Экспертный взгляд на развитие экономики Санкт-Петербурга доктора экономических наук депутата Государственной думы РФ Оксаны Дмитриевой традиционно отличается критичностью по отношению к деятельности администрации города. Что, безусловно, способствует более адекватному представлению о региональной экономической политике. Оценки бюджетно-финансовой политики Смольного, ставившие под сомнение утроение бюджета города и в целом масштабы экономического роста (см. «Бумажная экономика», «Эксперт С-З» №23 от 18 июня 2007 года), вызвали сильный резонанс (в частности, см. «Бюджет на вырост», «Эксперт С-З» №35 от 24 сентября 2007 года). О воздействии кризиса на экономику Петербурга, о приоритетах экономической политики и эффективности мероприятий для их достижения, предпринимаемых властями, Оксана Дмитриева размышляет в интервью обозревателю «Эксперта С-З».

– В какой мере кризис повлиял на состояние экономики Санкт-Петербурга? Обозначились ли какие-либо новые тенденции?

– Конечно, кризис отразился на экономике города, но особых неожиданностей он не принес. Власти должны были понимать, что регистрация в Петербурге крупных налогоплательщиков, за счет статистики которых они отчитывались об экономическом росте, в действительности не имеет никакого отношения к экономике. Очевидно, что это разновидность чиновничьего «пылепускательства», деформирующего статистику, в том числе ВРП. Сегодня доходы от перерегистрированных крупных компаний, бизнес которых фактически не расположен в Петербурге, записываются в одну графу. А завтра по мановению волшебной политической палочки эти доходы и, соответственно, прирост ВРП могут быть закреплены за другим субъектом федерации.

Кризис продемонстрировал все риски дутой, благополучно существующей на бумаге экономики, где делается ставка на доходы крупных налогоплательщиков, прежде всего – нефтегазовых отраслей («Газпром нефть», «Транснефтепродукт», «Сибур» и др.). Расходы петербургского бюджета в прошлом году пришлось экстренно секвестировать более чем на 100 млрд рублей. Между тем если бы город ориентировался в развитии на реальную основу своей экономики, то снижение объемов потребления, экспорта и цен на энергоносители не затронуло бы его.

Идеологами проекта ОЭЗ в Петербурге изначально должны были стать не чиновники, а ученые, связанные с сегментом инновационной деятельности

Что же касается профильных отраслей, то благодаря им (и в целом диверсифицированности экономики) удалось избежать значимого в масштабах города падения с серьезными социальными последствиями. Однако пока не наблюдается существенного прогресса в традиционных для Петербурга отраслях, всегда игравших важную роль, – судостроении, энергомашиностроении, других инновационных отраслях, связанных с оборонкой. Хотя оборонный заказ во время кризиса, в принципе, не сокращался, а по некоторым позициям увеличивался: в числе прочего принята отдельная программа по судостроению. Федеральные меры оказались направлены в пользу отраслей, профильных для Петербурга, и он должен был бы получить больший эффект.

Примечательно, что в последнее время чиновники, говоря об экономическом развитии города, даже не вспоминают, к примеру, о судостроении. Освоение бюджетных миллиардов рублей, выделяемых на создание Западного скоростного диаметра (ЗСД), волнует их больше, чем ситуация со специфическими для Петербурга отраслями, в которых были инновации, успешно работали НИИ и где еще имеется научно-технический задел. При этом у города не появляется новых реальных отраслей экономики и высокотехнологических производств, способных обеспечить создание значительного количества рабочих мест.

– Тем не менее построен ряд предприятий автопрома, администрация города пытается стимулировать создание фармацевтического кластера в промзоне «Пушкинская».

– Сама по себе идея кластеров правильная – развивать территориально-производственные комплексы необходимо. Но именно с этих позиций развитие автомобилестроения – проект достаточно сомнительный, его мультипликационный эффект для региона будет близок к нулю. Этот так называемый кластер исчерпывается, по сути, автосборочными производствами. В нашем городе никогда не было и не будет соответствующих инновационных центров, КБ, специализирующихся на автомобилестроении, да они и не нужны мировым концернам, заинтересованным только в размещении сборочных предприятий.

