Банкротное производство даже в относительно цивилизованной Эстонии - очень доходный бизнес, в котором можно зарабатывать большие деньги, практически ничего не делая и ни за что не отвечая. Так считает генеральный директор АО "Baltilaevaremonditehas" (Балтийский судоремонтный завод - БСРЗ) Федор Берман, исходя из собственного печального опыта.

Афера

В 1997 году входящая в холдинг БСРЗ фирма Dolibar AS приобрела на аукционе принадлежавшие государству 49% акций таллинского Морского завода (Meretehas) - бывшего завода N7 Военно-морского флота СССР. Предприятие хотя и не процветало, однако же и не "отдавало концы", как многие бывшие союзные заводы в Эстонии. Во многом благодаря усилиям директора Василия Нечаева, руководившего предприятием уже в годы восстановления государственной независимости, удалось не только сохранить костяк трудового коллектива, в основном состоявшего из квалифицированных специалистов-судостроителей, но и довольно успешно выполнять заказы (в том числе и для России).

Приобретая акции родственного предприятия, руководство БСРЗ рассчитывало за счет его мощностей значительно расширить свое морское судостроение. Однако, как вскоре выяснилось, совсем другие планы были у совладельцев завода - группы молодых юристов, объединившихся в акционерное общество Vavekor, которое немногим ранее купило 51% акций Meretehas. Судя по их дальнейшим действиям, судостроение "молодых юристов" не слишком интересовало - в отличие от проблемы наполнения собственных карманов.

Пользуясь тем, что в их руках оказался контрольный пакет акций, они назначили своего управляющего - члена правления Vavekor Андреса Аусмана. И "процесс пошел". Предприятие стремительно покатилось под откос.

Куда-то стало исчезать оборудование, управляющий начал подписывать весьма странные контракты. Стали расти долги перед поставщиками и работниками (по зарплате). В 1998 году, видимо, с целью спрятать концы в воду, было возбуждено дело о банкротстве Морского завода.

Тогда-то на сцену и вышел главный, как сейчас считается, исполнитель всего замысла - внешний управляющий Каури Раттус. Он быстро нашел общий язык с "группой юристов" (а скорее всего, они же его и привели), и работа по "оздоровлению" предприятия пошла стремительными темпами. За три с половиной года юристы руками Андреса Аусмана и Каури Раттуса сумели распродать оборудования и материалов на несколько десятков миллионов крон. По результатам деятельности этих "предпринимателей" впоследствии было возбуждено несколько уголовных дел, но тогда им ничего не мешало. В лучшие для Морского завода времена здесь работало около тысячи человек. В результате безраздельного хозяйствования юристов к началу нынешнего года персонал едва составлял 60 работников.

Свой судья вместо закона

"Молодые юристы" очень умело пользовались всяческими лазейками, которых при желании в любом, даже самом грамотно составленном законе, можно найти предостаточно. Плюс - владение контрольным пакетом акций. "Ну не спецназ же на них было насылать", - говорит Федор Берман.

Для банкротства повод был найден явно надуманный: некое паевое товарищество Postfort ("полочная" фирма, никогда ранее и впоследствии в производственной деятельности не замеченная) якобы выдало Vavekor кредит в сумме 400 тыс. крон (причем наличными), а Vavekor к сроку не расплатился. Такая вот неприятность... Банкротное производство - дело сложное, канительное, тянуться может годами. На что, видимо, и делалась ставка. И хотя всем окружающим было понятно, что здесь орудуют люди, нечистые на руку, доказать это было очень сложно. И на это тоже, по-видимому, рассчитывали "молодые юристы".

Судя по манере вести дела, господин Раттус со товарищи относились к той категории юристов, которые незнание законов с лихвой компенсируют дружбой с судьями. И эта дружба у наших персонажей была настолько крепкой, что судья Имби Сидок, курировавшая в то время дело о банкротстве Морского завода, проигнорировала даже специальное решение правительства (!) от 9 ноября 1999 года о прекращении банкротного производства, ущемляющего интересы главного кредитора (концерна БСРЗ). Разумеется, судья сослалась на конституционное положение о полной независимости судей.

