Кризис как период утраты макроэкономического равновесия не слишком подходящее время для промышленной политики стратегического, нереактивного толка. Тем важнее в эти смутные месяцы не забывать, зачем нам нужны низкие процентные ставки и хоть сколько-нибудь прогнозируемый курс рубля: российская экономика и ее ядро — промышленность — по-прежнему нуждаются в ускоренной модернизации. Требуется досоздание, а в целом ряде случаев воссоздание практически с нуля разрушенных в 1990-е годы промышленных подотраслей.
При этом повышение производительного и инновационного потенциала логично начинать с блока энергоемких и ресурсоемких отраслей, где производственные заделы и традиции велики, а наше отставание от мировых промышленных лидеров обозримо.
Ценное ядро
Обрабатывающая промышленность в мире в последние 15 лет продолжала быстро расти, причем полюс роста сместился в развивающиеся страны. Добавленная стоимость в секторе обработки между 2000-м и 2007 годами росла в среднем на 7,4% в год в крупных развивающихся странах против 2,7% ежегодного роста в странах развитых. За прошедшее десятилетие Китай по абсолютному объему произведенной добавленной стоимости обрабатывающей промышленности переместился с четвертой позиции на вторую, Бразилия — с 12-й на шестую, а Индия, Индонезия и Россия вошли в число 15 крупнейших промышленных держав. По абсолютному объему произведенной добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности Россия поднялась в мировой табели о рангах с 21-го места в 2000 году на 11-е в 2010-м.
Место обрабатывающей промышленности в экономике меняется с течением времени. Эмпирические данные свидетельствуют, что по мере того, как страны становятся богаче и входят в лигу государств со средними доходами, доля обрабатывающей промышленности в ВВП достигает пикового значения (обычно оно лежит в интервале 20–35%), а после этого начинает снижаться, тогда как доля сектора услуг — быстро расти. Занятость изменяется подобным же образом. Доля занятых в обрабатывающей промышленности США снизилась с 25% рабочей силы в середине прошлого века до 9% в 2008 году. В Германии занятость сократилась с 35% в 1970 году до 18% в 2008-м, в Южной Корее — с 28% в 1989-м до 17% в 2008-м. Медленное снижение доли рабочих мест в обрабатывающей промышленности фиксируется и в России: с 2005-го по 2012 год она сократилась с 13 до 11%.
Однако даже в фазе снижающейся доли в выпуске и занятости обрабатывающая промышленность не только сохраняет, но и усиливает свое значение как драйвер производительности, инноваций и торговли. Концентрируя 14% трудовых ресурсов и создавая лишь 16% глобальной добавленной стоимости, обрабатывающая промышленность обеспечивает 70% экспорта и осуществляет 77% НИОКР ведущих промышленных держав.
«Мы ничего не производим-2»
Чуть более двух лет назад «Эксперт» в статье «Мы ничего не производим» (№ 47 за 2012 год) привел оценки шокирующего отставания нашей страны по уровню производства широкого спектра товаров. По выработке продукции обрабатывающей промышленности на душу населения мы зафиксировали одиннадцатикратный разрыв с США и 16-кратный — с лидирующими по этому показателю в мире Сингапуром и Японией. В производстве электромоторов, генераторов, трансформаторов мы насчитали отставание от США в 2,6 раза, от Германии — в 5,2, от Финляндии — в 14,6 раза. Не менее впечатляющий разрыв был зафиксирован в производстве и других товаров повседневного спроса, не бог весть как инновационно насыщенных: мебели, пластмассовых изделий, краски и т. д.
Теперь мы решили пойти дальше, сравнить не только объем производства на душу населения, но и объем выработки добавленной стоимости в расчете на одного занятого. Первый показатель характеризует объем предложения того или иного товара за счет отечественного производства в стране, второй — уровень производительности труда в каждой подотрасли. Мы взяли 17 стран (большинство из них входит в двадцатку крупнейших в мире по массе производимой добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности) и разбросали на плоскости в соответствии с выбранными показателями (см. график 1).
Выборка четко разделилась на две категории: в правом верхнем углу оказались высокоиндустриализированные страны, в левом нижнем — игроки второго эшелона, включая Россию.
Добавление второй переменной содержательно расширило анализ. Например, по показателю производства добавленной стоимости на душу населения Польша догоняет Италию (2,2 тыс. и 2,4 тыс. долларов соответственно), но вот по производительности труда обрабатывающих отраслей Италия опережает Польшу более чем вдвое, что дает нам основание причислить последнюю лишь ко второй лиге недоиндустриализированных стран.
В самой высшей лиге промышленных лидеров разрывы по производительности тоже значительны. Так, Корея, Норвегия и Япония опережают Германию по производительности примерно в полтора раза, а Америка — почти в два.
На противоположном полюсе расположились Россия, Индия, Китай, Индонезия, чуть лучшие показатели у Польши и Турции. За годы предкризисного экономического бума Россия увеличила выработку на душу населения и на одного занятого в обрабатывающей промышленности почти втрое, однако кризис 2009 года отбросил нас по обоим показателям чуть назад. Более свежие сопоставимые данные (мы пользовались статистическими промышленными ежегодниками ЮНИДО) были для нас недоступны.
Обработка: классификация
Следующим этапом наших изысканий стала попытка сопоставить структуру обрабатывающей промышленности разных стран. Ведь не надо быть экономистом, чтобы понимать, что структура обрабатывающих производств крайне неоднородна. Мы воспользовались классификацией McKinsey Global Institute, эксперты которого в своей работе 2012 года «Manufacturing the future: the next era of global growth and innovation» идентифицировали внутри обработки пять крупных блоков отраслей, существенно различающихся по источникам конкурентных преимуществ и тому, как компании располагают производственные мощности, осуществляют НИОКР и выводят свою продукцию на рынок.