Выполнение заявленных требований по локализации производств – перспектива отдаленная и проблематичная с точки зрения эффекта для региональной экономики. Производства комплектующих если и будут создаваться, то не обязательно в Петербурге. Тем не менее автосборочным предприятиям, на которых будут работать лишь несколько тысяч человек, отданы сотни гектаров инженерно подготовленной земли промзоны в Шушарах – в одном из лучших мест на окраине города, вблизи аэропорта, железнодорожного узла, рядом с главными автомагистралями. Распорядиться этими территориями можно было эффективнее, создавая условия для размещения действительно высокотехнологичных предприятий, технопарков и т.д.

Производства в сфере фармацевтики и медицинских технологий, наверное, могут развиваться. Но важно, чтобы они создавались на базе имеющегося научного потенциала, достижений наших медицинских институтов, а не занимались просто изготовлением дженериков. На мой взгляд, для Петербурга наиболее реальными и перспективными кластерами все равно остаются судостроение и энергомашиностроение.

Два приоритета

– Насколько экономическая политика администрации отвечает стратегическим приоритетам и сценариям развития, обозначенным в Концепции социально-экономического развития Петербурга до 2025 года, – мировой город, торгово-транспортный узел, центр инноваций и логистики?

– Я вижу только два реальных, а не декларируемых приоритета. Во-первых, привлечение бюджетных и квазибюджетных источников и их освоение. Инфраструктурные мегапроекты – не цель, достижение которой позволит реализовать какие-то значимые для города функции, а способ привлечь деньги как таковые – из бюджета или под гарантии как бы государственных банков. Во-вторых, это выгодная реализация земельной собственности в Петербурге и вокруг него. Чиновники через продажу земли пытаются капитализировать определенный имидж города, который был прежде и укрепился в последние годы благодаря особому вниманию к развитию Петербурга и предыдущего, и нынешнего президентов России.

Проводимая политика никак не отвечает декларируемым стратегическим приоритетам. Для развития Петербурга в качестве мирового города, понимаемого как культурно-туристический и научный центр, не сделано ничего позитивного. Мировым городом Петербург был всегда, и это заслуга не нынешней власти, а Петра I, Екатерины II, Александра II, наконец, всех советских руководителей, которые могли управлять, не разрушая при этом историческое наследие.

По причине ухудшения уникальной городской среды Петербург, безусловно, за последние годы много потерял. Перспективы его развития как культурного и туристического центра явно не улучшаются в свете предупреждения о возможном исключении Петербурга из перечня объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в случае возведения небоскреба «Охта центра». В панорамах Петропавловской крепости и Стрелки Васильевского острова уже вылезают различные сооружения. Что же касается динамики туристических потоков, то, судя по всему, Петербург еще не приблизился к показателям конца советской эпохи.

Да, некоторые усилия сделаны в направлении развития транспортной инфраструктуры. Впрочем, следует учитывать, что Петербург объективно оказался в такой же ситуации, в которой был в начале и середине XVIII века. Петербургский порт, как известно, стал одним из основных российских портов вывоза после потери части портов на Балтийском и Черном морях.

Если же говорить о Петербурге как центре инноваций, то здесь, несомненно, наблюдается абсолютный минус по сравнению с поздним советским периодом – не сделано ничего! Можно выделить разве что несколько успешных технопарков, созданных на базе наших старейших институтов (в частности, Государственного оптического института и Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологий, механики и оптики), но это не относится к заслугам города. Премии по 1 млн рублей, которые получили около десятка организаций по итогам конкурса инновационных проектов, – это ничто для инновационной компании! Разве что отдельного молодого ученого, занимающегося фундаментальной наукой без использования оборудования, можно попытаться поддержать с помощью такого гранта, чтобы он не уезжал из Петербурга.

Дефицит поддержки

– Что могут предпринимать власти на региональном уровне для развития города как центра инноваций, науки, высоких технологий?

