Путь Гуки (Гульшад) Омаровой в кино начался еще в 1984 году, когда она совсем юной снялась в фильме Сергея Бодрова-старшего "Сладкий сок внутри травы". После окончания школы она работала на телевидении и закончила журналистский факультет в КазГУ. Специальность режиссура документального кино Гука получила в Казахской государственной академии искусств им. Жургенова. Известность получила снятая совместно с оператором Ренатом Косаем и художником Рустамом Хальфиным картина "Ландшафты тела", которая была показана в России по каналу "Культура". С 2001 года живет и работает в Голландии.

- Есть ли у вас какая-то социально-политическая позиция? Имели ли вы в виду социально-политический или идеологический контекст, когда задумывали этот фильм?

- Я не могу сказать, что у меня есть социально-политическая позиция. Я думаю, что мой фильм вне социально-политического контекста. Мне был интересен общечеловеческий контекст, поскольку я встретилась с реальным человеком, который рассказал мне эту историю. Этот человек был, что называется, на краю жизни, и это меня поразило. Я не занимаюсь обустройством социальной жизни. Это вне моей компетенции. Мне интересны человеческие истории: как люди себя ведут в экстремальных обстоятельствах, как проявляется их характер, какие качества начинают преобладать. Мы можем свято верить какому-то человеку, говорить "он мой друг", и в самый трудный момент он оказывается не другом, а предателем. Или же бывает совсем наоборот: человек, на которого ты меньше всего рассчитывал в жизни, вдруг оказывается верным тебе, хотя у тебя не самое высокое мнение о нем. Именно это было самым главным.

- Вы сказали, что не придерживаетесь социально-политической позиции. А как вы считаете, необходима ли такая позиция, чтобы снять фильм, создать произведение искусства? И возможно ли оценить ваш фильм с этой точки зрения?

- Мне кажется, для того чтобы заниматься каким-либо творчеством, нужен определенный жизненный багаж. Не образование в университете с красным дипломом, а, допустим, трудовая жизнь, которая у тебя была. Базар, лотки, фабрика, проспект Сейфуллина - то, что будет своего рода стимулом к творчеству. Когда люди знают жизнь во всех ее проявлениях, а не только в самых счастливых. Мне это кажется очень важным. Иначе получается, что ты снимаешь то, чего не знаешь.

- Но, с другой стороны, нельзя же снять фильм просто о жизни, потому что жизнь конкретна и всегда происходит в каком-то времени, в каком-то месте. Почему герой фильма, вроде бы неплохой подросток, совершает такие поступки. Если мы оторвемся от среды, в которой живут герои фильма, то сложно будет понять их действия. У зрителя обязательно возникнут вопросы: о чем фильм? Почему его герои оказываются в таких обстоятельствах?

- Здесь все очень просто. Герой поставлен в какие-то условия. А именно - из-за него убит человек. Если из-за меня убьют человека, я сделаю все возможное, чтобы помочь тем людям и хотя бы оправдать себя. Он виноват. Возможно, еще один человек пострадает по его вине, и его отдадут в детдом. Поэтому возникает естественное желание придумать что-то, каким-то образом спасти семью.

- Почему подросток, вместо того чтобы учиться или лечиться, занимается такими вещами?

- Мы снимали фильм под Капчагаем, в 60 километрах от города, где нет света и нет воды, где дети не ходят в школу. Они совершают поступки, о которых не пишут, не говорят. Люди о них не знают. Нужно выехать за город и увидеть, как живут люди. Но эта жизнь есть. Она невидима, она другого измерения, но она существует.

- Не кажется ли вам, что, живя в Голландии, вы рискуете дистанцироваться от казахстанской реальности?

- Думаю, что, напротив, расстояние позволяет мне, приехав на родину, более четче, более глубже и более шире увидеть и понять наиболее актуальные проблемы казахстанского общества. Я хочу сказать, что мое знание страны, народа, менталитета и некоторая географическая отдаленность позволяют взглянуть по-новому и увидеть со стороны то, что незаметно для других.

- Гульшад, вы говорили о том, что вам рассказали эту историю. А вы были сами на боях без правил?

- Нет. Подобные бои курируют криминальные структуры. Попадают туда только люди своего круга. Чужих, тем более, женщин, как правило, не пускают. Но я общалась с людьми, которые этим зарабатывают. Они рассказывали в деталях о том, как это происходит.

- На какого зрителя вы ориентировались, задумывая и снимая этот фильм?

- Мы думали, что картина вообще-то будет рассчитана на молодежь, потому что к ней легче пробиться. Молодежь очень восприимчива ко всему новому, к каким-то острым вещам. Но возрастного ценза, думаю, нет. В фильме есть темы, интересные любому думающему человеку независимо от возраста.