Независимость от совести

В разговоре с корреспондентом "Эксперта С-З" госпожа Сидок сослалась на давность срока и на то, что не может припомнить все подробности: как, когда и почему. "Этих постановлений было так много! К тому же, насколько я знаю, - вспомнила она напоследок, - решение по Meretehas принято, дело это закрыто и сдано в архив. Туда и обращайтесь". Между тем, чтобы попасть в судебный архив, нужен специальный допуск, на его оформление уйдет не одна неделя, а при желании - не один месяц. Решение принимается опять же судьей.

Как пишет газета деловых кругов "Дripдev", в Эстонии сегодня находятся в производстве около десяти уголовных дел, возбужденных в связи с неверными действиями банкротных управляющих. Однако до сих пор, меланхолически отмечает газета, ни по одному из них не вынесено обвинительного приговора. Хотя, признает автор публикации, после истории с Морским заводом Каури Раттусу больше не доверяют внешнее управление.

Скорее всего, и в описываемом случае "молодые юристы" тоже вышли бы сухими из воды, не будь БСРЗ настолько богат и влиятелен. Конечно, суть не только в том, что "нашла коса на камень". Просто Балтийский судоремонтный заинтересован в том, чтобы развивать свое производство, и для этого Морской завод ему необходим. Руководство БСРЗ пошло на колоссальные затраты, в частности, на то, чтобы на основании компромисса (мирового соглашения) погасить все долги Морского завода - как истинные, так и мнимые.

Тем же компромиссным решением были погашены все акции, находившиеся в собственности Vavekor и Dolibar, после чего выпущены новые на сумму в два миллиона крон. По обоюдному согласию сторон они стали стопроцентной собственностью БСРЗ. 3 мая 2001 года суд вынес окончательное решение о прекращении банкротного производства и о вступлении БСРЗ в права полного собственника Морского завода.

"Мы свое получим!"

Сегодня на Морском заводе возрождается жизнь: уже более пятисот человек обеспечены работой (считая субподрядчиков, которым после победы БСРЗ в суде также стали поступать заказы), ушли в прошлое многомесячные задержки по зарплате. Но потребуются еще многомиллионные затраты, чтобы восстановить разворованное оборудование, полуразрушенные эллинги...

БСРЗ пытается компенсировать ущерб. "Наши юристы уже занимаются взысканием выплаченных нами в результате компромисса денежных сумм, - обещает Федор Берман. - И мы свое получим." По требованию БСРЗ были возбуждены уголовные дела в отношении участников аферы по обвинению в заведомом нанесении вреда собственнику предприятия. Балтийский судоремонтный завод в ходе банкротной процедуры реально потерял более сорока миллионов крон, не считая денег, затраченных на приобретение прав собственности. Пострадало в этой истории и государство - из средств, выделенных бюджетом для погашения долгов по заработной плате после объявления банкротства, бесследно исчезли полмиллиона крон. По этому факту также было возбуждено уголовное дело.

Между тем далеко не у всех есть такие финансовые и юридические возможности, как у БСРЗ. И фирмы победнее, поменьше - отступались, укрепляя в жуликах чувство вседозволенности и безнаказанности. Недавно эстонская газета "Деловые ведомости" опубликовала статью о том, как одну фирму в результате неверных действий судей и банкротного управляющего "чуть не лишили двадцати миллионов крон".

Недавно "Эксперт С-З" публиковал данные о международной рейтинговой таблице конкурентоспособности, в которую в 2001 году впервые была включена Эстония. Ей в таблице по общему зачету отведено 22 место среди 49 стран, включенных в этот престижный список. Возможно, престиж Эстонии был бы еще выше, не будь в ее экономической практике фактов, подобных описанному здесь.

Таллин