– Во-первых, городские власти должны максимально задействовать льготы по «своим» налогам. Льготы по налогам на имущество и земельному налогу необходимо предоставлять НИИ, учреждениям высшего образования, любым научным организациям и инновационным предприятиям. Существенная льгота могла бы даваться научно-инновационному бизнесу и в рамках упрощенной системы налогообложения. Во-вторых, для инновационных научных предприятий нужно установить льготную ставку аренды занимаемой недвижимости. В-третьих, можно создать привилегированные условия выкупа арендованного имущества. В Петербурге ничего этого нет, и условия работы инновационных предприятий, как и всего малого бизнеса, оказываются хуже, чем в среднем по стране.

Необходима реализация специальных программ поддержки инновационной деятельности. Город способен (особенно на фоне финансирования масштабных инфраструктурных проектов) выделить средства на создание центра по патентованию наших разработок и продвижению их за границей. Это очень большая проблема, которая актуальна для организаций, занимающихся реальной инновационной деятельностью.

Кстати, можно отметить Томск как пример достаточно успешного проведения на уровне руководства субъекта федерации долгосрочной комплексной политики по поддержке научно-инновационной сферы. Стремясь эффективно использовать накопленный научный потенциал, в том числе Томского государственного университета, власти пытаются реализовывать все возможности, предоставляемые федеральным законодательством, а если возникают препятствия, они находят обходные пути или стучатся в двери законодателей с предложениями что-либо изменить.

– Недавно правительством Петербурга одобрен законопроект о льготах для инвесторов, предусматривающий, в частности, льготы для производителей высокотехнологичной продукции, инвестировавших не менее 50 млн рублей...

– Это правильный шаг. Но если говорить о привлечении и расширении бизнеса в научной сфере, то должен предоставляться комплекс существенных льгот организациям по критерию их принадлежности к инновационной сфере. 50 млн рублей – это очень значительные средства для научного предприятия. Имеющийся в Петербурге научно-технический потенциал пока сосредоточен в основном на базе традиционных предприятий, институтов, вузов. Работающие там команды специалистов создают инновационные предприятия – как правило, очень небольшие, и прежде всего таким структурам нужно помочь стартовать. Возможность же получения льгот при пороге инвестиций 50 млн рублей коснется опять-таки крупных предприятий.

Масштабность или адресность?

– Как вы оцениваете результаты создания в Петербурге особой экономической зоны (ОЭЗ) технико-внедренческого типа? Как отличается ситуация с осуществлением аналогичных проектов в Зеленограде, Дубне и Томске?

– Абсолютный провал, и, в принципе, проект провалился и выродился везде. Отчасти исключением стал опять же Томск, где удалось создать условия для стартапа реальных инновационных компаний. Известны случаи, когда под видом инноваций в зонах размещались и ритейл, и ресторанный бизнес. А в Петербурге даже этого нет – идет просто освоение денег. Хотя 1,5 млрд рублей из федерального бюджета, потраченные на площадку ОЭЗ «Нойдорф», – это по меркам других регионов большие средства, на которые можно сделать что-то существенное.

В Петербурге при реализации проекта ОЭЗ не было внятной стратегии, неправильно выбрано место для размещения зоны, изначально не было понятно, каких резидентов в эту зону планируется привлечь. Технико-внедренческая зона, по сути, предназначена для размещения в первую очередь небольших инновационных компаний, находящихся на этапе стартапа. Создание предприятий инновационного профиля – одна из главных заявленных целей проекта ОЭЗ. Естественно, именно в технико-внедренческой зоне должны располагаться новые компании, выпускающие инновационный продукт и создающие большое количество рабочих мест в инновационной сфере. Причем важно, чтобы производства, находящиеся рядом и пользующиеся общей инфраструктурой, могли оказывать еще и взаимное влияние, обеспечивая синергетический эффект от присутствия в ОЭЗ.

 А на практике оказывается, что многие резиденты – это крупные компании, имеющие уже и бренд, и капитал и способные развиваться на общих основаниях. Можно говорить, что фактически земля и возможности пользоваться льготами и подготовленной за бюджетный счет инженерной инфраструктурой раздаются тем, кто способен построить себе очередные офисные центры. Очевидно, что это не имеет никакого отношения к декларируемым целям создания ОЭЗ. Зачем размещать в ОЭЗ подобные компании (причем не все из них могут считаться в принципе инновационными), если в старых промзонах простаивает масса площадей?!