- Многие критики сравнивают вашу ленту с фильмом "Брат".

- Мы абсолютно не ориентировались на стиль "Брата". Я думаю, что возникают такие параллели из-за Сельянова. Мы совершенно не имеем ничего общего с "Братом". Я считаю, что это какая-то ограниченность критиков, которые сравнивают картины. Возможно, еще из-за главного героя, но для меня он, честно говоря, не близок "Брату". Некоторые говорят, что это история Ивана-дурака - здесь я соглашусь - возможно, Ивана-дурака, но не "Брата".

- Мне кажется, ваш фильм снят в духе документального кино, как и "Возвращение" Звягинцева, "Коктебель" Хлебникова. Это дань моде?

- У меня это происходит, скорее всего, потому что я пришла из документального кино. Что касается моды, на мой взгляд, само время диктует новую форму кино - наблюдения за действительностью и является зеркалом правды жизни.

- Когда Тимур Бекмамбетов давал интервью "Эксперту", он сказал, что фильмы без спецэффектов - не прокатные. Они либо "фестивальные", либо для домашнего просмотра. Ваш фильм прокатный?

- Мне очень сложно на эту тему рассуждать. Я вообще считаю, что это досужие разговоры околокиношной тусовки. Бекмамбетов имеет свою точку зрения, я ее уважаю. Я не видела "Ночной дозор", но знаю, что о нем говорят, слышала, что фильм собрал большую кассу. Я не сторонник спецэффектов. Знаете, есть люди, которые едят джанк-фуд, а есть люди, которые едят здоровую пищу. Я хожу в магазины здоровой пищи.

- Есть ли смысл ставить фильм "Шиzа" в прокатную сетку? Может, он все-таки для домашнего просмотра?

- Нет, я так не думаю. В нем присутствует развлекательный элемент.

- Понятно, что кинематограф для вас в первую очередь творчество. Однако это и бизнес. Что вы можете сказать о коммерческой стороне картины - каковы затраты и ожидаемые доходы?

- К счастью, меня отодвинули от финансовых вопросов. Могу лишь сказать, что финансировали съемки "Казахфильм" и СТВ. Неплохие ожидания от зарубежного и российского проката. Что касается Казахстана, фильму будет сложно окупиться в прокате, так как кинотеатры экономят и не производят дополнительные копии, которые стоят копейки. У "Казахфильма" есть желание, но не хватает профессионализма для проведения громадной работы, необходимой для успешного проката.

- Почему фильм был представлен сначала в России?

- Действительно, пресс-показ для журналистов в России был неделей раньше премьеры в Казахстане. Но это лишь потому, что здесь не понимают необходимости предварительного пресс-показа.

- В прессе мне я прочла ссылку на туркменского режиссера Хаджанули Нарлиева, который, после просмотра "Шиzы" на 8-м Московском кинофоруме, задал такой вопрос: "Почему вы, казахи, не любите свой народ? Почему позволяете чужакам снимать о себе такие фильмы?". Вы можете прокомментировать такой вопрос-заявление?

- Я не знаю Нарлиева, я не видела его картины, он не стоит в ряду тех людей, которых я уважаю или чье мнение для меня важно. Есть картина, вы можете ее смотреть. Право каждого давать свою оценку. Но мне смешно, что это говорит человек искусства. Если профессионал не видит за этой картиной чего-то большего, то ему надо идти продавать яблоки.

- Любой творческий человек, когда оценивает свой продукт постфактум, находит какие-то недостатки. Есть ли они в вашей картине?

- В одном из самых престижных изданий о кино Hollywood-record дали положительную рецензию, отметив, что моя картина это "скупо рассказанная история". Я добилась минималистического стиля, именно это для меня наиболее важно. Я бы придралась к некоторым техническим вещам, например, что-то бы перемонтировала.

- В целом же вы довольны своим продуктом?

- Я не могу сказать, что довольна. Я его принимаю таким, какой он есть. Как ребенка.

- Какой у вас будет следующий ребенок?

- Сложно сказать. Надо как-то зарабатывать. Либо идти мыть посуду в ресторане, либо надо что-то снимать. Но снимать ради денег или процесса я не хочу. Если будет хорошая история, которая меня захватит целиком, я возьмусь за постановку. Мне очень важно снять кино в Казахстане. Это ведь моя Родина. Важно говорить о своих людях, и не лестными, легковесными словами. Похоже, будет возможность снимать в Европе. Бодров говорит, что уже есть компании Франции, Голландии, Германии, которые готовы сотрудничать с нами.