексей Ульянов. — Возбуждается огромное количество дел, которые не способствуют развитию конкуренции, а препятствуют ему. Фактически ФАС имеет законное право защищать отдельных конкурентов. Мы видим здесь колоссальные коррупционные риски. Девяносто процентов дел по злоупотреблению доминирующим положением — это защита отдельных конкурентов. При этом если в тех же США 70 процентов дел и 90 процентов взысканных штрафов приходится на иностранные компании (то есть антимонопольная политика служит инструментом повышения конкурентоспособности американских компаний), то у нас доля иностранцев менее одного процента. Зато 56 процентов дел в суде — это дела против малого и среднего бизнеса. Благодаря тому что ФАС начала заниматься МСБ, внутри службы сложилась палочная система. То есть бизнес вместо облегчения получает в сто раз больше дел, чем в США, ужесточение уголовной ответственности, коррупционную норму по торговым практикам. А тут еще коллективные иски…»
Обратная тенденция
Коллективные иски в антимонопольной сфере — изобретение американского права, и для континентальной системы правосудия, действующей в том числе у нас, в России, являются чуждым элементом. Сама практика групповой подачи иска появилась в США в середине 1960-х и защищала права миноритариев в спорах с корпоративным руководством. Затем процесс освоили обычные потребители и профсоюзы. В 1970-е под ударом коллективных исков оказалась Johns Manville Corporation, ее обвинили в сокрытии информации о вреде асбеста. Под валом 16,5 тыс. исков компания объявила себя банкротом. И не стала исключением — примерно треть американских фирм, против которых подаются коллективные иски, прекращают свое существование.
В 2002 году Совет экономических советников президента США оценил общую сумму выплат компаний по таким делам в 180 млрд долларов. Мощные корпорации тратят огромные деньги на судебные разбирательства вместо внутренних инвестиций. Известный пример: фармацевтический гигант Wyeth потратил в 1999–2004 годах на урегулирование споров в рамках коллективных исков 25 млрд долларов, в то время как в исследования было вложено лишь 19 млрд.
В США появился целый адвокатский сектор, специализирующийся исключительно на коллективных исках. Механизм «гонораров успеха» привел к фантастическим доходам в этом сегменте права. Естественно, распространились и случаи мошенничества: юристы сначала искали потенциальные жертвы в бизнес-среде, а затем подкупали потенциальных истцов. В 2008 году известные американские адвокаты Мелвин Вайс и Уильям Лерак были осуждены за сговор с целью подкупа истцов по групповым искам в акционерных спорах. Они добивались миллиардных выплат по мировым соглашениям в процессах против компаний Enron, Lucent, Tyco. Подсудимые утверждали, что такая практика не является уникальной для американской системы.
В итоге власти США приняли меры по ограничению этой практики. В 2005 году в силу вступил закон об объективности коллективных исков (Class Action Fairness Act). Соответствующие указания получили судьи. Так, в 2012 году Верховный суд отказался рассматривать крупнейший коллективный иск в истории страны против половой дискриминации в Wal Mart. Истцами выступали полтора миллиона женщин — бывших и нынешних сотрудниц компании. Суд не нашел достаточных оснований, чтобы считать пострадавшими всех заявителей.
В то время как в США применение коллективных исков начали ограничивать, в мире такая практика постепенно начала распространяться. Сначала в Канаде и Австралии, а затем и в европейских Голландии, Германии, Болгарии, Дании, Италии. При этом ни одно государство не скопировало американский механизм полностью, заимствовав лишь определенные положения. Летом 2013 года Еврокомиссия подвела итоги трехлетней работы по выработке общих для Евросоюза правил подачи коллективных исков. Рекомендации чиновников таковы: запрет на «гонорары успеха» и кратные убытки, а также система opt-in (закрытый список пострадавших). На этом фоне очень странно выглядят попытки протащить в российское законодательство вариант документа, сочетающий в себе фактически все наиболее жесткие положения американской юридической практики.