Крупнейшая в мировом масштабе группа обрабатывающих отраслей (на нее приходится 34% из 10,5 трлн долларов глобальной добавленной стоимость обрабатывающей промышленности в 2010 году) — «глобальные инновации для локальных рынков». Она включает в себя химическую промышленность (в полном спектре подотраслей — от приближенного «к земле» производства удобрений до высокотехнологичной фармацевтики), автомобильную и аэрокосмическую промышленность, судостроение и транспортное машиностроение, производство электрооборудования. Отрасли этой группы характеризует степень интенсивности НИОКР от умеренной до высокой, они зависят от непрерывного потока инноваций и новых моделей, для того чтобы преуспеть в конкуренции. Производственные мощности в данной группе максимально приближены к потребителям для минимизации транспортных затрат.
Вторая по размеру группа отраслей — региональная переработка, на нее приходится 28% мировой добавленной стоимости обрабатывающей промышленности. Это крупнейший работодатель в развитых экономиках. К этой группе относятся пищевая промышленность, производство резины и пластмасс, полиграфическая промышленность. Это ограниченно торгуемые между странами отрасли (в основном их продукция потребляется на месте), и они не слишком сильно зависят от НИОКР, правда, являются высоко автоматизированными.
Третью группу отраслей (22% глобальной добавленной стоимости обрабатывающей промышленности) образуют энерго- и ресурсоемкие производства, такие как металлургия, целлюлозно-бумажная промышленность, нефтепереработка, производство ядерного топлива. Для компаний этих отраслей ключевую роль играют цены на энергию, также они привязаны к рынкам сбыта ввиду значительных капитальных и транспортных затрат.
Наконец, последние две группы отраслей производят торгуемые в глобальном масштабе товары. Это глобальные технологические лидеры и инноваторы, или, как мы их поименовали более компактно инновационный хайтек (9% мировой добавленной стоимости, созданной в обработке), с одной стороны, и трудоемкие отрасли (7%), такие как производство текстиля, одежды, обуви, мебели, игрушек, ювелирных изделий, — с другой. Ключевой фактор размещения производства последних — дешевый труд.
Между странами сложилось определенное разделение труда. Развитые экономики сохраняют лидерство в отраслях «глобальные инновации для локальных рынков» и менее конкурентны в трудоемких обрабатывающих отраслях. С 1995-го по 2007 год развитые страны потеряли 37% рабочих мест в трудоемких отраслях, тогда как в пищевой промышленности — только 5%.
Обработка: национальные профили
Мы решили оценить производительность в выделенных группах обрабатывающих отраслей в странах нашей выборки. Результаты получились весьма любопытные.
Прежде всего мы зафиксировали весьма значительные разбросы в уровнях производительности между группами для каждой страны. Понятно, что равной производительности труда в разных обрабатывающих отраслях трудно было ожидать хотя бы по причине их объективно неравной фондовооруженности. Однако если разброс производительности в 1,4–1,8 раза, зафиксированный для старопромышленных индустриальных держав Европы (см. график 2), интуитивно кажется естественным, то разрывы в размере 2,5–3 раза свидетельствуют, на наш взгляд, о наличии явно выраженных отраслевых приоритетов (Финляндия, Южная Корея).
Есть примеры и еще больших разбросов — это, в частности, Россия, где в рамках одной экономики соседствуют отрасли не просто разной производительности, а фактически разных технологических эпох. Так, группа российских ресурсо- и энергоемких производств на предкризисном пике 2007 года имела среднюю производительность 50 тыс. долларов добавленной стоимости на одного занятого в год, тогда как в группе трудоемких отраслей средняя производительность составляла всего 9 тыс. долларов. Правда, справедливости ради надо сказать, что высокие показатели производительности группы ресурсных отраслей обеспечены нефтепереработкой и металлургией, тогда как эффективность российской деревообработки и целлюлозно-бумажной промышленности крайне невысока в международном контексте.
Далее. Помимо сравнительно сбалансированных профилей обрабатывающей промышленности выделяются страны с явным креном в пользу тех или иных секторов экономики. Это может быть, например, инновационный хайтек, как в США или Финляндии (см. график 3; по общестрановой удельной выработке Америка опережает Финляндию примерно в полтора раза, а по производительности в инновационных отраслях Финляндия даже слегка опережает США — за счет феноменальных результатов в подотрасли «коммуникационное оборудование»; правда, следует сделать оговорку, что это оценки 2008 года, еще до краха Nokia).
Это могут быть отрасли энергоресурсного блока. Любопытно, что существенный гандикап производительности в отраслях этой группы зафиксирован нами не только в странах с мощным ресурсным и энергетическим потенциалом, таких как Россия, Канада, Норвегия и, с определенными оговорками, Китай, но и в ряде промышленно развитых стран, испытывающих явный дефицит природных, включая энергетические, ресурсов: Южной Корее и Японии (см. график 4).
Правда, в Корее и Японии в ресурсных отраслях трудится 11–12% занятых в обрабатывающей промышленности, в Канаде, Норвегии, Китае — 17, 18 и 19% соответственно, в России же — почти четверть.
Таким образом, в составе обрабатывающей промышленности наша страна располагает сравнительно конкурентоспособным блоком производств, базирующихся на собственном ресурсном потенциале, технологических наработках и рыночных компетенциях. Речь идет прежде всего о нефтепереработке, производстве ядерного топлива и металлургии. Именно в этих отраслях мы имеем все шансы при минимальной господдержке вырастить национальных чемпионов, конкурентных в глобальном масштабе.
