Воскресенье, 13 часов. Перед Кириллом и Мефодием собирается толпа. В центре девушка зачитывает список с фамилиями. Все пришли на экскурсию, организованную «Архнадзором». Люди делятся на группы и отправляются смотреть на памятники архитектуры. Перед девушкой со списком остается бабуля в вязаном берете.

— Вы кто? — Девушка смотрит одновременно в список и на бабулю.

— Я никто, — в замешательстве отвечает та. — То есть я — незаписавшаяся.

— Тогда будете примкнувшей.

Бабуля примкнула. За весь день записавшихся и примкнувших набралось около трехсот человек. Ходили в три захода. Активисты движения не ожидали такого наплыва людей. Забор неожиданно подарил миру культуры новый жанр — гражданская экскурсия. Ты узнаешь что-то новое о го­роде и одновременно демонстрируешь власти свое несогласие с чем-нибудь.

— Вы здесь по эстетическим мотивам или по гражданским? — интересуюсь я у бабули.

— По гражданским. — Голос ее звучит по-боевому. — Я не хочу здесь ни забора, ни рамок. Ходи потом — вытряхивай все из карманов.

Забор на зеленом газоне вдоль Китайгородского проезда появился, как космолет с инопланетянами, ниоткуда и без всяких объяснений. Полностью отрезанными от города оказались Никитников и Ипатьевский переулки. Позже выяснилось, что за временным забором возводится постоянный.

«Возникновение “запретного города” посреди европейской столицы в XXI веке — событие невиданное, — написали в открытом письме президенту активисты “Архнадзора”. — В России ничего подобного не происходило с тех пор, как в 1955 году Никита Хрущев принял решение открыть свободный доступ в Кремль,
закрытый при Сталине».

Реакция последовала, но настолько противоречивая, что объяснить это можно только тем, что в одном чиновничьем ка­бинете понятия не имеют, что происходит в другом.

Спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой успокоил недоумевающих жителей столицы: мол, установка ограждения вокруг комплекса зданий администрации президента на Старой площади — мера временная. Забор установлен автоматически, по нормам безопасности Федеральной службы охраны, и простоит лишь до тех пор, пока не завершится ремонт 14-го корпуса Кремля, из которого чиновники переехали на Старую площадь. Пресс-сек­ретарь управделами президента Виктор Хреков уточнил, что капитальный ремонт 14-го корпуса Кремля может продлиться два-три года.

Но тут же выступил начальник центра общественных связей ФСО Сергей Девятов, и его версия произошедшего снова напрягла общественность: забор — это навсегда. По словам Девятова, новое инженерное сооружение — не что иное, как историческое восстановление части Китайгородской стены. Но строить заново откровенный новодел было бы, по мнению чиновника, неправильно. Поэтому решили обойтись легкой ажурной металлической оградой, которая «будет представлять собой некий символический отсыл к Китайгородской стене».

Девятов заверяет, что вход на территорию архитектурных памятников останется свободным как для туристов, так и для прихожан церкви Троицы в Никитниках, которая тоже оказалась в ловушке. Единственным неудобством, с его точки зрения, будут рамки металлоискателя, которые органично впишутся в «символический отсыл». Общественники его оптимизма не разделяют, опасаясь, что ограничения на вход через КПП все-таки будут. На такие мысли их наводят комментарии клириков церкви, которым было предложено предоставить в ФСО список прихожан для выдачи пропусков.

— Сон разума рождает чудовищ, — говорит активист «Архнадзора» Дмитрий Лисицин. — Очевидно же, что существующие стандарты ФСО тупо наложены на место, требующее как раз нестандартных решений.

В «Архнадзоре» считают, что наверху просто не успели договориться о единой версии. Сами они пока юридически осмысляют произошедшее, но по первым прикидкам все в рамках закона: если металлоискатели действительно окажутся единственным препятствием, легитимность забора сомнений не вызывает. В таком же режиме существует, например, Александровский сад — и ничего, все привыкли. Но проблема не столько в букве закона, сколько в духе его применения: людей никто даже не спросил. Еще месяц назад можно было спокойно идти мимо этого административно-культурного комплекса, думать о чем-то своем и даже не вспоминать о сущест­вовании администрации президента. А сейчас забор, за ним шлагбаум, дальше строители возводят ажурную ограду. И абсолютно унизительный вопрос в голове: «Можно пройти?» Забор ведь не только мера безопасности, но и недвусмысленное предупреждение всем, кто на него смотрит: «Вы здесь чужие».

Экскурсовод Денис из «Архнадзора» с удовольствием рассказывает о тонкостях русского модерна. Большая часть архитектурного комплекса была построена на рубеже XIX и XX веков. Любопытно, что защитники внешнего вида Москвы в начале XX века с пеной у рта доказывали, что все эти новые здания уродуют город. Может быть, забор через сто лет тоже станет памятником архитектуры?

Чем ближе к КПП, тем меньше верится, что нашу толпу пустят. Но проходим без проблем. Строящаяся ограда на временную не похожа, огромные столбы стоят без металлических частей, напоминая беззубый рот. Полиция лениво разглядывает «туристов». Ловлю себя на том, что до всей этой шумихи не обращал внимания на дом архитектора Шехтеля, просто проходил мимо — и все.

— А много туристов ходило по этому маршруту до появления забора? — спрашиваю у Дениса.

— Это не самый популярный маршрут. В основном им интересовались небольшие группы, индивидуальные туристы или студенты-художники.

Так в течение часа акция и проходит. Никто не кричит никаких лозунгов, не достает плакатов — просто ходишь и смотришь на этот город. Он красивый, местами очень. Мысленно благодарю ФСО за приобщение к прекрасному.

— Город принадлежит людям, — возвращает меня на землю Дмит­рий Лисицин, — хотелось бы, чтобы президент обратил на это внимание.

Общественники говорят, что пригласили Медведева на экскурсию за забор. Но он пока ничего не ответил. Вероятно, некогда — много дел. Одно из них — грядущие выборы, которые партии власти надо выигрывать. История с забором — не самый лучший агитационный прием.