Частные казахстанские киностудии взялись за съемки коммерческого кино.
Наиболее приемлемым коммерческим киножанром (небольшой бюджет и простота съемок по накатанным шаблонам) для казахских кинематографистов оказалась криминальная драма, а киногероями – представители местного криминального бизнеса. После блокбастера «Кочевник», о кассовых сборах которого скромно умалчивается, на экраны обещают выйти «Ближний бой», снятый на киностудии «Шымкент PICTURES» непрофессиональным режиссером, но профессиональным боксером Еркеном Ялгашевым, и «Рэкетир» занимающегося съемками рекламных роликов режиссера Ахана Сатаева. Ахан Сатаев снял фильм на собственной студии «Сатай-фильм» в Алматы. Сценарий написал друг режиссера Тимур Жаксылыков, которому раньше этим заниматься не приходилось и к литературе он не имеет отношения.
Мы определили планку бюджета, которую переходить нельзя, и одни из первых пошли путем самоокупаемости
«Нет времени думать и нет времени мешкать», – поет в саундтреке к «Рэкетиру» группа «Метис», чей клип недавно крутился по местным каналам. Похоже, как и герои их фильмов, быстро и решительно, особенно не раздумывая, алматинские и шымкентские кинематографисты взялись за работу.
«Рэкетир» – это биографическая история жизни молодого человека по имени Саян, рассказанная им самим. В начале 90-х годов парень, родившийся и выросший в Алматы, подающий надежды боксер, решил, что дорогу в жизнь можно пробить своими кулаками. И вроде все складывалось неплохо, но наступает момент, когда он начинает понимать, что назад дороги нет, что за все в жизни, оказывается, нужно платить. Но какой ценой, он узнает позже. В фильме присутствуют погони, драки, стрельба, большие деньги, ночные клубы, красивые женщины, любовь и предательство. Основная идея, как говорит сам режиссер, – «за все надо платить, когда человек начинает творить нехорошие дела, это не может продолжаться долго».
Скорее всего, на фильм если и пойдут, то из любопытства. Хотя вопрос – смогут ли договориться его создатели с прокатчиками кинотеатров – остается открытым. «Мы договаривались в кинотеатрах о прокате, но сейчас руководство там поменялось. Теперь придется договариваться заново. Хотим организовать прокат картины и в России. Собираемся разговаривать с московскими продюсерами. Как все сложится, пока неизвестно», – рассказывает о ситуации с промоушеном фильма режиссер. Оказывается, чтобы платили за билет в кино, надо заплатить сначала за рекламу и прокат в кинотеатрах.
Методом проб и ошибок
– Ахан, не получится ли так, что ваш фильм и «Ближний бой» окажутся похожими не только по жанру, но и по сюжету? Там, насколько я знаю, главный герой тоже боксер.
– Насколько я помню, действие шымкентской картины происходит в Америке или с ней связано. В нашем фильме сюжет связан с казахстанскими реалиями и очень близок к нам. Рэкет – явление, знакомое всем, особенно тем, кому сейчас 30–35 лет. Когда развалился Союз, оно стало вездесущим. Поэтому определенную «ностальгию» эта тема у зрителей вызовет. Но в нашем фильме нет пропаганды насилия, а, наоборот, через его призму мы говорим о светлых, правильных вещах. Как мы сказали в синопсисе: за все надо платить.
– Вам не кажется, что это довольно избитая мысль?
– Любовь и смерть – тоже вечные темы, так же, как добро и зло. Эти темы будут актуальными всегда, пока существует человечество.
– Как ваша предыдущая деятельность – съемки рекламных роликов – отразится на фильме?