– Когда запускали проект ОЭЗ, рассматривался вариант включения в состав территории рядом с Ново-Орловским лесопарком объектов Российской академии наук (Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе, Института прикладной астрономии, Института электрофизики и электроэнергетики). На ваш взгляд, это было бы оправданно?

– Полагаю, что в Петербурге, определяя площадки для ОЭЗ, следовало опираться на базу бывших отраслевых НИИ, которые сохранили свои помещения и большие территории. Льготные возможности, предоставляемые резидентам ОЭЗ, нужно использовать для создания бизнес-инкубаторов – для стартапов небольших инновационных компаний, для организации технопарков, реально необходимых отраслевым и академическим институтам. И средства в данном случае нужны не на освоение огромных территорий целины, а на приобретение оборудования, усиление лабораторно-технологической базы, создание условий для начала инновационного бизнеса, патентования и т.д. При этом инновационным компаниям не требуются большие офисные помещения в тысячу и более квадратных метров.

Идеологами проекта ОЭЗ в Петербурге изначально должны были стать не чиновники, а ученые, непосредственно связанные с сегментом инновационной деятельности. Тем более что, когда город участвовал в конкурсе на право создания ОЭЗ, все подчеркивали, что Петербург – научный центр, где есть университет и множество институтов. Организуя площадку в «Нойдорфе», около Стрельны и Петергофа, можно было распорядиться территорией гораздо эффективнее. Поблизости располагаются структуры университета, ряд академических институтов, и у людей, работающих там, нашлись бы идеи – важно только их спросить. То же самое относится к развитию площадки у Ново-Орловского лесопарка, рядом с которой находятся институты РАН.

Главное – четко знать, что нужно сделать для развития инноваций. К примеру, у академика Жореса Алферова абсолютно понятен процесс привлечения инвестиций: на базе имеющегося потенциала построен новый Академический университет с прекрасным лабораторным оборудованием и возможностями для проведения исследований, создан лицей, учащиеся которого выигрывают олимпиады по физике и математике. Вот образец успешных инвестиций, делающихся под конкретные инновации, а не ради освоения голого поля. Для этого не нужно затевать мегапроекты.

Стратегические кормушки

– Насколько перспективным, на ваш взгляд, может стать более широкое применение механизмов государственно-частного партнерства (ГЧП) при осуществлении важных для города инфраструктурных проектов?

– ГЧП в петербургском исполнении – это еще один фантом, не имеющий отношения к реальной экономике города. В разрекламированных проектах ГЧП нет, по сути, частного инвестора! Крупные инфраструктурные проекты должны осуществляться на базе бюджетных денег, и на деле они так у нас и строятся. Попытка привлечь концессионера к созданию ЗСД, как и следовало ожидать, не удалась: магистраль строится за счет городского и федерального бюджетов. На бюджетные средства ЗСД и нужно достраивать. Однако чиновники говорят, что передадут ЗСД в концессию частной компании, которая будет собирать плату за проезд. Более того, ей будет обеспечиваться еще и некая рентабельность. Эта компания, быть может, построит только крохотный участок дороги, а получит в управление весь ЗСД. Зачем городу нужно такое ГЧП?! Другой пример – проект Орловского тоннеля, где концессионер берет кредит под гарантии Сбербанка, то есть фактически задействуются те же государственные деньги.

Государство способно самостоятельно профинансировать такие проекты, и лучше, чтобы они оставались исключительно государственными. В этом случае будет контроль за тендерами, за себестоимостью строительства, ограничиваются зарплаты. Если же проектом управляет ООО или ОАО, то процесс освоения финансирования становится намного менее прозрачным. Теряется контроль государства при осуществлении всех закупок и заключении договоров с подрядчиками, назначаются колоссальные зарплаты и бонусы – управленческие издержки могут увеличиваться даже не в разы, а на порядок. «Перспективное» получается ГЧП: деньги государственные, а в распоряжении ими – полная свобода.    

Санкт-Петербург