– Дипломную работу я защитил рекламным роликом, и с тех пор пошло-поехало. Как солдат мечтает стать генералом, так и режиссеры рекламных роликов мечтают снимать кино. При съемках рекламы ты получаешь деньги от заказчика и несешь за них ответственность. Все этапы этого бизнеса прозрачны. Каждый шаг оговаривается с клиентом, он контролирует весь процесс. Это хорошая школа, и она организует. Кино, конечно, несколько отличается. Я снимал фильм с той же командой, что и рекламные ролики. Производство роликов, как и производство кино, – это на 100% командная работа. И если команда великолепная, то все в порядке. У нас было 90 съемочных дней, и каждый был четко расписан. Мы закончили с опережением на три дня.
– В кино предполагается прокат, возврат денег, прибыль. Вы продумывали эту составляющую?
– Мы, прежде чем начать съемки, посчитали, сколько кресел в кинотеатрах по городу, в стране. Определили планку бюджета, которую переходить нельзя, так как иначе не окупим картину. Думаю, мы одни из первых идем путем самоокупаемости. Поэтому все познаем методом проб и ошибок. Картина уже готова, смонтирована, осталось наложить музыку, прописать шумы.
Как это было давно
– Расскажите, как подбирались актеры, как писался сценарий? Положены ли в его основу документальные события?
– С Тимуром Жаксылыковым мы быстро накидали синопсис, обозначили основные моменты, которые хотим видеть в фильме. Это заняло буквально 2–3 часа. Сначала было желание снять кино, потом мы подумали, какое это кино будет, и решили – криминальная драма. Не хочу лукавить, мы оглянулись на Россию, посмотрели, что идет там, на что зрители ходят и что на нашу аудиторию тоже повлияло. А потом уже взялись за сценарий. Сразу решили для себя, что не должно быть никаких параллелей с реальными событиями и людьми. Поэтому максимально уходили от имен и событий. Но старались писать историю очень правдиво, описывая манеру речи, походку, как проходят застолья. У нас, конечно, были консультанты.
– Вы рассказываете так, будто это исторический фильм. Что изменилось, сейчас братки другие стали?
– Мы были удивлены, когда столкнулись с тем, что нельзя показывать нынешние автомобили, джинсы, которые сейчас носят, новые здания. Столкнулись с огромными проблемами. Оказалось, 80-е и 90-е годы были довольно давно.
– Мир криминала принимал участие в создании фильма?
– Нет. Подбор актеров был своеобразным. Мы искали массовку, группировку, окружение для наших героев среди спортсменов. Нам хотелось, чтобы это были настоящие борцы, боксеры, чтобы у них была соответствующая внешность. И нам это удалось, перед тем как снимать, мы утвердили ребят и в течение 2 месяцев преподавали им азы, учили актерскому мастерству. Сначала проводили фото- и кинопробы, и если в человеке была какая-то органика, изюминка, пытались ее раскрыть. Актеру Саяту Исембаеву пришлось 2 месяца интенсивно заниматься боксом. Он сбросил 16 кг, у него был персональный тренер. Мы хотели, чтобы в кадре он менялся. Когда по сюжету герой становился старше, то постепенно начинал набирать вес. Хронология фильма охватывает 15 лет.
– Вы взяли в качестве непрофессиональных актеров спортсменов. Ни для кого не секрет, что у нас как раз люди этой профессии ближе всех к криминальным структурам.
– В свое время так оно и было, но сейчас ситуация совсем другая. Теперь это порядочные люди, участвующие в соревнованиях, делающие спортивную карьеру. Но в 90-е годы уход из спорта в криминальный бизнес был нормальным явлением. В фильме довольно определенно об этом говорится: как вербуют парня, подающего большие надежды в боксе, но которому не хватает терпения, а он захотел быстрой наживы.
Дать понять одним словом
– Каков бюджет фильма? Где вы взяли средства?
– Пока не хотелось бы об этом говорить, бюджет еще не сформирован до конца. Скажем так, это не огромные деньги. В Казахстане фильмы с большим бюджетом оправдать очень сложно. Состоится ли прокат в России, неизвестно, но будем надеяться. Чтобы устроить прокат в России, мы привлекли к проекту Владимира Вдовиченко. По крайней мере, сейчас в Москве проявляют интерес к картине – и это уже хорошо. А что касается бюджета, то здесь очень много людей пошли нам навстречу: предоставляли бесплатно свои помещения, транспорт и т.д. Все говорили: если это не рекламный ролик, а фильм, тогда бесплатно. Люди хотят, чтобы у нас создавалось свое кино – это радует.
– Чем определяется такое название – «Рэкетир»?
– Это где-то в районе «Терминатора», «Гладиатора». Одним словом, мы даем понять аудитории, о чем фильм, кто главный герой и т.д.
– Как вы представляете свою аудиторию? Какие зрители пойдут на фильм с таким названием и содержанием?
– Это зритель в возрасте 30–35 лет, те, кто родился в 70-х годах и чуть постарше, ребята, которые непосредственно столкнулись с этим явлением. Думаю, они будут заинтригованы уже названием. И те, кто моложе, сейчас в кино ходят ребята 14–25 лет – это основной зритель. Для них мы специально сделали музыкальный клип с участием группы «Метис» и отрывками из фильма. Песня, которую они исполняют в стиле R’n’B (направление в музыке, которое сейчас приветствуется людьми этого возраста) – саундтрек фильма.
– Клип и составляет основу промоушена фильма?
– Мы только подогрели публику, ближе к премьере будет создан официальный сайт фильма. Планируется реклама.
– По телевидению?
– Нет, наверное, в кинотеатрах.
Сон разума
– Бытует мнение, что один из коммерческих жанров – это криминальная драма про бандитов, что она пользуется популярностью. Почему деньги, добываемые обманным путем, драки, убийства привлекают зрителей? В чем состоит романтика бандитской жизни?
– В мировой киноклассике много фильмов про криминал. Человек так устроен. В московской рекламе одной знаменитой автомарки говорилось: в каждом из нас спит зверь, а у меня бессонница. Я не хочу сказать, что в каждом из нас есть обратная сторона луны, но обывателю интересно, как же живет бандит. Сформировался имидж такого бесшабашного парня, который все крушит и ломает на своем пути и всего добивается. Как складывается в конце, никого не волнует. А мы как раз сделали акцент на финал фильма.
– Вы полагаете, что на самом деле все так романтично или это придуманный миф и художественный прием?
– На самом деле все не так романтично. Это просто жизнь, быт человека, метод заработка, его работа. Когда человек вступает на эту дорогу, в какой-то момент он входит в раж, а потом уже не может вернуться назад. Переступает черту. У нас не пропаганда насилия, мы хотели показать обратное.
– Герои вашего фильма – действительно герои или все-таки аморальные личности?
– У главного героя, безусловно, есть отрицательное обаяние. Нам хотелось, чтобы он привлекал внимание и в кадре, и вне кадра, поэтому я не могу назвать его аморальным. Он главный герой картины, но там есть и положительные, и отрицательные герои.
– Он все-таки герой, который привлекает, с него хотели бы брать пример?
– Я бы не хотел, чтобы с него брали пример… Не хочется раскрывать сюжетную линию до выхода фильма.
Кино за 90 дней
– Какие-то истории произошли во время съемок? Назовите нетривиальные повороты сюжетов.
– Один из героев принимает ислам – это для меня кажется интересным. Что касается съемочной площадки, то это была 90-дневная рутинная работа. С утра до вечера работали, и я не помню, чтобы на площадке был форс-мажор. Хотя в качестве запоминающихся моментов можно назвать подготовку к съемкам рекламных роликов, где оговаривается каждая деталь, вплоть до того, где пуговица у героя и т.д. Обычно встречи с заказчиками мы всегда проводим в офисах, при галстуках. А тут эти вещи обсуждались прямо во время съемок фильма. Мы прерывали съемочный процесс и разговаривали с клиентами-рекламщиками прямо на площадке. У нас были перерывы в три недели и тогда мы занимались рекламными роликами. Но людям откровенно говорили, что снимаем кино, и это их не отталкивало, им было интересно, они приезжали на площадку посидеть, пообщаться с нами. Предпродажный митинг по рекламным роликам на площадке – это было забавно!
– Вам не кажется, что волна моды на кино про братков уже прошла?
– Время покажет. Не берусь анализировать и утверждать это. Волна была в России, а здесь ее вообще не было. Мы хотели бы ее спровоцировать. Почему в Шымкенте сняли фильм на криминальную тему, и почему мы? Она с финансовой точки зрения наиболее дешевая, не требующая больших затрат, по сравнению с историческим или мистическим фильмом. Мистика как жанр мне очень нравится, но, к сожалению, зритель на нее ходит меньше. Нам сказали, что комедия – это жанр номер один, но за комедию мы взяться побоялись.
– Это сложный жанр.
– Там своя специфика. Надо уметь это делать.
– Но в криминальной драме тоже есть свои тонкости и уровень мастерства.
– Безусловно. Когда мы определились с жанром, то все взвесили: с чем мы столкнемся и на что способны. У нас получился своеобразный фильм. Очень сложно изобрести что-то новое. Велосипед в этом жанре был придуман один раз, и нужно быть Тарантино, чтобы туда привнести что-то новое. Откровенно говоря, у нас дебютная картина, мы не стали рисковать и сделали все так, как делается везде. Но не стали делать индийское кино, оно скорее российско-американское.
– Например, калька «Карты, деньги, два ствола» положена в основу некоторых российских криминальных фильмов.
– Там очень сильный треш, мы так не утрировали. Если проводить параллели, наш фильм больше похож на «Бумер».
Рекламный ролик стоимостью 38 миллионов
– Что вы понимаете под коммерческим кино?
– Прежде всего это бизнес, когда ты вложил деньги и получил прибыль.
– Но что нужно сделать, чтобы люди пошли в кино и заплатили деньги?
– Есть общие для всех кинематографистов правила – хороший сценарий и, безусловно, маркетинг: просчитывать каждый шаг, прорисовывать каждый кадр. Это бизнес чистой воды.
– У нас коммерческое кино часто превращается в кино, снятое по шаблону, кто-то снял удачно в определенной манере, со своими спецэффектами, подходом. А потом у нас делают что-то в этом же духе. И это называется коммерческим кино.
– Вы можете подсказать пример?
– «Кочевник». Пример не очень позитивный, но как раз там все снято по каким-то не очень умным клише. Его заявляли как блокбастер.
– У меня отношение к «Кочевнику» как к дорогому рекламному ролику. Такая дорогая национальная реклама. Мы показали, кто такие казахи, кочевники. Бюджет в 38 млн долларов оправдать очень сложно. Я к нему как коммерческому проекту не относился, он для меня как дорогой сувенир.
Почему в России кинематограф всколыхнулся, почему все зашевелилось? Толчком стала «Бригада». Одна ее серия стоила 200 тыс. Теперь бюджет картины уже под 8–10 млн. Индустрия зашевелилась.
– Но сейчас идеология поменялась. Теперь снимают сериалы про хороших ментов. Если бы вы планировали следующий фильм, о чем бы он был? Кино про хороших казахских ментов будет выглядеть правдоподобно?
– Конечно, нельзя грести всех под одну гребенку, они там и такие, и сякие. А вдруг там есть люди, про которых не только фильмы снимать, но и романы писать можно. Их нужно просто откопать. Мы сняли первый фильм, его еще нужно домонтировать и обеспечить прокат и потом смотреть, что из этого выйдет. Если это выгодный бизнес, мы будем им заниматься. Возможно, снимем авторское кино для фестивалей. Мне кажется, частные студии должны сейчас активизироваться. Уже и сейчас несколько моих коллег этим занимаются. Кто-то пытается делать коммерческое кино, кто-то авторское.
– А кто еще, кроме вас, снимает коммерческое кино?
– Режиссер Алексей Голубев собирается снимать интересную картину, похожую на «Форсаж», только это будет алматинская история.
